— Сюрприз?

— Да!

— А что за сюрприз?

— Сюрприз на то и сюрприз, чтобы заранее о нем не говорить!

Сэм притопнул и широким жестом указал на дверь:

— Но-о! Поторапливайся! Вперед!

— Полегче! — Линда изобразила возмущение. — Я же не лошадь, и мне нужно переодеться.

— Нет. Тарзан говорить, Джейн идти, прямо сейчас!

Линда хихикнула (никто не мог рассмешить ее лучше мужа) и позволила ему вытащить себя из дома и подвести к машине. Они покатили к новому торговому центру, еще открытому для покупателей, и въехали на стоянку.

— Это и есть твой сюрприз? — спросила Линда, указав на торговый центр.

Вместо ответа Сэм комично пошевелил бровями, и Линда вновь захихикала.

Сэм провел ее внутрь, сквозь толпу покупателей. Они шли, шли, шли — пока не остановились около пустого магазинчика средних размеров.

— Не понимаю, — нахмурилась Линда.

Взмахнув рукой, Сэм указал на пустое пространство:

— Это твое, детка. Место для твоей галереи. Ты можешь придумать ей название, перевезти сюда все свои картины и фотографии и дать публике возможность узнать о себе. — Он дотронулся до ее лица. — Просто выстави свои работы, Линда. Стоит людям их увидеть, и они будут знать то, что знаю я.

У Линды перехватило дыхание.

— Но… но… ведь это очень дорого, Сэм?!

Он улыбнулся несколько грустной улыбкой:

— Недешево. Я взял кредит под залог нашего дома. Ты сможешь продержаться около года без прибыли. А после будет уже немного рискованно.

— Думаешь, это разумно? — шепотом спросила Линда. Она мечтала о собственной галерее, однако сомневалась, получится ли у нее уберечь семью от убытков.

Сэм улыбнулся. У него была красивая улыбка счастливого и сильного человека, уже не мальчика, но мужа…

— Дело не в разумности, а в нас. — Лицо Сэма вдруг стало серьезным. — Это ставка на тебя, детка. Мы должны ее сделать, не важно, победим или проиграем!

И они рискнули. И победили. Место было выбрано идеально. Конечно, Линда не озолотилась, но и убыточной галерея не стала. Самое главное, Линда занималась любимым делом, а муж ее всячески поддерживал. Она не полюбила его сильнее, ведь сильнее уже было невозможно, но история с галереей только укрепила их отношения и уверенность друг в друге. Любовь они ценили превыше всего, превыше денег, гордости или одобрения окружающих, вот и весь секрет.

Они заботились друг о друге днем и предавались ласкам ночью. А через два года родилась Сара, Сэм шутливо называл ее «краснолицей красавицей с конусообразной головкой». Линда удивленно наблюдала, с какой уверенностью этот маленький ротик находил ее сосок. Линду переполняли неизъяснимые, всепоглощающие чувства, новые и в то же время старые как мир. С помощью красок она пыталась перенести их на холст, и каждый раз неудачно. Но даже ее неудачи были великолепны.

Линда наблюдала за веселой возней мужа и дочки и за тем, как Дорин по-собачьи отчаянно пыталась присоединиться к ним.

Сара была особенной. Конусообразная головка, разумеется, со временем выровнялась, и через несколько лет девочка стала очаровательной. Казалось, Сара сразу же превратилась в бабочку. Линда не могла с уверенностью сказать, откуда что взялось.

— Может, нам повезло, — шутил Сэм. — А может, она подурнеет, когда станет подростком, и мне не нужно будет покупать ружье, чтобы отпугивать женихов.

Линда так не думала. Она была уверена: ее котенок обязательно превратится в очень привлекательную девушку.

— По-моему, она взяла от нас двоих самое лучшее, — сказал однажды Сэм.

Линде это объяснение пришлось по душе.

За ужином Сара с горящими от волнения глазами без умолку щебетала о своем дне рождения.

А Линда думала, как успокоить дочь перед сном. Вопрос актуальный для всех родителей перед праздниками, особенно в канун Рождества. По крайней мере на Рождество можно сказать, что Санта не придет, пока Сара не отправится в постель. С днем рождения все намного сложнее.

— Как ты думаешь, мамуль, у меня будет много подарков?

Сэм взглянул на дочь и задумался.

— Подарки? Какие подарки?

— И большой торт, мам? — продолжала Сара, не обращая внимания на отца.

Сэм печально покачал головой:

— Торта уж точно не будет. Размечталась, глупенькая!

— Ну, пап! — с укором сказала Сара.

Линда улыбнулась:

— Будет и торт, и куча подарков. Только нужно немного подождать, — предупредила она. — Праздник начнется не раньше обеда, ты же знаешь.

— Знаю, но мне так хочется, чтобы было как в Рождество — проснуться утром и получить подарки.

«Вот оно, — мелькнуло у Линды в голове. — Как же я раньше не додумалась?»

— Послушай-ка меня, солнышко. Если ты ляжешь спать вовремя и не будешь больше мучить меня вопросами, я разрешу тебе открыть подарки завтра утром. Ну как?

— Правда?

— Правда. Если, — сказала Линда, подняв указательный палец, — ты ляжешь спать вовремя!

Сара восторженно закивала.

— Вот и славно.

Обычно дочку укладывал спать Сэм. Бастер крутился рядом, так уж повелось. Дорин обожала абсолютно всех. Вероятно, она и грабителя привела бы в дом, радостно виляя хвостом и надеясь получить угощение за то, что услужила. Бастер был скуп на эмоции и с недоверием относился к окружающему миру. Он не распылялся, но уж если кого любил, то любил крепко. А в Саре Бастер просто души не чаял и каждую ночь спал у нее на кровати.

Сара забралась под одеяло. Бастер прыгнул и устроился рядом, положив голову ей на животик.

— Ты готова, котенок? — спросил Сэм.

— Поцелуй! — сказала она, протянув к отцу руки.

Сэм наклонился, поцеловал дочку в лобик, и она легонько его обняла.

— А сейчас? — спросил он.

Вдруг, широко раскрыв глаза, Сара воскликнула:

— Мой Малютка Пони!

Малютка Пони — сказочный персонаж, ярко-голубой и с розовой гривой. У Сары была такая игрушка, и она с ней спала.

— Хм… — Сэм огляделся. — Где же Малютка Ослик?

— Папа! — возмущенно и в то же время радостно завопила она.

Отцы иногда поддразнивают дочерей. А это была одна из дразнилок Сэма. Все началось около года назад: Сэм стал вместо «пони» говорить «ослик». Сначала Сара расстраивалась по-настоящему, но со временем дразнилка стала ритуалом, над которым они еще посмеются, когда девочка подрастет, полагал Сэм. Малютку Пони он нашел на полу и отдал дочери. Она прижала игрушку к себе и, укачивая, затащила под одеяло. Возня Сары заставила Бастера приподнять голову. Он пристально посмотрел на девочку и глубоко, по-собачьи вздохнул. «Какое-то неопознанное животное», — вероятно, подумалось ему.