— Я не могу в это вмешиваться, Веллард. Ты прекрасно знаешь.

— Знаю. Вот почему все идет наперекосяк. Все молчат. У нас опять эпоха маккартизма.

— На маккартизм мне наплевать, Веллард. Давай заканчивай эту хренотень, и все дела. От тебя требуется всего-навсего поставить галочку в правом квадратике. Даже тренированному тюленю это по силам.

Он продолжил жать на клавиши. Фли прикрыла дверь и села за свой стол, глядя невидящим взором на ряд личных шкафчиков и в тысячный раз пытаясь сосредоточиться на том, что находилось за пределами видимости. К одному из шкафчиков была приклеена скотчем рождественская открытка, первая в этом году, одинокая и обезоруживающая, как январская снежинка. Все прочее — ботинки на стойке в углу, доска объявлений с непристойными посланиями и дурацкими карикатурами — находилось здесь месяцами. Годами. Еще когда Том сбил на дороге Мисти. Точно, она помнила, как сидела на этом самом месте и пыталась понять, откуда ее преследует запах гниющего мяса. Тогда она еще не знала, что источником является ее собственная припаркованная внизу машина. Точнее, разлагающийся в багажнике труп. А кондиционер этот запах разносит.

Кондиционер. Она побарабанила пальцами по столу. Она физически ощутила затылком и шеей электромагнитное поле, и по рукам у нее побежали мурашки. Какие новые страхи рождались в ее голове? Выход газа на поверхность. Характерные испарения. Ее воображение нарисовало место захоронения: из пещеры, через невидимые трещины толщиной в палец, выходят наружу струйки трупных газов.

И тут ее вдруг осенило. Она достала с полки папку с текущими делами и, быстро пролистав бумажки, нашла отчет по вчерашнему осмотру туннеля. Дрожащими руками она разложила перед собой страницы и впилась в них взглядом. Все стало на свои места. Вентиляционные стояки. Вот что она упустила из виду. Чертовы вентиляционные стояки.

Кто-то постучал в дверь.

— Да? — С виноватым видом она быстро спрятала листки обратно в папку и развернулась, закрыв собой стол. — Ну, что там?

Вошел Веллард. В руке он держал блокнот со своими каракулями.

— Сержант?

— Да, Веллард. — Она отклонилась назад, прикрывая телом папку. — Чем могу помочь?

— Появилось дело. Только что позвонили.

— Дело?

— Ордер на арест.

— Кого нам предстоит арестовывать?

— Не знаю. Было сказано, чтобы мы поскорее прибыли на стоянку кемперов. Без оружия, но, судя по всему, дело серьезное.

Она внимательно на него посмотрела.

— Веллард, возьми это на себя. Я беру отгул. Веллард всегда подменял ее в качестве и.о., если у нее возникали проблемы, но такие вещи согласовывались заранее.

— Сегодня твое дежурство.

— Я заболела. Возьму больничный.

— Ничего ты не заболела. — Он подозрительно поглядел на нее. — Эй. Это не из-за моих слов, а? Ну, что ты не услышишь, как я называю н…

Она остановила его жестом, сердце у нее колотилось.

— Спасибо, Веллард. Нет. Не из-за этого.

— Тогда из-за чего?

Поведай она ему, что творится у нее в голове, он все равно ее не поймет. Скажет, что это помешательство и что не надо заморачиваться. Он ее высмеет или, того хуже, пригрозит все рассказать инспектору. Или прочитает ей лекцию. А то и вызовется сопроводить ее в пещеру. Короче. Как-нибудь сама справится. Все обойдется.

— Я заболела. Свиной грипп… не важно, врач что-нибудь напишет. Я еду домой, чтобы отлежаться. — Она сунула папку в рюкзак, закинула его за спину и одарила Велларда лучезарной улыбкой. — Удачного ареста. Не забудь получить денежки за то, что подменил меня.

37

— Мало того, что у него есть код доступа к парковке, — сказал Тернер. — Он свободно разгуливает по нашим кабинетам. Человек-невидимка.

Кэффри, Тернер и Проди собрались в тесном офисе. Отопление работало на полную мощность, стекла запотели. Стоял тяжелый запах свежей краски и человеческого пота.

— Парковка оборудована камерой видеонаблюдения. — Кэффри стоял в углу, засунув руки в карманы. — Если он присобачил трекер там, это должно быть на пленке. Кто-нибудь проверял?

Оба подчиненных хранили молчание.

— Что такое?

Тернер передернул плечами. Он избегал встречаться взглядом с шефом.

— Камера не работает.

— Опять? Я уже слышал эту отговорку, когда, черт вас подери, была угнана служебная машина. Ты хочешь сказать, что ее снова вывели из строя?

— Нет. Просто не починили.

— Отлично. И сколько она уже не фурычит?

— Два месяца. Наш мастер должен был ее наладить.

— И давно этот раздолбай у нас работает?

— Два месяца.

— Черт, черт, черт. — Кэффри в отчаянии прижал к вискам костяшки пальцев. А через секунду руки повисли как плети. — Мы сами подали этому типу Марту на тарелочке, осталось только повязать салфетку вокруг шеи.

Он взял со стола Проди документы, присланные по факсу из отдела кадров. Сверху степлером была приколота фотография. Ричард Мун. Тридцать один год. Последний год проработал «специалистом по техобслуживанию оборудования», а перед этим два месяца разнорабочим в подразделении по расследованию автомобильных аварий: красил стены, чинил проводку, прибивал плинтусы, менял сливные бачки. А также планировал похищение Марты и делал все, чтобы не быть пойманным.

На эту связь обратил внимание не кто иной, как Проди. Он вспомнил про бумажку, которую нашел у себя на столе и, скомкав, выбросил в урну. Это была записка от мастера Муна: Извиняюсь за запах краски. Не прикасайтесь к радиатору. Проди, немного разбиравшийся в почерках, не сомневался, что записка была нацарапана той же рукой, что и послания, адресованные семье Брэдли. Потом кто-то обратил внимание на то, что послания для Брэдли и Костелло написаны на бумаге, подозрительно похожей на листки из штабных блокнотов. Угонщик пользовался фирменной бумагой для своих мерзких посланий. Верх изобретательности!

Мун еще утром был на работе. Но в полдень его обязанности закончились, и он покинул здание как раз перед тем, как они начали совещание. Ушел, можно сказать, из-под носа. Кэффри разглядывал фотографию, вспоминая человека, которого видел пару раз. Высокий, если он не ошибается, грузный. В рабочем комбинезоне, хотя на фотографии на нем была футболка цвета хаки. Белый, с оливковой кожей, большой лоб, крупный рот, широко расставленные глаза. Темные, коротко подстриженные волосы — но, скорее, троечка, чем двоечка. Техперсонал стригся еще короче. Кэффри вглядывался в глаза. Пытался в них что-то такое обнаружить. Глаза, видевшие бог знает какие ужасы, пережитые Мартой Брэдли. Рот, проделывавший с ней бог знает какие манипуляции. Мы живем в змеюшнике. Голова идет крутом.

— Машина на его имя не зарегистрирована, — сказал Тернер, — но он ездил на работу и с работы. Многие ребята это видели.