Я глубоко вздохнул. Мне нужно было поговорить со Снежкой, узнать, что случилось и все ли у нее в порядке. Я не мог прочитать этого в ее непроницаемом взгляде, устремленном на Гарольда. А еще нужно было поговорить с Джорджем, ответить на множество вопросов, которые, я уверен, он хотел задать. Но пока мы застряли здесь, на самой неловкой приветственной вечеринке.

Подумать только – столько лет в разлуке, а мне даже казалось, что она никогда не уезжала. Страх переезда к Гарольду сменился новым страхом. Я боялся, что Джордж не примет Снежку. Клэр сказала Джонатану, что она удивлена нашей реакцией; она думала, что мы будем счастливы видеть друг друга, но, конечно, я ничего не мог ей объяснить. Разве может человек понять всю сложность кошачьих отношений?

По дороге домой мы с Джорджем отстали от остальных и направились в парк в конце Эдгар-Роуд.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил я, понимая нелепость этих слов. Мы уселись под кустом, и Джордж сердито отмахивался от листьев.

– Не знаю, – печально произнес Джордж. – Они сказали, что Снежка была твоей подружкой.

– Я понимаю, Джордж, и не меньше твоего потрясен этой встречей, – сказал я.

– Но, папа, она не может заменить Тигрицу, – возразил он. Наверное, мне следовало поблагодарить его за то, что он сразу перешел к главному.

– Конечно, нет, Джордж, даже не думай об этом. Мы были вместе еще до того, как я полюбил Тигрицу. Тогда мы с твоей мамой были просто друзьями, и я не хочу, чтобы тебя это беспокоило. Сегодня нам даже не дали возможности толком поздороваться, – заметил я.

– Мне очень хотелось, чтобы Гарольд завел кошку, я думал, что мы станем лучшими друзьями, но теперь даже не знаю, как я могу дружить с ней. Ведь это будет выглядеть как предательство мамы-Тигрицы. – Он выглядел расстроенным.

– И это я тоже понимаю. Ты, должно быть, чувствуешь себя совершенно сбитым с толку. Впрочем, как и я. Но Снежка здесь потому, что потеряла семью. И потому что мы сами убедили наши семьи, что Гарольду нужна кошка. Мы должны помнить об этом.

– Но я не могу не думать о том, что у вас с ней общее прошлое, и это вызывает у меня странное чувство.

– Понимаю, Джордж, очень хорошо понимаю, но ума не приложу, что тебе сказать. Снежка никогда не заменит Тигрицу в моем сердце. Ты просто должен это знать. Мы теперь совсем другие, мы стали старше и, надеюсь, мудрее… – Я пытался убедить не только Джорджа, но и самого себя, или хотя бы разобраться в своих чувствах.

– А вдруг ты любишь ее, как раньше?..

– Если честно, я пока не знаю, что тебе на это ответить. Джордж, пожалуйста, поверь – я не сделаю ничего, что могло бы причинить тебе боль и осквернить мои чувства к Тигрице.

– Надеюсь, это правда. И ты должен знать, что я намерен сказать Снежке: она никогда не сможет быть моей мамой. – Он явно начинал злиться.

– Тебе не нужно этого говорить, потому что она никогда не попытается сделать что-то подобное. Джордж, помнишь, когда Оливер переехал в дом Баркеров, я испытывал странное чувство? Ты сказал, что Баркерам нужен кот, потому что они чувствовали себя потерянными без Тигрицы. А еще ты сказал, что Оливеру нужен дом. Так вот и Гарольду нужна Снежка, а Снежке, судя по всему, нужен Гарольд, и, если ты можешь дружить с Оливером, тогда и со Снежкой непременно подружишься.

– Нет, потому что Оливер никогда не был твоей возлюбленной и не пытался заменить мою маму. Нет, я больше не могу об этом говорить. Пойду повидаюсь с Ханой.

Я ничего не мог поделать и молча смотрел ему вслед.

