Но почему женщины испытывают такое влечение к подобным религиозным лидерам? И почему сами мужчины ведут себя таким образом? Напрашивается самый легкий ответ: женщины по своей натуре более религиозны, чем мужчины, а потому на них легче воздействовать. Безусловно, это трюизм, и он нисколько не объясняет, почему у женщин появляются какие-то другие желания, кроме участия в богослужении. Один из возможных ответов может затрагивать куда более фундаментальное явление. Я имею в виду то, о чем мы уже говорили в четвертой главе, – а именно, что в женской стратегии выбора партнера очень важную (хотя и не единственную) роль играет фактор статуса – и богатства, которое с ним обычно ассоциируется. Разумеется, я не хочу этим сказать, что религия вообще возникла как некий побочный продукт человеческого ухаживания. Не намекаю я и на то, что единственная цель, которую преследует религиозная деятельность мужчин, – это открывающиеся репродуктивные преимущества. Я лишь высказываю мысль, что религию часто эксплуатировали в откровенно сексуальных целях. А происходило это потому, что мужчины обнаружили: такая стратегия прекрасно срабатывает. Что удивительно похоже на очередной пример полового отбора, принцип которого в том и состоит, чтобы не упустить случай, когда появляется какая-нибудь новая черта, позволяющая по-новому оценить качества партнера.

Встает вопрос: объясняется ли то, что мужчины получили подобный козырь и стали им вовсю пользоваться в собственных целях, только тем, что женщины от природы более религиозны и потому более подвержены влиянию духовного лидера? Считается, что, хотя среди священников и религиозных авторитетов мужчин гораздо больше, чем женщин, именно женщины составляют подавляющее большинство конгрегации почти во всех религиях. Данные исследований подтверждают: женщины чаще и легче вовлекаются в разного рода религиозную деятельность. Странным образом, как только религия перестала открывать доступ к выгодным должностям (например, в основных западных религиях), мужчины резко утратили интерес к религиозному поприщу. За последние полвека профессиональный престиж духовенства упал там настолько, что в священники стали возводить женщин, что ранее категорически возбранялось. Впрочем, наверное, нет ничего удивительного в том, что среди глав наиболее харизматических сект по-прежнему преобладают мужчины.

Во-первых, религия привлекает женщин в силу их большей эмоциональной и социальной восприимчивости. Женщины выражают эмоции более бурно, чем мужчины, о чем свидетельствуют не только их описания собственных чувств, но и мимика, и физиологические реакции (например, гальваническая электропроводность кожи), причем особенно это касается выражения негативных эмоций вроде тоски или отвращения. Часто высказывались мнения о том, что бо́льшая эмоциональная реактивность женщин является социальным стереотипом, выработанным под влиянием воспитания, но, хотя в какой-то степени это и верно, имеются веские основания полагать, что в основе лежат биологические различия, а гендерные модели поведения их просто усиливают. Недавние исследования с применением МРТ показали, что мозг мужчины и женщины по-разному реагирует на эмоциональные сигналы, и это вполне согласуется с представлениями о том, что женщины глубже мужчин откликаются на эмоциональные события. Например, вспышки активности при мысли о печальных событиях регистрируются в мозгу испытуемых независимо от пола, однако у женщин эти реакции протекают намного интенсивнее, чем у мужчин, и при этом полнее охватываются оба полушария мозга. Кроме того, женщины значительно лучше справляются с тестами на определение чужих психологических состояний. Отчасти поэтому женщины оказываются гораздо уязвимее мужчин (их постоянно мучают мысли о повседневных неприятностях и тревожит неопределенность будущего), а также точнее угадывают чужие мысли и чувства. Возможно, именно по этим причинам женщины больше склонны к поиску упорядочивающих систем – вроде религии, – которые помогают им справляться с тревогой и страхом перед будущим. С учетом огромной роли религии в утешении человеческой души становится понятно, почему женщины легче поддаются религиозному внушению.

