— Скорее безрассудная, — назидательно заявила Зоуи. — Додумалась! В одиночку бежать за преступником.

Все были рады моему спасению. Никто не упоминал имени Жюли, но я знала, что нам будет её не хватать.

Следом за сокурсницами появился Лиль. Он молча дождался, когда девочки удалились. Илма уходила последней, ссутулившись и опустив взгляд. Мне показалось, что она избегает фейри, словно между ними произошла размолвка.

— Ли-и-и-ль! — От радости я кинулась другу на шею.

— Это тебе, прекрасная Кирстен. — Он положил свёрток на столик рядом с кроватью. — Ещё тёплые.

— С ванилью и фруктами?!

— Как же иначе?! — Лиль настойчиво уложил меня и сел рядом.

Только сейчас я заметила, какое осунувшееся и бледное у него лицо, сияние в необычных глазах потускнело. Два дня наказания дались Лилю нелегко.

— Столько всего случилось, — тихо сказал он, переплетая свои пальцы с моими. — Страшного. Я чувствовал…

— Ты был прав. Зло пришло. Тень забрала Жюли. У меня не получилось спасти, — я нахмурилась, сдерживая подступившие слёзы. — И я виновата. Надо было рассказать Эссару про чудовище в душевой. В тот же день…

Меня остро пронзило чувством вины и горечи. Я потянулась к Лилю, а фейри крепко обнял меня, придавая сил.

— Это судьба. Несправедливая и ужасная, но бороться против неизбежного невозможно.

Я никогда не сдавалась сразу. Посмотрим, кто кого!

— Зато возможно бороться и наказать преступника!

Лиль внимательно смотрел на меня, но взгляд фейри был затуманен и погружён в неведомые дали.

— У меня было время подумать и вспомнить. Когда я делал вылазки за сладостями для девочек в основную часть Академии, то слышал разговоры среди студентов. И там есть мои сородичи-стихийники. У фейри сильно чувство рода, они узнавали меня, но ни один не выдал. Неважно… Другие фейри рассказывали, что подозревают кого-то из отверженных. Тёмная фигура. Нападения в парке. У девушек срезали локоны.

— С Жюли случилось более страшное.

Я чуть не проболталась о тайне Жюли, которую раскрыл Михель. Думаю, Лиль не понял всю глубину моих слов, но сказал:

— Преступник опасался трогать стихийниц, а за хаотика никто не вступится. В интересе к девичьим волосам есть что-то нездоровое. Этот человек изломан и болен. Он легко переступит любую границу, желая получить всё больше и больше.

— Он отметил Илму, — напомнила я.

Взгляд Лиля сделался более осмысленным.

— Эссар знает?

— Он не говорил со мной. Не допрашивал. Сегодня или завтра я расскажу. Сделаю всё, чтобы гад заплатил за смерть маленькой колдуньи. Наша нежная, наивная Жюли…

— Я буду рядом с тобой и Илмой. Предупрежу Урсу. Призрак, должно быть, захочет напасть и на тебя. Ты свидетель.

Мы замолчали. Эта мысль почему-то не приходила мне в голову. Маг вернётся, чтобы довершить начатое. На секунду холодом охватило спину, но я смело вскинула голову.

— Я дважды избежала опасности. И третий раз удача не предаст Дикого шипа.

Мне столько хотелось обсудить с Лилем, но одолели сомнения. Я почувствовала смущение, представив, как говорю с приятелем об Эссаре, слова застревали в горле. Это было так не похоже на меня. Словно Гастон стал моей жгучей и постыдной тайной. Вдруг Лиль решит, что я влюбилась в декана?!

— Удача нам всем понадобится, — в глазах фейри вспыхнули огоньки магии.

Я поспешила сменить тему.

— А ты? С кем говорил в «комнате стыда»?

Лиль немного напрягся, раздумывая, как ответить.

— Все истории о комнате — правда. Даже больше. — Он тряхнул головой, будто прогоняя морок, серебристые искорки беспокойно закружили над светлыми волосами. — Фейри видят иначе, у нас своя магия кроме магии хаоса. В комнате невозможно спать, поэтому я потратил время на исследование и кое-что понял.

— Рассказывай! — Я приподнялась на постели, ожидая интересной истории.

— Не так много. Кто-то из магов хаоса зачаровал эту камеру. Она вся как разлом ведущий на изнанку реальности, откуда лезут сущности хаоса. Таких много в подземелье на полях с кристаллами хаотита. Паразиты застряли в стенах и подпитываются даром заключённого.

— Паразиты хотели тебя сожрать?

— Немного, — Лиль криво ухмыльнулся, но воспоминание было для него болезненным. — Не для себя. Они служат хозяину и отдают ему магические силы.

— Кто же хозяин? Камерой пользуется только Сван! — не задумываясь выпалила я.

33

Мы с Лилем вопросительно смотрели друг на друга. Сван никому не нравился, но он был «своим»: не стихийником, не законником на службе у врага, а одним из отверженных. Нас учили действовать сообща и поддерживать собратьев по магическому дару. Иначе не выжить.

— Нужны доказательства, — единодушно решили мы.

Лиль задумался:

— Эссар сильный и опытный маг. Он должен почувствовать разлом и этих тварей. Способности фейри намного лучше их выявляют, но декан увидит. Жаль, на паразитах нет табличек с именем хозяина, и свидетелями они быть не могут.

— Что же он раньше не проверял комнату? Разве не было жалоб от студентов? — язвительно парировала я.

Откровенный разговор Эссара с лекарем взбаламутил мои чувства, заставил сомневаться в убеждениях, казавшихся незыблемыми. Когда меня привезли в Академию, то всё было понятно: декан помогает стихийникам, значит, он враг; врагу нужно противостоять и ненавидеть его.

Теперь же всё перемешалось, и я выискивала недостатки в Гастоне или хотя бы в исполнении им обязанностей главы факультета.

— Он разбирался и «проводил беседы» со Сваном. Кажется, так это называется, — широко улыбнулся Лиль. — Иногда общее прошлое мешает заметить очевидное и оценить поступки человека. Ты бы поверила, что я или Зоуи злодеи?

— Ой, ты всему находишь объяснение и выгораживаешь любого. Хоть самого демона хаоса! — отмахнулась я. — И у тебя очень злодейский вид, подозрительный.

— Правда? — Лиль картинно прищурился и приподнял удивлённо брови. — И в чём же ты меня подозреваешь?

— В похищении невинных булочек с ванилью, — я хохотнула, но вспомнила о Жюли и устыдилась живого веселья, переполнявшего меня рядом с фейри. — Ты и Свана оправдаешь?

— Если у Свана есть весомые причины для использования разлома и паразитов, то почему бы нет? Я привык смотреть на ситуацию с разных сторон и добираться до сути, — Лиль пожал плечами. — Декан должен допросить наставников и студентов после случая на озере. Это возможность рассказать о комнате.

Я упрямо не верила в успех затеи Лиля. И надо сказать, меня Сван теперь пугал не меньше таинственной живой тени. Этот его неприятный застывший, взгляд, слишком светлая радужка, словно у покойника. Брр…

— Эссар доверяет Свану. Я сама слышала! Мы расскажем, а декан напрямую спросит Свана и выдаст нас. Не нарочно, просто по дружбе. Сван начнёт придираться и сводить с тобой счёты. В итоге ты никогда не выйдешь