С тяжелым сердцем я побрел домой. Сначала я хотел вернуться к Гарольду и поговорить со Снежкой, но потом понял, что мне нужно немного побыть одному.

Я прокрался в дом и лег в свою постель. Я задремал, стараясь ни о чем не думать, но вскоре проснулся, чувствуя себя неуютно. Пора покончить с неопределенностью: я не успокоюсь, пока не поговорю со Снежкой. Мне нужно знать, что с ней все в порядке. И я снова поплелся к дому Гарольда, надеясь, что Джордж хорошо проводит время с Ханой и не рассердится на меня, если узнает о моей вылазке. Я понятия не имел, что сделать, чтобы поступить правильно. В первую очередь меня волновали чувства Джорджа, потом Снежки и, наконец, мои собственные.

Я пробрался в кошачью дверцу и застал Снежку в гостиной, на коленях у Гарольда. Он уже спал. Так странно было видеть ее, но это зрелище вызвало во мне множество эмоций. Они выглядели такой уютной парой, как будто провели вместе долгие годы. И все же я не мог забыть, как мне было больно, когда я прощался с ней много лет назад, и как много всего произошло с тех пор. Я стал отцом – хотя поначалу и неохотно, – полюбил Тигрицу, несколько раз ездил к морю, а еще мы познакомились с Гарольдом. Пока мы не виделись, прошла почти целая жизнь. Я стал совсем другим котом, не похожим на того, кто пытался ухаживать за ней, забравшись на дерево с охапкой выкопанных цветов. Тогда меня спасала пожарная команда, и, между прочим, это было унизительно. Сейчас я бы не допустил ничего подобного! Ведь на том дереве я и узнал о том, что боюсь высоты.

Снежка пристально посмотрела на меня, и я прочитал в ее взгляде: «Я помню тебя». Я наклонил голову в надежде, что она последует за мной к задней двери.

– Он спит очень крепко. – Это первые слова, которые я сказал ей, и прозвучали они ужасно неуместно.

– Но громко храпит, – ответила она с усмешкой.

– С чего начнем, Снежка? – спросил я.

– С самого начала, – предложила она.

– Расскажи, почему ты здесь. Клэр объяснила это как-то расплывчато. Твоя семья переехала? – Я хотел ткнуться в нее носом, но решил, что еще не время для столь близкого контакта.

– Дети давно уехали, и каким-то образом оба оказались в Америке. Все они скучали друг по другу, и Тим с Карен решили переехать, но не могли взять меня с собой, потому что на новом месте слишком жарко. Они сказали, что в моем возрасте, наверное, лучше остаться здесь.

– Должно быть, ты очень переживала?

– Я привыкла терять друзей, Алфи. Сначала тебя… А потом Дейзи уехала, чтобы стать моделью, следом за ней дом покинул Кристофер… Конечно, я скучаю по ним, и, когда узнала, что Тим и Карен собираются переезжать, была убита горем. Но потом они поговорили с Клэр и сказали мне, что я вернусь на Эдгар-Роуд, и, хотя мне все равно было грустно, я подумала о тебе, и о том, что, как бы ни сложилась ситуация, мы снова можем быть друзьями. Я почувствовала себя легче, потому что мне не пришлось начинать с нуля. Но потом, когда я увидела тебя сегодня… Это было так странно. И не думаю, что я понравилась Джорджу. О, Алфи, все так запутанно.

– Давай я расскажу тебе о том, что здесь происходило с тех пор, как ты уехала. – Я пытался нащупать отправную точку для наших отношений в этой необычной для нас обоих ситуации.

Мы проговорили, как мне показалось, несколько часов. Я рассказал ей о том, как страдал, когда она уехала; как моя семья решила утешить меня и завела котенка Джорджа. Рассказал о трудностях отцовства, о том, как, преодолевая их, мы сблизились с Тигрицей. Я рассказал о наших приключениях и, наконец, подошел к потере Тигрицы и к новому коту, который поселился в ее доме. Никогда еще я не говорил так много, и это оказалось весьма утомительно.