Получается, меня там ждут.

Кстати, изначально такая мысль промелькнула в голове, но я считал Кирилла слишком слабым, чтобы он решил убрать меня. Да и зачем? Мне ничего не нужно. Всегда был один, не претендуя на то, что имелось у Боярова. Не хотел ничего от него и не считал отцом.

Бояров соблазнил нежную девочку и не посчитал нужным пожениться, даже когда узнал, что она носит под сердцем его сына. Для таких богатеев, как Бояровы, важно было только одно – приумножать богатство, общаясь только с достойными. Мать не смогла сделать аборт, как он просил, и родила мальчика в маленькой деревушке, записав ребенка на свою фамилию. Поэтому я Макаров. Когда Бояров узнал, он приехал за ней и увез, но так и не сделал женой, обрекая всю жизнь быть любовницей. Даже когда он женился на женщине из богатой семьи, которую насильно родители выдали замуж уже с ребенком в животе от какого-то залетного байкера, мужчина не мог отпустить мать жить счастливой жизнью, нуждаясь в ней, изводя своими проблемами.

Я не желал принимать его, абсолютно не понимал любви матери к столь ничтожному человеку, но старался помочь ей держаться, отмечая отчаяние и боль в глазах, когда Бояров уходил от нее. С малых лет у меня было все, кроме имени. Меня считали выродком, но я научился защищать себя. Всегда мечтал выучиться, хорошо зарабатывать и увезти мать в другую страну, чтобы она немного отдохнула, пожила для себя. Отношения с Бояровым у меня были сухие, никакие, даже враждебные. В моих глазах он был подонком, угробившим жизнь матери. Я учился, подрабатывал, не желая зависеть от других, и в конечном счете добился многого, но мама уже не увидела моих успехов. Она умерла от рака. Про свою болезнь родная женщина не говорила, чтобы никого не расстраивать. А денег на лечение боялась попросить, не желая быть обузой. Для меня могла, а для себя нет.

Оставшись без родной женщины, я уехал из Москвы, а затем покинул страну. Последние три года жил в Казахстане, зная, что там меня не достанут. Потом вернулся, открыл свое дело, которое пошло в гору и стало лучшим их охранных агентств. Я понимал, что Бояров присматривал за мной и помог развернуться, но не хотел признавать, считая это подачкой, но ради памяти матери, которой бы это не понравилось, не ходил к нему с разборками, полностью игнорируя.

Большая часть заказов была от состоятельных семей, поэтому меня все знали, а также то, что я сын Боярова, который гордился мной, молчаливо поддерживая. Когда он пришел с просьбой, уберечь его неродного сына от преследования, я отказался. Но потом Кирилл сам ко мне пришел, пытаясь быть братом, что у нас не получалось. Но, обдумав все, взвесив все за и против, желая отплатить за поддержку, чтобы не быть должным, я занялся его делом.

Относился к Кириллу как к клиенту, как ко всем, а сейчас понял, что пацан вырос и превратился в мразь. Но все же, как он умело провернул свой хитрый план. Только вот какой смысл? Что ему нужно? Деньги? У него они есть. Зачем эти игры?

Выбравшись из катера, пошел по берегу, внимательно прислушиваясь к каждому шороху. Пока плыл, весь промок. Нервы были на пределе, пока не увидел маленький канал, идущий от моря в лес, в котором журчала вода.

Интересно.

Задумался и, прикинув, куда идти, повернул в другую сторону, тут же ногой наступая на что-то мягкое. Нагнулся и поднял сумку. Уже видел ее прежде. Она принадлежала Наталье.

Что же… сомнений не было – меня ждут и даже оставили подсказки. Значит, Наташа где-то здесь в целости и сохранности, пока не появлюсь я. Нужно немедленно найти ее. Вновь посмотрел на канал с водой. Свежий, недавно выкопали. Он приведет к моей цели.

Оценив возможные варианты, достал из рюкзака нож и пошел другим путем, чувствуя кожей, что за мной наблюдают. Старался двигаться быстро, пока не оказался в лесу. Теперь нужно подождать. Они сами себя выдадут. Еще немного и наемники начнут выглядывать и искать, не понимая, почему я не иду по каналу.

Ждать пришлось недолго. Через семь минут услышал хруст ветки и шорох. На расстоянии пяти метров двигался наемник с пистолетом. Понимая, что Бояров это сделал для меня, пришел в ярость. Значит, что-то случилось, раз он струсил и решил убрать единственного наследника. Больше всего злило, что к нашим разборкам приплели ни в чем не повинную девушку. Или она тоже не так просто здесь? Совпадение или нет?

Прижался к дереву, зная, что меня не увидят. Что же… пора уже заканчивать играть в игры.

* * *

Наталья

Сидела в ледяной воде, не в силах сдвинуться. Меня покачивало, и закрывались глаза. Если я и приманка, то полумертвая. Точнее – почти труп. Нашла в себе силы подняться, потому как утону, если буду сидеть. Воды все больше и больше – прибывало, что не радовало.

Внезапно послышались выстрелы, и сердце забилось сильнее. Неужели здесь Сергей? От этой мысли стало не по себе, ведь там стреляли. Но в следующее мгновение напор стал сильнее, что заставило очнуться.

Как я понимаю, теперь от меня решили избавиться?

«Черт! Что за уроды?! Можно было и подождать немного, чтобы Сергей убедился, что я тут действительно помираю…»

Кое-как дотелепалась до края. Ладно, когда станет совсем тяжело, я лягу на спину и поплыву, если судорогой не сведет. Проклятье. Вода ледяная. Я же замерзну…

Вновь послышались выстрелы, отчего вздрогнула. Боже, хоть бы с Сергеем все было хорошо. Пожалуйста. Я даже буду послушной… если выживу.

Сама же тяжело дышала, потому как было очень холодно. Невыносимо. Но я же вытерплю. Да?! Хотя бы ради того, чтобы увидеть, что Макаров выжил и злится на меня. Все бы за это отдала. Застонала и поняла, что мышцы не хотят работать. Я даже улыбаться не могу.

А-а-а-а… а вот не помешало бы улыбнуться смерти в лицо.

Юмор хоть не пропал, радовало. Хотела крикнуть, но не могла. Руками держалась за землю и просто слышала шум набирающейся воды, которая прибавлялась и прибавлялась.

Видимо, не судьба мне выбраться.

«Блин, я даже замужем не была и носки мужу не стирала», – подумала, вспоминая тетю, которая всегда ворчала, что только этим и занимаются замужние женщины.

От холода закрыла глаза, чувствуя какое-то странное спасение в этом. И даже уже не больно. А почему?! Нужно было сразу так… Да, наверное. Так спокойно, в какой-то мере тепло.

Ресницы дрогнули, когда сквозь шум услышала:

– Наташа. Наташа! Ты где, черт возьми?

«Пришел! Ругается… А я здесь… в яме…» – хотелось крикнуть, но не могла. Только открывала рот как щука, не издавая звуков.

Прижалась лбом к мокрой земле, чувствуя, как вода уже достигла уровня рта. Черт, я не могу лечь на спину. Ничего не смогу…

– Наташа, ты здесь? – послышалось над моей головой, а потом свет. Такой яркий и ненужный…

– Мать твою, – зарычал Макаров, а потом я почувствовала, как меня тянут, причиняя невыносимую боль. Так больно, словно кожу заживо снимали. Была бы чуточку сильнее, возмутилась, а так только мучительно терпела.