не знаю. И это бесить начинает. Заладил одно и то же. — Я посмотрел Постникову в глаза. — Ты говори, если есть что сказать. За каким мне эти загадки.

— Да! — Сашка набычился. Похоже, не только я один дурачок в этой истории. Судя по всему, Порядьев, в отличие от Федьки, тоже не понимает, что произошло.

— Так… — Отец глянул в сторону Дворца Спорта, а потом на меня, — Позже решите свои пацанские дела. Сейчас надо с тренером встретиться. Или, давай так… Ты поговори тут со своими корешами, а я пойду Сергея Николаевича разыщу. Может, оно так и лучше. Обсудим ситуацию без твоих ушей.

Глава 21

— Как ты мог?! Как ты мог молчать?! Никому не сказал. Друг! Вот это дружба у нас, получается. Не дружба, а какая-то… Херня! Вот так. Да.

Порядьев последние слова практически выкрикнул. Видеть его настолько заведенным было непривычно. Не его это тема. Он обычно всегда на позитиве. Сейчас же Сашка горячился, нарезая круги рядом со мной и Федькой. Его распирало от злости, обиды и еще кучи всяких эмоций. Меня, честно говоря, как ни странно, тоже. Распирало. Но я молчал. Переваривал услышанное. Никитос стоял рядом. С другой стороны от лавочки, на которой сидели мы с Федькой. И тоже не говорил ни слова. У него вообще был такой вид, будто кто-то умер. Хотя… Может, так и есть. Умерла наша коллективная вера в хорошее.

— Да как сказать?! — Федька пнул ногой небольшой камень, который от удара отлетел в сторону, гулко стукнулся об урну, а потом упал в лужу. Зима шла к концу и погода стояла слякотная. — Он тоже друг. И мне, поверь, было совсем не легко. Вот точно тебе говорю. Поганая тайна, так-то. Я, может, ночами спать не мог. Думал, как поступить. А потом все сам закрутилось. Что уж теперь.

— Ты. Должен. Был. Рассказать. Должен! — Сашка, подскочив к Постникову, ткнул ему указательным пальцем прямо в лицо. Потом набрал воздуха в грудь, видимо, планируя добавить еще пару ласковых слов, но в итоге махнул рукой и повернулся ко мне.

— Славка…Я не знал. Правда не знал. Прости, друг… — Выглядел Порядьев мандец, каким расстроенным.

Его вся сложившаяся ситуация выбила из колеи. Это факт. Он извинялся уже пятый или шестой раз. Не знаю, конечно, почему. Его вины уж точно нет.

— Да тебя за что прощать? Ты ничего не сделал. — Я пожал плечами, стараясь выглядеть равнодушным. На самом деле, было… Наверное, противно. Не в первый раз сталкиваюсь с человеческой натурой во всей красе. Но е-мое…

— Вот именно! Ничего не сделал. Ничего. А должен был. Должен был понять, что-то не так… — Сашка удрученно покачал головой, затем подошел к лавочке и плюхнулся на нее. Теперь с одной стороны сидел Федька, с другой — Порядтев. Никита стоял напротив.

Тренировка у парней уже закончилась, можно было не торопиться. Ее окончания мы еле дождались, кстати. Просто Федька, перед тем, как отправились во Дворец Спорта, признался, что он, в отличие от всех, знал правду. Какую именно, рассказать не успел. Никита еще не подошел и Постников твердил одно и то же. Мол, надо дождаться Лопатина. Чтоб не повторять по несколько раз.

В этот момент из-за угла «Юбилейного», будто назло, выскочил дядя Вова, который, размахивая руками, велел всем срочно бежать к Сергею Николаевичу.

Когда Постников и Порядьев сорвались с места, Владимир Иванович внимательно посмотрел на меня.

— Я не понял, Белов… Тебе надо отдельное приглашение? Может, письмом прислать? Заказным.

Я, честно говоря, не ожидал, что его слова насчет тренировки относились и ко мне. Тем более, с собой ничего не брал. Мы с батей ехали, так-то, поговорить. Даже растерялся немного.

— Нет, просто думал…

— Не надо думать, Белов! Думает он… Догоняй парней. Эйнштейн нашелся… Все уже давно без тебя придумали.

Дядя Вова развернулся и пошел обратно к центральному входу Дворца. Я, естественно, следом за ним. Раз врач команды зовёт меня вместе с остальными на тренировку, значит, Сергей Николаевич не злится. Ему, наверное, батя успел в двух словах рассказать новости. Что вернулась «звезда» из своего столичного турне. Можно встречать с цветами и оркестром. Думал, если честно, тренер со мной и говорить не захочет. Все-таки подвел я его нехило. Нормально так подвел. Человек в глаза лез за меня. Договаривался. Просил. Лично ездил на просмотр. Наверное, давал рекомендации. А я обосрался по полной программе. Вот как раз перед Сергеем Николаевичем было ужасно неудобно. Даже, наверное, стыдно.

Тем не менее, за свои поступки надо отвечать. Поэтому парней я догнал уже возле раздевалки. Порядьев конкретно дулся. Он дергал Федьку каждые две минуты, требуя рассказать, что там за правда такая, которую нужно обсуждать в полном составе и чуть ли не в торжественной обстановке.

— Сказал же, закончим, выйдем на улицу, сядем, вон, в сквере, и тогда спокойно поговорим. Никитос еще, не забывай. — Отвечал ему одно и то же по десятому кругу Постников. Не знаю. Мне кажется, Федька в некотором роде, оттягивал беседу. Ему явно вообще не хотелось об этом говорить. Хотя, соскочить уже не получится.

Буквально через пять минут в раздевалку залетел Лопатин. Увидев меня, он, как и все парни, сначала обрадовался. Но потом по нашим лицам понял, что-то не так. Правда, остальным пацанам из команды мы ничего не говорили. И Сашка, и Федька прекрасно поняли, я бы не хотел обсуждать что-то с посторонними. Пусть даже эти посторонние давно меня знают по команде.

Парни подходили ко мне, жали руку, хлопали по спине. Будто я на самом деле звезда, а они мной искренне гордятся. Спрашивали, как там Москва? Как «армейцы»? Что интересного в интернате? Легко ли учиться?

Короче, стандартные вопросы. Мне приходилось отмалчиваться или тупо улыбаться, вместо ответов. Потому что ответить — нечего. Вдаваться в подробности не хотелось совсем. Сейчас если скажу, что уехал, начнут расспрашивать. А как? А что? Вот точно нет ни малейшего желания посвящать остальных в случившееся. Они, конечно, один хрен узнают. Шила в мешке не утаишь. Но не сейчас. Пусть это произойдёт позже.

Даже Владик, кстати, подошел вместе с остальными. Вот от него внимания точно не ожидал.

— Ну, здорова, москвич. — Он сказал это с приколом, но без злобы. Удивительно. В интонации его голоса, во взгляде не было негатива. Будто мы не друзья, конечно, однако, и не враги, — Нормально? Прижился? Я думал, больше в наш город и носа не покажешь. Вроде, серьёзным