Вторым предрасполагающим фактором, вероятно, является то, что для женщины харизма – один из главных моментов в стратегии выбора партнера. Харизматические личности – будь то политические или религиозные лидеры, звезды спорта, музыканты и даже изредка писатели – особенно притягивают женское внимание; но самым бурным успехом пользуются поп-кумиры – у них просто отбоя нет от поклонниц, готовых на все. Секрет такой притягательности связан либо с их статусом (а значит, потенциальным богатством), либо с их хорошими генами (о наличии которых как бы свидетельствует их интеллектуальное или физическое превосходство). Этот эффект настолько мощен, что распространяется даже на «виртуальных» личностей – вплоть до самого Бога. Такое распространение естественного влечения на виртуальные персонажи, возможно, объясняется тем, что даже когда мы просто влюбляемся в кого-нибудь, мы, по сути, выстраиваем в уме некий воображаемый образ. Иными словами, мы влюбляемся в образ, который сами же и создали, причем он лишь частично соответствует реальному человеку. Я еще вернусь к этому в следующей главе, когда попробую объяснить, почему люди умудряются влюбляться по Интернету.

Третьим фактором может выступать чисто женская склонность крепко привязываться эмоционально к потенциальному партнеру. Хотя большинство людей рисует себе человеческое ухаживание так: пылкие мужчины осаждают застенчивых и разборчивых женщин, – реальность выглядит немного иначе, потому что выбор партнера – процесс двусторонний. Обоим полам есть что терять, ставки очень высоки, хотя конечно же женские и мужские стратегии достижения желанной цели (а она заключается в том, чтобы залучить в сети лучшего из доступных партнеров) могут сильно различаться, как и сами цели. Да, мужчины действительно ухаживают за женщинами, а те действительно проявляют разборчивость (причем женщины, вероятно, тщательнее продумывают свои решения, о чем говорилось в четвертой главе). И все-таки женщины порой проявляют огромное упорство и настойчивость в преследовании своей цели, если уж они положили глаз на конкретного мужчину. Мужчины обычно не столь неколебимы в своих стратегиях ухаживания, они легче сдаются, если видят, что их усилия вряд ли увенчаются успехом.

«Точка Бога»

Некоторый свет на соответствующие процессы проливает нейровизуализация. Недавние исследования с ее применением показали, что при мысли о Боге или других духовных сущностях активизируются те же участки мозга, что и при определении чужих психологических состояний (см. третью главу). То есть человек воспринимает эти духовные сущности как реальных людей. Несколько лет назад нейробиолог Эндрю Ньюберг и антрополог Юджин д’Аквили выяснили, что в мозгу у людей, достигших состояния религиозного экстаза путем медитации, наблюдается уникальная картина. У них заметно снижается уровень активности в левой задней части теменной доли, зато бурно активизируется все правое полушарие, которое обычно принято ассоциировать с бессознательными, эмоциональными реакциями. Известно, что зона теменной доли, снижающая свою активность во время мистических состояний, отвечает за нашу пространственную ориентацию, и ее «отключение» почти наверняка указывает на то, что человек полностью отрешается от реального мира, что вполне согласуется с тем, как обычно описывают состояния экстаза. Ньюберг и д’Аквили доказали, что, когда нейроны в теменной доле начинают отключаться, они передают ряд импульсов через лимбическую систему (опять же не без участия миндалин) в гипоталамус, который выстраивает контур обратной связи с зонами внимания в лобных долях (отвечающих за торможение пучка нейронов в теменной доле) и самой теменной долей. Когда выстраивается такой циклический контур, происходит полное выключение рефлекторной дуги, ответственной за пространственную ориентацию, и это приводит к экстатическому освобождению: человек ощущает единение с Бесконечностью Бытия, что характерно для вхождения в состояние транса. Этот пучок нейронов в теменной доле ученые назвали «точкой Бога».