– У меня есть версия, – начал Чарльз, беря сэндвич с огурцом. – Возможно, он обладал такой редкостью, как олеандровый бражник. Мы все знаем, что мистер Титмарш неустанно охотится за этим ценнейшим экземпляром. Так вот. Он узнает, что у Дюваля он есть, и…

– Хватит тебе, это не тема для шуток, – нахмурилась Селия. – Ты нарушаешь приличия.

– Так почему он оказался у вас в поместье? – ничуть не смутившись, продолжил расспросы полковник. – Это как-то связано с его визитом в воскресенье вечером? Похоже, вы знаете гораздо больше, чем делаете вид.

– Конечно. Разве я вам этого не сказал?

– Сдаюсь, – с безнадежным видом сказал полковник. – Надеюсь только, что этот эпизод не отпугнет вас от монастыря.

– Ни в коем случае, – заверил Чарльз, взяв очередной сэндвич. – С какой стати?

– Не знаю, но после всех этих историй с призраком, о которых вы рассказывали, найти вдобавок труп – это шок. Счастье, что не я на него наткнулся, а то мог и удар хватить.

– Еще одна версия, – вступил в разговор Питер. – Дюваля убил наш призрак. Будьте осторожны, сэр, а то доведете моих сестер до нервного припадка.

– Ни за что на свете, – произнес полковник и перевел разговор на другую тему.

Но казалось, все беседы в этом доме неизбежно сводятся к одному. Полковник начал рассказывать, как накануне играл в гольф с Майклом Стрейнджем, и разговор естественным образом перешел на того.

– Похоже, неплохой парень, – заявил полковник. – Вы не находите?

– Мы с ним едва знакомы, – ответила Селия.

– Пару раз мы играли с ним в гольф. Не слишком общительный молодой человек. Мне всегда бывает жаль тех, кто отдыхает в одиночестве. Тоскливо, правда? Кстати, чем он занимается? Я постеснялся спросить у него, больно уж он неразговорчивый. Вероятно, после войны ему пришлось заняться каким-нибудь малопочтенным бизнесом, бегать по домам и торговать всякой всячиной. Как подумаешь, скольким сагибам пришлось браться за работу, к которой до 1914 года они бы даже не притронулись!

– Боюсь, мы вряд ли сумеем вам что-либо сообщить, – сказала Селия. – Мы встречались с ним только один раз у вас на вечере. – Она обвела взглядом стол. – Кто-нибудь хочет чаю? Нет? Тогда предлагаю еще один сет.

Следующий день прошел довольно спокойно и был омрачен лишь перспективой посещения четы Пенниторн. Чарльз стал с горечью говорить о людях, которые пренебрегают своим святым долгом, но это не произвело на его родственников ни малейшего впечатления.

– Душой мы будем с вами, – заверил Питер.

Однако это замечание не успокоило Чарльза. Он обрушил на шурина шквал негодующих реплик, прерванный лишь появлением Селии, увлекшей мужа наверх, чтобы переодеться к званому обеду.

Поужинав вдвоем, брат с сестрой перешли в библиотеку и сели играть в пикет. После трех яростных робберов Питер не взялся, как обычно, за книгу, а, к неудовольствию Маргарет, выразил желание поговорить. Она догадывалась, в каком направлении пойдет беседа, и предчувствия ее не обманули. Набив трубку, Питер сразу перешел к сути дела:

– Не возражаешь, сестричка, если я задам тебе вопрос?

Маргарет возражала, но пришлось ответить «нет».

– Мы с тобой никогда ничего не скрывали друг от друга, поэтому я считаю себя вправе спросить. Ты действительно неравнодушна к этому Стрейнджу?

Маргарет подумала, что из всех многочисленных мужских грехов самый неприятный – привычка задавать бестактные вопросы.

– Вообще-то он мне нравится, и я не понимаю, за что вы его так невзлюбили. У него галстук не того цвета?

Но Питер не поддержал ее легкомысленный тон.

– Не хочу быть навязчивым и ни в коем случае не собираюсь посягать на твою самостоятельность, но у меня сложилось впечатление, что Стрейндж использует тебя в своих целях. Я прав?

– Как всегда, нет, – огрызнулась Маргарет. – Я же сказала, что симпатизирую ему. Наверное, потому, что вы с Чарльзом постоянно катите на него бочку.

– Чушь собачья! – возмутился Питер. – Мы с Чарльзом всего лишь утверждаем, что Стрейндж ведет себя подозрительно. Согласись, что так оно и есть.

Она промолчала. Питер чиркнул спичкой и между затяжками произнес:

– Мне кажется, ты видишь его чаще, чем я. Он тебе что-нибудь о себе поведал?

– Нет, – ответила Маргарет, и это была чистая правда.

– У тебя есть основания считать, что мы напрасно подозреваем его?

Она задумалась, размышляя, насколько может быть откровенна, не нарушая обещания, данного Стрейнджу. Питер всегда был ее наперсником, причем в гораздо большей степени, чем Селия, которая была старше и жила отдельно. Раньше Маргарет ничего от него не скрывала, а сейчас разрывалась между двумя чувствами, что было мучительно и непривычно. Однако теперь ею владело нечто более глубокое, чем дружба с братом, и хотя она жаждала рассказать ему все, но интуиция подсказывала хранить молчание. Подняв голову, Маргарет встретилась с пристальным взглядом Питера. Покраснев, она сказала:

– То, что я слышала от него, убеждает меня, что, несмотря на все странности его поведения, он для нас не опасен и никогда не причинит нам зла.

– Правда? Значит, он и есть источник всех событий?

– Нет. Стрейндж только просил нас уехать отсюда. Передаю тебе его слова.

– А почему, он не объяснил?

– Н-нет, – чуть запнувшись, ответила Маргарет. – Лишь сказал, что не хочет, чтобы мы подвергали себя опасности.

– Ты думаешь, он подбросил скелет?

– Не знаю.

Какое-то время Питер молча курил. Наконец он произнес:

– Разве ты не понимаешь, сестричка, что твои слова лишь подтверждают мои подозрения?

– Возможно, но… Послушай, Питер, я не такая дуреха, чтобы нести чушь про интуицию и прочий вздор.

– К счастью, нет, – усмехнулся тот.

– Но что касается Стрейнджа, тут я абсолютно убеждена, что он не желает нам зла. Не спорю, Стрейндж ведет себя странно и почему-то хочет, чтобы мы отсюда уехали. Но причина здесь совсем не та, о которой ты думаешь.

– На этот счет у меня вообще нет мыслей!

– Однако ты считаешь его злодеем. А я уверена, что ты ошибаешься. Причины, по которым он хочет завладеть этим домом, могут быть самыми неожиданными.

– Разве ты не клюнула на его привлекательную внешность?

– А я когда-нибудь соблазнялась смазливыми физиономиями?

– Нет, но где гарантия, что этого не произойдет в будущем? Стрейндж симпатичный и мужественный, а это нравится женщинам.

– Если ты всерьез так считаешь, спорить с тобой бесполезно! – резко бросила Маргарет.

– Одно мне ясно – ты что-то скрываешь. Это нечестно, сестричка.