с перил и освободить желудок от содержимого прямо в темные воды Москвы-реки.

К кромке палубы подошла Марго.

— Мать, ты чего? Не пила же вроде.

— Без понятия, что такое. Наверное, из-за нервов.

— Может, беременна?

Лика вытаращила глаза:

— От кого? От святого духа что ли? Да и предохранялась я всегда. Ну, кроме того раза с Ярославом. Хотя он наверняка обо всем позаботился, вряд ли ему нужны проблемы.

— Приедем домой — сделаешь тест.

— Да перестань, — отмахнулась Лика, но червячок сомнения все же зародился в ее голове.

Девушки решили высадиться на следующей остановке и взять такси. Света решила остаться — уж очень ей приглянулся капитан. Она уже нацепила капитанскую кепи и вовсю болтала с ним в его рубке.

— Во Светка дает! Отрывается по полной. Как бы этот капитан ее куда-нибудь не увез от нас.

— Она заслужила, чтобы ее кто-нибудь куда-нибудь увез. Главное — чтобы заботился и не обижал.

— Так, Ань, мы тебя сейчас сначала до дома подбросим, — сказала Марго, а затем обратилась к Лике: — И поедем ко мне. Ты же у меня ночуешь верно?

— Можно? — Лика была рада предложению.

— П-ф-ф! Конечно!

Наутро Лика чувствовала себя вполне сносно, разве что немного болели ноги и слегка подташнивало, но в целом все было отлично. Марго все еще спала, и Лика решила приготовить завтрак, но не успела поставить сковородку на плиту, как почувствовала рвотный порыв. Проведя несколько минут в санузле, девушка вышла с лицом, выражающим крайнее недоумение.

«Да не может быть…» — думала она.

В коридоре, прислонившись к дверному косяку, стояла сонная Марго.

— Возьми-ка вот эту штучку. — Подруга протянула тест на беременность. — Жду тебя на кухне через пять минут.

Время еще не истекло, а Лика, вовсю голося, уже выбегала из ванной. В ее дрожащей руке ходуном ходил тест с двумя явными полосками, которые было видно за версту.

— Та-ак. — Марго приподняла бровь. — И кто у нас же у нас счастливый отец?

— Да в том-то и дело… — Лика со вздохом опустилась на стул. — Что я не имею ни малейшего понятия.

Глава 38

Восемь недель.

Лика была беременна примерно восемь недель. На консультации врач сказал, что определить срок с точностью до дня уже невозможно. Получается, что теоретически отцом ребенка мог быть как Ярослав, так и Виктор. В равной степени.

Девушка никогда бы не подумала, что окажется в такой идиотской ситуации. Она крайне щепетильно относилась к контрацепции и еще ни разу за свои тридцать лет не была беременна.

— Я как будто снимаюсь в каком-то российском сериале, который крутят по второму каналу, — жаловалась Лика по телефону Марго. — Сначала бывший одноклассник стал моим боссом, а потом и любимым мужчиной. Затем приперлась его бывшая невеста, которая тоже была моей одноклассницей. Она нас с ним рассорила, и после этого я залетела то ли от своего одноклассника, который теперь еще и мой бывший мужчина, то ли от Ярослава, который был моим бывшим любовником. Не жизнь, а сказка! Чувствую себя клинической идиоткой.

— Ну, идиоткой ты была только в одном: когда забыла о предохранении. А в остальном твоей вины я не вижу. Но ситуация, конечно, полный сюр. Клянусь, когда я состарюсь, напишу об этом пьесу в трех актах.

Слова подруги о предохранении огорчили Лику. Да, забывать о таком — полный идиотизм и безответственность, и девушка всецело разделяла мнение Марго, но огорчал ее вовсе не факт собственной беспечности. Она вдруг поняла, что шанс забеременеть от Саттарова был минимальный — когда она была с ним, то принимала таблетки. Даже в период ссоры после его поцелуя с бывшей, Лика не прекращала регулярно пить оральные контрацептивы.

А вот в случае с Яриком все было не так просто.

Лика помнила, как будучи глубоко пьяной просила его купить презервативы, ведь после переезда на съемную квартиру надобность в таблетках отпала. Но купил ли он их? После того, как все произошло, он ничего не выбрасывал. И она тоже. Был ли прерванный половой акт? Вроде бы нет. В ту ночь Лика уже успела более-менее протрезветь, поэтому память вряд ли ее подводила. А если контрацепции не было, то очевидно, что отец — именно Ярослав.

С другой стороны, зачем Ярославу делать ее матерью своего ребенка? Из мести? Чтобы она стала матерью-одиночкой? Сомнительно. Это уж совсем глупая месть, ведь она может сделать аборт. Или все произошло случайно? Тоже вряд ли. Ярослав был на нее сильно обижен, но он не идиот. Быть с ней он тоже явно не планирует, просто решил отомстить за то, что она предпочла другого.

Значит, все не так уж плохо. Теоретически Саттаров может быть отцом ребенка. Таблетки тоже иногда не срабатывают. Правда, шанс на это мизерный, но все же он есть.

Подумав об этом, Лика поняла, что просто не сможет сделать аборт.

Если существует хотя бы минимальная вероятность, что она носит под сердцем ребенка от любимого мужчины, то прервать беременность — означает лишиться самого дорогого в жизни.

Нет, она не собиралась возобновлять попытки достучаться до Виктора или вымаливать у него прощение. Ее решение порвать с ним было окончательным. Любовь, конечно, никуда не ушла, но это вовсе не повод наступать себе на горло и идти на очередные унижения. Ни один мужчина этого не стоит. Даже тот, кого по-настоящему любишь. Лика продолжала любить, но знала, что рано или поздно и это пройдет. Нужно лишь время.

А вот ребенок, который невероятным стечением обстоятельств появился у нее в животе в столь сложный период, — это дар свыше, не меньше. И пускай она не планировала становиться матерью, избавляться от ребенка ни за что не станет.

Чтобы подкрепить уверенность в себе и своих силах, Лика мысленно поклялась, что не станет ставить в известность предполагаемых отцов своего сына или дочери. Она вполне в состоянии справиться сама, без унижений и вымаливания подачек. Это ее жизнь, ее ребенок, и только ей решать, по какому сценарию будут развиваться дальнейшие события.

Тяжелее всего пришлось, когда по видеосвязи позвонили родители. Они делали это каждую субботу и потому уже были в курсе о расставании дочери и о ее переезде на новое место. Тогда они довольно сильно расстроились. А теперь им предстояло услышать еще одну новость. Лика могла и не рассказывать об этом, а уже поставить перед фактом: мол, вот, смотрите, я родила и теперь я мать-одиночка. Но она не могла так поступить с людьми, которые