– Ведь это настоящий брак?

– О да, совершенно, абсолютно, полностью, но в наши дни надо быть очень осторожным. Если Глорию депортируют, она почти наверняка окажется в тюрьме. Ей грозит пожизненное заключение, а то и хуже. Она попросту исчезнет, как многие другие.

– Ну и ну! Там что, так плохо?

– Да, правительство совершенно коррумпировано. Наркобароны управляют практически всем. Глория – журналистка. Она написала несколько статей, в которых выставила некоторых влиятельных людей в очень неприглядном свете. Ей уже угрожали. Поэтому мы и поженились так быстро, чтобы она могла уехать со мной.

– Без любви, надеюсь, тоже не обошлось? – с надеждой спросила Хэт.

Сэм как будто историю болезни рассказывал. Хэт хотелось верить, что брак – желанная цель каждого человека, а не так, как в ее случае, когда она, словно одержимая, жаждет только свадьбы.

– Ну конечно же, – ответил Сэм. – В службе иммиграции занимаются нашим случаем. Теперь они будут тщательно следить за нами, чтобы знать, не живем ли мы отдельно, с кем видимся и тому подобное…

Сэм умолк и с виноватым видом посмотрел на Хэт.

– Как ты думаешь, не могли они видеть тебя со мной в тот вечер?

– Не знаю, все может быть. Во всяком случае нам нужно быть осторожными.

– Вот черт.

В кладовке было темно. Сэм предусмотрительно не включил свет. Верхняя часть двери была сделана из матового стекла, через которое снаружи проникал свет. Несколько минут продолжалось молчание. Они сидели, съежившись, в полумраке. Будь все по-другому, сцена была бы весьма романтичной.

– Теперь мы должны провести репетицию, – сказал Сэм без всякой задней мысли.

Хэт покорило его великодушие: он и не собирался отказываться от роли ее жениха.

– Нет-нет, не нужно рисковать. Мне придется рассказать все маме. Рано или поздно все равно нужно будет что-то ей сказать, путь даже часть правды. Но всякий раз, когда я собираюсь поговорить с ней, что-то происходит, и я снова откладываю объяснение.

Сэм улыбнулся.

– Мне почему-то кажется, что твоя мать этого не поймет.

– Согласна. Все равно нужно найти какое-то оправдание, почему ты… то есть Джимми, не будет на репетиции. Если все так скверно, как ты говоришь, мы не можем больше подвергать Глорию опасности.

– Надо бы придумать, почему ей нужно быть вместе с нами. Я могу, например, сказать, что она мой шафер!

Хэт рассмеялась, подумав, что он пошутил. Так далеко она в своем обмане не заходила да и не представляла, что Глория окажется настолько великодушной.

– Знаешь что? – сказала она. – Я все равно верю, что Джимми скоро вернется. В глубине души убеждена, что он объявится. На днях он оставил мне сообщение. Голос у него был жалкий, неуверенный. Понимаешь, он очень порядочный парень. Честный. Мои друзья думают, что он из числа тех, кто проигрывает, но это не так, просто он очень скромный. По-моему, он понимает, что нам нужно сообща принять решение – и тогда все получится.

– Без любви, надеюсь, тоже не обошлось? – спросил Сэм теми же словами и тем же тоном, что и Хэт несколько минут назад.

Хэт рассмеялась:

– Ну конечно же.

Тут они услышали, как дверь гостиной открылась и Маргарет крикнула:

– Не волнуйтесь, я сама найду. Бог мой, давненько я здесь не была.

Хэт и Сэм замерли, пытаясь по звуку шагов определить, в какую сторону идет Маргарет, и с ужасом услышали, что она направляется прямо к кладовке, в которой они сидели. Дверная ручка повернулась.

Как только дверь открылась, Сэм с силой обнял Хэт и принялся страстно ее целовать.

– Боже праведный! Это еще что такое? – воскликнула Маргарет, увидев обнимающихся. – Я искала туалет. Я была уверена, что вы ушли.

Хэт высвободилась из объятий Сэма и стала извиняться:

– Прости, мама, мы не знали, куда пойти… и в конце концов… э-э-э… оказались здесь.

Ничего более вразумительного она сказать не смогла. Поцелуй Сэма выбил почву у нее из-под ног, но не потому, что она его не ожидала, а потому – и это гораздо важнее, – что он был восхитителен. Редко в жизни встретишь человека, который так потрясающе целуется.

– Да вы не волнуйтесь… продолжайте, пожалуйста. А я пойду поищу туалет, – сказала Маргарет и, негодующе сверкнув глазами, удалилась.

Хэт подумала, что, судя по выражению ее лица, мать и впрямь смутилась.

Они остались одни, и Сэм рассмеялся:

– Извини, что так получилось, я не знал, что еще можно сделать! Показалось, что это удачная мысль.

– Да-да… не беспокойся, все отлично… это… я… – бормотала Хэт, не решаясь взглянуть на него.

Она боялась, что чем-то может обнаружить, что его поцелуй ей понравился.

– Если так пойдет и дальше, придется мне на тебе жениться, – пошутил Сэм.

Хэт почувствовала облегчение оттого, что он перевел разговор в более легкое русло.

– Но это же двоеженство! – ответила она, вспомнив старую шутку Граучо Маркса.[39]

– Двоеженство, троеженство… Только бы моя жена этого не слышала!

Хэт рассмеялась. Она впервые встретила человека, который помнил эту шутку.

В четверг на той же неделе Маргарет, которая остановилась на все время своего пребывания в Англии у Пенни, рано утром отправилась на квартиру своей младшей дочери. Они с Хэт собирались навестить контору поставщиков провизии. Маргарет хотела как следует их прощупать.

Хэт уже ждала ее. Она решила, что сегодня наконец во всем сознается. Миш на кухне еще не появилась: Хэт спала плохо и слышала, что та вернулась очень поздно. Из оставленной на кухонном столе записки Хэт узнала, что ее подруге необходим продолжительный покой, поскольку она до самого утра развлекалась.

После того поцелуя, несколько дней назад, Хэт незаметно покинула дом Присциллы, а Сэм остался в кладовке дожидаться, когда все разойдутся. Ей очень не хотелось покидать его, но она заставила себя удалиться. Хэт показалось, что и Сэм был рад тому, что она ушла. Все эти дни она старалась не думать о том, какие чувства испытала, когда Сэм ее поцеловал. Не очень-то подходящий момент, чтобы влюбляться в другого мужчину, тем более в женатого, и не на ком-то, а на самой мисс Совершенство.

Хэт приготовила себе чаю, и к ней вернулась присущая ей практичность. Она уверила себя в том, что ни в кого влюбляться не собирается и лишь ненадолго была сбита с толку поступком приятного мужчины, который попытался спасти ее шкуру. Только и всего, заключила она.