— Напомни, какие условия? — вновь возник голос.

— Передать вам на реализацию три картины сроком на три месяца за пятьдесят процентов от выставленной стоимости.

— У вас плохая память, молодой человек. На шесть месяцев за тридцать процентов!

У Леонида перехватило дыхание, и он еле сдержался. «Вот сволочь! Режет без ножа — хочет даром взять. Но делать нечего, не надо было вчера вести себя как осел».

— Похоже, у меня с памятью совсем плохо, позабыл — все так, как вы говорите. Мне крайне неудобно вас просить, но, может, все же сорок процентов?

— Поговорим, — смягчился голос в домофоне. — Проходи. — Дверь открылась.

На пороге его встретил Никодим Павлович в расшитом золотом красном атласном халате, его правая рука покоилась в кармане.

— Чаем угощать не буду — мы люди деловые. А ты молодец, умеешь вовремя исправлять ошибки. Только запомни, есть такие, которые невозможно исправить, — это как жизнь и смерть. Так что впредь вначале многократно подумай о возможных последствиях своих слов.

— Спасибо за совет и простите меня. Стас был моим ближайшим другом, и я еще не отошел после его нелепой смерти.

Весь коридор квартиры коллекционера был завален картинами, которые висели на стене плотными рядами, стояли стопками на полу, лицом к стене.

— В гостиной негде сесть: картин много, никак не приведу все в порядок, денег на более просторную квартиру не соберу, — пожаловался хозяин, останавливаясь перед закрытой дверью в комнату, служащую, по его словам, спальней. Здесь также все было увешано и заставлено картинами, стояло несколько больших напольных фарфоровых ваз, блиставших позолотой, и античные скульптуры. «Копии или оригиналы?» — заинтересовался Леонид. В скульптуре он не разбирался, а вот Стас был ходячей энциклопедией, специалистом по любому антиквариату.

Вся обстановка спальни состояла из узкой допотопной кровати, маленького столика и одного стула. Хозяин уселся на кровать и предложил стул гостю.

— У вас, наверное, здесь картин — тысяча, а то и больше! — с восхищением отметил Леонид, в уме умножая на число с пятью нулями — картину более дешевую такой уважаемый коллекционер не стал бы у себя держать, — и полученная цифра приятно вскружила голову.

— Более трех тысяч, ну и другого антиквариата хватает, — Никодим Павлович кивнул на вазы, скульптуры. — Не каждый художественный музей может похвастаться такой подборкой, как у меня. Всю сознательную жизнь собираю.

— Такое богатство… не боитесь? Ведь живете один! — не удержался от вопроса Леонид.

— Не один. — Никодим Павлович достал из кармана блестящий пистолет. — «Вальтер», именной, прекрасно умею с ним обращаться. Второе мое увлечение — это стрельба. Также в квартире имеется сигнализация и все прочее. Но мы отвлеклись… Хорошо, я соглашусь, уступлю в цене, но только одной картины, пусть будет сорок процентов, остальные две по тридцать.

— Вероятно, вы захотите взять те картины, которые выставлены на аукционе… Были выставлены. Вчера мне позвонил…

— Раз они стоят на аукционе, то пусть стоят. Я слышал, у тебя возникли небольшие трения с администрацией аукциона…

«Не с администрацией, а с тобой», — мысленно поправил Леонид.

— Я это улажу. А мне нужны такие картины… — Он достал из кармана бумажку и прочитал: — «Агхори», «Жук, терзающий девушку», «Кассандра».

Услышав последнее название, Леонид вздрогнул.

«Снова Кассандра! Откуда этот пенек знает названия картин, которые я никому не показывал? Он был до меня у Эльвиры или она ему дала список картин? Конечно, она, и никто другой. Похоже, что-то затевается за моей спиной, а я как слепой котенок».

— Первые две у меня есть, а что касается третьей, что-то не припомню такого названия — может, просмотрел. А что на ней изображено? — поинтересовался Леонид.

Коллекционер пожал плечами:

— Не знаю — у меня есть только названия. Приедешь домой, пересмотри картины — если вся коллекция у тебя, значит, и эта картина должна быть.

— Хорошо, я так и поступлю, — согласился Леонид.

Ему очень не понравилось то, что Никодим Павлович конкретизировал свой выбор, — похоже у него имелся очень выгодный заказ, раз он так быстро согласился замять старую историю и даже проявил великодушие — пошел на некоторые уступки.

— А за какую картину вы дадите сорок процентов? — поинтересовался Леонид.

— За «Жук, терзающий девушку». Хорошо, что мы договорились. Завтра… нет, к сожалению, завтра буду в отъезде — послезавтра привези мне эти три картины домой.

— Хорошо, я предварительно позвоню.

— Надеюсь, ты правильно меня понял. А с Тимой поменьше общайся, выходи прямо на меня. Эта болтливая молодежь… Учишь их, учишь, а у них язык впереди мозгов.

Выйдя из подъезда, Леонид задумался: вся эта история с картинами его настораживала — в ней было что-то не так. Известный коллекционер вдруг заинтересовался тремя конкретными картинами неизвестного художника, предложил сделку на очень хороших условиях. Из этого можно сделать вывод, что у Никодима Павловича есть очень выгодный покупатель и этот покупатель дал ему названия картин. Слова о месяцах, требуемых для продажи, рассчитаны на дураков. И явно речь идет даже не о тех ценах, по которым он выставил на аукционе картины, а о гораздо более высоких, иначе не было бы такой заинтересованности у старого коллекционера. На аукционе выставлены совсем другие картины, в прессе упоминалась лишь картина «Агхори», а об остальных двух нигде не было сказано ни слова. Выходит, покупатель знает об их существовании. Почему же он тогда не купил их у художника, когда тот был жив? Или не вышел на вдову после его смерти?

Напрашивался вывод: Смертолюбов не хотел продавать эти картины, а благодаря усилиям Леонида, «засветившего» картины в прессе, заинтересованное лицо узнало о смерти художника и теперь хочет приобрести картины. Администратор аукциона проговорился, что были запросы из-за границы, интересовались владельцем картин. Понятно, почему в аукционных торгах покупатель не участвовал, — выставлены в качестве лотов не те картины, которые его интересуют. Почему же он не действовал через вдову художника, а прибег к услугам старого коллекционера? Ведь ему было известно об этих картинах, и не мог он не знать ближайшее окружение художника! Или картины Смертолюбова участвовали в каких-то выставках, поэтому покупатель узнал об их существовании? Логическая цепочка не выстраивалась, было пропущено какое-то звено. Загадки вокруг, одни загадки…

Леонид решил не спешить с передачей картин старому коллекционеру: кто знает, может, стоимость этих трех гораздо выше стоимости всей оставшейся коллекции? У него было полтора дня до оговоренной встречи с Никодимом Павловичем, которые он хотел потратить на самостоятельные поиски покупателя, и надеялся хотя бы приблизиться к пониманию истинной стоимости этих картин. Тут же возник вопрос: а почему они могут быть более ценными, чем остальные? Что прибавляло им стоимости? Ведь не имя же художника и не сюжеты. Тогда что?