И взмах его руки повторил устную команду, но с несколько иным смыслом: «Выметайся!» Так, во всяком случае, понял ее Денягин, и медленно, нарочито сдерживая шаг, чтобы не показать никому собственной ярости и обиды на шефа, направился в свой кабинет.

Он запер за собой дверь. Достал из шкафчика откупоренную бутылку коньяка, налил больше половины стакана, глубоко вздохнул, резко выдохнул и влил коньяк в рот и выдохнул уже остатки воздуха. Вытер ладонью враз вспотевший лоб и сел наконец.

Надо было принимать решение. Очень не хотелось этого делать, но намек Мирона был недвусмысленным…

Василий Савельевич разбирался в ситуации. Он прекрасно знал, что губернатор готов уже загодя направить президенту письмо с просьбой решить его дальнейшую судьбу в губернии. Догадывался, что ответ из Кремля, скорее всего, будет положительным. То же самое предполагал и губернатор, встречавшийся постоянно и накоротке с полномочным представителем президента по Центральному федеральному округу. И, следовательно, любая ошибка со стороны тех, кто губернатору оппонирует, будет им немедленно расценена как выпад против него лично. Это ведь только разговоры, что он — человек мягкий и рассудительный, нет, не видели его в критических ситуациях. А Денягин видел. Только сделал тогда ошибку: не ту сторону принял, вот и чуть не оказался у разбитого корыта. Мирон спас, вспомнил былые заслуги. Но больше такой вариант не повторится.

Однако решение надо принимать…

Денягин достал мобильник, нашел нужное имя и нажал «вызов».

— «Золотая рыбка», — ответили ему.

— Леха, как там у тебя?

— Пока нормально, — лениво, чуть врастяжку, как надоедливому клиенту, ответил бармен. И, чуть понизив голос, добавил: — С утра крутятся тут…

— Свои? Чужие?

— А кто их разберет? Одного вроде знаю, других не видел. Пьют пиво, смотрят.

— Эти, — подчеркнул Денягин, — появлялись?

— Нет.

— Сделай так, чтоб их и не было.

— Понял, Василь Савельич.

— Не называй! — напрягся Денягин.

— Так никого близко нет. Ладно, я понял. — И громко закончил: — Заходите, места у нас всегда есть. И свежие копчушки…

В баре те, то есть быки, не появлялись, успокоился Денягин. Но уже там кто-то крутится. Да, а Мирон-то не ошибается, москвичи споро работают. Василию Савельевичу известно было о приезде группы следователей, но он ни за что не поверил бы, что они сумеют так быстро расколоть Быка. Влад уверял… Ах, Влад, ну что теперь с тобой делать прикажешь?! Да, придется убирать. Подальше. И чтоб сидел там, носа не высовывая… Толковый парень, но что-то с ним в последнее время случилось. Группу свою расколол… Потом эта ошибка с дипломатом. А теперь еще и со спортсменом… Ну тот-то возбуждать ничего не стал и даже заявление забрал из отделения, да поздновато вышло. Москвичи ухватились. Вот где ошибка… И в довершение всего, о чем еще не знал Мирон, — и слава богу! — в прокуратуре уже и на Влада фоторобот готовят. Это ж надо! Столько промахов подряд!.. Нет, зря он, Денягин, посвящал парня в свои планы, слабоват оказался, а жаль…

Денягин снова взялся за мобильник.

Влад отозвался.

— Два вопроса, — резко начал Василий Савельевич. — Первый. Твои пацаны должны исчезнуть. Лучше из города. Их уже ищут. Сдал вас всех Бык.

— Не может быть… — растерянно возразил Влад. — Василь Савельич, я…

— Заткнись, — жестко продолжил Денягин. — Ты меня не знаешь, а я — тебя. На тебя уже фоторобот есть. Родня какая-нибудь имеется? Не в Воронеже?

— А зачем?

— Я спрашиваю! — зарычал Денягин.

— Ну-у… Есть. В Липецке. Тетка.

— Вот чтоб сегодня до конца дня тебя уже не было здесь. Исчезни с глаз! Ври матери, что хочешь, но чтоб она не знала, где ты. И не искала.

— Не понял. А насколько это… ехать-то?

— Пока я не скажу, не знаю сам. Сейчас к тебе подъедет Серый, отдашь ему свой паспорт, а он тебе привезет билет на поезд. И бабки передаст от меня, на первое время. Особо не рассчитывай, не заработали! Серый тебя и проводит. Приедешь — позвонишь, скажешь одно слово: «Да», и больше на меня не выходи, понадобишься, сам позвоню. Понял?

— А что я все-таки матери скажу? — совсем уже растерялся Влад.

— Что хочешь. Но чтоб она о тебе не волновалась минимум месяц. Путевка, хреновка, экспедиция — чего придумаешь, то и ври. На меня ни в коем случае не ссылайся, я ничего не знаю, сам удивлен, что ты куда-то уехал, не сказавшись. Просто исчезни с глаз, понял? — настойчиво повторил он. — Все! Ожидай Серого.

Денягин отключился, задумчиво крутанул телефон на столе и, пока наблюдал, как он вращается, напряженно размышлял, как бы найти лазейку в недвусмысленном указании Мирона. Жалко ему было… отпускать Влада. Толковый парень, а подрастет, так вообще — лидер.

И в третий раз взялся за мобильник Денягин.

— Серый? Через полчаса на Октябрьской, на углу. «Золушку» знаешь? Давай, базар есть. Только оденься нормально, что без этих, понял? Причину объясню. Действуй.

В начале седьмого часа вечера Василий Савельевич и Сергей Макарцев встретились в кафе-кондитерской «Золушка», куда нормальному мужику, по понятиям Серого, и заглядывать-то было западло.

Денягину многое было известно о Сергее — и о благополучной семье, и о первой судимости по малолетке, и о наглом, отчаянном характере, и о его дружках, которые Серому, как человеку хоть и молодому — только паспорт получил, — но бывалому, охотно подчинялись. Всем хорош парень, да только с дисциплиной слабовато, на лидера не тянет. И дружки его — такие же, им дело давай, а не разговоры, и бабки — на бочку. Вот на него и мог рассчитывать Василий Савельевич.

— Значит, так, слушай сюда, — почти не разжимая зубов, проговорил Денягин, держа чашечку со сладким кофе и наклоняясь ближе к Серому, без всякой охоты жевавшему пирожное. — Я давно наблюдаю за тобой. И вот чего подумал. Наверное, я сделал небольшую ошибку, когда подчинил тебя с твоими пацанами Владу. Не потянул он, лепит ошибку за ошибкой. Вы бы такого не допустили. Короче, — строго сказал он, заметив, как блеснули глаза Серого, — я велел Владу исчезнуть из города. А ты ему поможешь. Это первая часть твоего задания. Сейчас ты забираешь свой паспорт, едешь к нему, адрес и деньги я тебе дам, забираешь у него паспорт и катишь на вокзал. Там берешь два билета до Липецка, на него и на себя. Ты проводишь его и вернешься домой. Позвонишь и доложишь, что все в порядке, понял?

— А куда его провожать-то, до Липецка?

— А я думаю, ты сам решишь, надо ему туда доехать или нет. Ножичком своим пользоваться не разучился?

— Не-ет, а что? — Серый с недоверием уставился на Денягина.

— Ну вот, и проверишь на деле. А потом сойдешь на какой-нибудь станции и вернешься. И станешь главным.

— А чего это вдруг вы… это? — задал совсем ненужный вопрос Серый.