Эльрик забыл про трубку. Сидел молча, потирая пальцами узкий подбородок. Смотрел на Легенду.

Дхис вернулся мокрый и полез на свое место на запястье.

– Я не демон, – как-то потерянно пробормотал шефанго. Помотал головой. – Боги, бред какой. Я не демон. И… я не убивал Эфу. Она умерла сама. Понимаешь… – Он выдохнул и улегся на спину, глядя в холодное небо. – Как объяснить-то? Ну, просто память вернулась. Эфа, она не помнила ничего, потому и стала Эфой. А я… То, что она делала, идет вразрез со всеми нашими законами и правилами. А потом она вспомнила. Она не хотела вспоминать. И даже говорила тебе об этом, помнишь?

– Говорила, – кивнула Легенда. – Хочешь сказать, что это она заняла твое тело? Точнее, что ты превратился в Эфу, когда потерял память?

– Отвратительно, – констатировал Эльрик. – Да. Так оно и было. И, честно говоря, мне не хотелось бы лишний раз вспоминать эту… Тварь.

– Да по сравнению с тобой, малыш, Эфа была ангелом.

– Как ты меня назвала?!

– Малыш. Или ты предпочитаешь «мальчик»?

– Ясно. Первый признак взросления: не обижаться на глупые шутки. Что ты там еще вспоминала? Пещеру? Легенда, вот только не ври, что ты сама не поняла бы, в чем там дело.

– Ты понял раньше.

– У меня шесть чувств. На одно больше, чем у тебя. А хваленая женская интуиция работает, только когда дело идет к постели. Бинфэн и привратники – это просто классика убивалки наоборот.

– Что?

– Есть такие игры. – Эльрик перевернулся на бок, оперся на локоть и начал разглядывать Легенду. – Ну, вроде живых картинок. Там нужно убивать всех, кого ты видишь. А есть другие. Поумнее. Там нужно договариваться.

– Цошэн не игра.

– Боги! Легенда, ну ты же умная. Ты же очень умная. Для женщины. Ну подумай, был у нас шанс справиться с Бинфэном в бою?

– Нет. Но…

– Он что, сразу на нас накинулся?

– Нет…

– Он начал разговаривать. Так?

– С тобой.

– С нами. Просто я ответил первый. Ты думаешь, мне не было страшно? Еще как было. М-мать. Кто бы мне сказал, что я буду уверять женщину, да еще красивую женщину, в том, что боюсь. Но я действительно боюсь… боялся. Тогда.

А драться я боялся еще больше, чем разговаривать. Понимаешь?

– Предположим.

– Как пройти сквозь скалу, меня научил Бинфэн. И что сказать Мунсин, тоже он посоветовал.

– С чего вдруг этот демон…

– Да с ним же никто здесь отродясь не разговаривал! – Эльрик рывком поднялся. – Ты пойми. Все, кто шел… Это ведь мы от большого ума через Злой Лес поперлись. Другие обходили. Все, кто шел, пытались его убить. Так или иначе. Ты его видела? У него же оба рыла в шрамах, клыки сколоты, уши рваные. Свои с ним общались, а все другие бить кидались. И тут мы. Да он просто обалдел от такой наглости, понимаешь?

– Наглости?

– Это поначалу он думал, что мы его от страха хвалим. А потом, вроде как ты, за своего меня принял.

– Сядь, – попросила Легенда, – Длинный ты очень. А пожиратели как же?

– Не знаю. – Эльрик сел и уставился на трубку, которую все еще держал в руке. – Не знаю. Правда. Там что-то пришло и напугало их так, что они забыли о нас. Ну я и сбежал оттуда.

– Еще и меня унес.

– Ты предпочла бы остаться?! Зеш. Извини. Мне просто до сих пор страшно. Я слышал, как он… один из них… их двое было. Он кричал. Боги, как он кричал. Он пытался меня сожрать. Да. Но если бы я знал, как спасти его от того ужаса… Все, что угодно, лишь бы не слушать его криков.

– Ты слышал их?

Эльрик молча набивал трубку. Крошки табака сыпались на землю.

– Значит, ты тоже боишься, – констатировала Легенда.

– Иногда, – коротко бросил шефанго.

– И все-таки мы идем. Мы поднимаемся. Забавно будет, если твое безумие станет правдой.

– Какое еще безумие?

– Ну, уверенность в том, что ты дойдешь до Финроя.

– Он нужен мне.

– Память вернулась, и ты тоже захотел домой?

– Без Финроя Сорхе не захочет даже выслушать меня. А так… Может быть, она сменит гнев на милость.

– Начал наконец-то понимать, что к чему?

– Что понимать? Богиня невзлюбила Йорика. Уж не знаю за что. Он погиб. Почти погиб. Но в ее власти вернуть ему жизнь.

Легенда присвистнула и покачала головой:

– Вот это финт! А мне казалось, она небольшого ума.

– Она и есть небольшого, – рыкнул Эльрик, – додуматься же надо было – отправить на верную смерть лучших своих людей.

– Ничего-то ты не понимаешь. – Эльфийка улыбнулась загадочно и задумчиво. – Она его любит, этого твоего орка.

– Угу. – Шефанго раскурил трубку. – Это видно… Что?!

– Дошло наконец-то! – рассмеялась Легенда. – Я уж думала, ты никогда не поймешь. Да, представь себе, до появления Эфы Сорхе и Йорик… Ну, в общем, у них все было хорошо.

– Откуда ты знаешь?

– Да уж знаю. И не только я. Весь лагерь был в курсе. Собственно, это и не скрывалось никак. Только ты, святая простота, пребывал в неведении. Ну, не ты, конечно, а Эфа. Не суть важно. А вот когда Йорик запал на… гм… как бы это сказать-то? Ну, в общем, на Эфу он и запал. Тогда Сорхе и начала нервничать. Дальше – больше. От любви до ненависти, сам знаешь.

– Мит перз.

– А ты… в смысле, Эфа, она ведь даже не подозревала о том, что сотник в нее влюблен, да? Эльрик помотал головой:

– Она умерла раньше. Я знал. Узнал. Уже после того, как Йорик погиб. Она не знала даже о том, что сама влюбилась.

– Совсем весело, – озадаченно произнесла эльфийка. – А она-то с чего? В орка! Это же… они же животные.

– Ну, Сорхе ведь что-то нашла.

– Сорхе – богиня плодородия, ей все равно. Не орк, так медведь какой-нибудь. Она кого угодно может использовать.

– И любить?

– М-да. – Легенда вздохнула. – Я, честно говоря, так и не поняла до конца. Четыре раза в году, если верить Сорхе, она уматывала кого-нибудь до смерти своей любовью. Причем ей действительно было безразлично, человек это или животное. Главное, чтобы мужчина. Ну, самец. Это как-то связано с жизнью леса и с жизнью самой богини. А Йорик… Он у нее был вроде как на каждый день. Знаешь, я видела, как она переживала, когда Эфа… Когда поняла, что теряет своего сотника. Кажется, она и вправду его любила. Ведь бывает же такое, правда?

Шефанго молча пожал плечами. Все услышанное нужно было осмыслить. Пересмотреть. Осознать и по возможности разложить по полочкам, дабы выстроились все факты и фактики в складную картинку. Они и выстраивались, только…