- Там информация о твоей настоящей матери, - тихо произнес и сел рядом с девушкой. - Я не знаю, что там. Не смотрел. Тебе тоже необязательно смотреть, но... если ты хочешь знать, давай сделаем это вместе. Я буду рядом и поддержу.

Марина перевела на меня взгляд. Ее зеленые глаза ярко блестели и были переполнены страхом, болью, надеждой и любовью.

- Спасибо, - прошептала она, после чего сильнее сжала папку, будто не могла решиться открыть ее. - Я... хочу знать.

Я обнял девушку за плечи и поцеловал в висок. Ее боль частично передалась мне. Я знал, что благодаря этому Марине станет легче, но все равно нервничал, когда она все же открыла папку и прошлась взглядом по первому листу. В углу к нему была приклеена небольшая фотография, с которой на нас смотерла женщина невероятно сильно похожая на Марину.

- Это она... Моя мама... - девушка осторожно провела дрожащими пальцами по фотографии. - Рыжая и глаза зеленые. Анжела Кристина... Что же с тобой стало?

Я нахмурился, пробежав глазами по строчкам в досье.

- Здесь указано, что она была заключена в психиатрическую лечебницу в другом штате почти двадцать лет назад, где и находится по сей день. Диагноз указан: параноидная шизофрения. Получается, что она жива, но тяжело больна.

Марина сглотнула и прикусила нижнюю губу.

- Главное, что она жива. Понимаешь, Маркус? Она жива! Моя мама... Это ведь значит, что я могу с ней встретиться! Увидеть ее!

- Рыжик... - я с сочувствием посмотрел на взолнованную пару, взял из ее рук папку и положил обратно на стол. Затем пальцем вытер слезу, скользнувшую по бледной щеке девушки. - Мы, конечно, можем поехать, но не факт, что она тебя узнает. Такое серьезное расстройство психики, которое не удалось вылечить за почти два десятка лет... У этого могут быть последствия. Она не видела тебя с младенчества. И сейчас скорее всего не поймет, кто ты.

- Это неважно, - голос Марины дрогнул. Она сжала мои ладони руками и прислонила к своим губам. - Она - моя мама. Я хочу увидеть ее. Узнать, как проходит лечение. Вдруг есть хотя бы малюсенький шанс, что все не так плохо и страшно. К тому же, даже если она меня не узнает, я не могу оставить все как есть теперь, когда я знаю, что она жива. Мама пыталась меня защитить. Она знала, что Данияр опасен, и что он попытается забрать меня. Прошу поехали со мной. Это очень нужно мне. И я знаю... я чувствую, что и ей нужно тоже!

Разумеется, я не мог ей отказать, не мог отвергнуть желания любимой. Марина была права, шанс действительно был, и я не мог игнорировать существование женщины, которая подарила жизнь моей паре. Поэтому я нежно прикоснулся губами ко лбу Марины и кивнул.

- Мы поедем и все выясним, рыжик. Если хочешь, поедем прямо сейчас.

- Хочу. Очень хочу, Маркус.

Марина

- Мы хотим ее навестить и узнать о ходе лечения.

Когда мы приехали в больницу, с врачами в основном беседовал Маркус, потому что я никак не могла прийти в себя. Моя мама жива. Я была уверена, что ее убили, но это оказалось не так. Разве могло сегодня произойти что-то еще более поразительное, чем это? Узнать, что человек, подаривший тебе жизнь и защищавший тебя - жив?

Чтобы поддержать меня, Мара тоже хотела отправиться вместе с нами в больницу, но Йен не дал ей этого сделать. Оборотень настоял на том, чтобы подруга осталась в постели, так как она еще не до конца оправилась после отравления. Не могу сказать, что мне не нужна была ее поддержка и присутствие, но я понимала, что Маре сейчас нужно забоиться и беспокоиться в первую очередь о себе и своем малыше, а не обо мне. Теперь у меня был Маркус. Я чувствовала, как он волнуется и как хочет приободрить. В каждом его прикосновении, в каждом поцелуе и объятиях, была только безграничная любовь и поддержка. И это успокаивало меня. Я знала - все будет хорошо, что бы ни произошло дальше, потому что он рядом, он со мной.

- Вы родственники? - доктор Кристиан Мор, лечащийт врач мамы, внимательно посмотрел на Маркуса и поправил, упавшие на нос очки.

- Это... ее дочь, - Маркус сжал мои плечи и успокаивающе погладил меня, видимо ощутив, как я задрожала. - Мы сами недавно узнали. Скажите, доктор, каково ее состояние сейчас?

Прокашлявшись, доктор Мор перевел взгляд на меня, затем на Маркуса и обратно.

- Анжела Маккой много лет назад пришла к нам сама и заявила, что за ней охотится вампир-убийца, чтобы выпытать из нее важную информацию, и ради собственной безопасности попросила оставить ее здесь и поместить в индивидуальную палату без окон, никого к ней не пускать, кроме медперсонала. Она практически не выходит оттуда, ни с кем не общается, и за эти годы к ней несколько раз приходили посетители, но она отказывалась принимать их. Я бы не стал вам этого говорить, если бы семья Варранов не была столь уважаемой и известной в нескольких штатах. И сама Анжела говорила как-то, что, возможно, мужчина с фамилией Варран придет к ней однажды. И если это произойдет, то нужно будет обязательно сообщить об этом ей. Вот вы и здесь.

- Так... у нее нет шизофрении? - недоверчиво спросила я, выслушав сказанное доктором.

- Нет, но есть паническое расстройство. Когда приходили посетители, она в ужасе закрывалась в палате, забивалась в угол, и не могла успокоиться несколько дней. Вы, - мужчина ткнул в меня ручкой, - очень на нее похожи. Не думаю, что вы лжете насчет того, что Анжела - ваша мать. Но тем не менее, сначала я бы хотел поговорить с ней. Если она не захочет с вами встречаться, то я буду вынужден отказать вам в посещении. Подождите пока в зале ожидания.

Когда врач ушел, мы с Маркусом присели на небольшой диванчик в просторной комнате, на двери которой было написано "зал ожидания". Я без конца сжимала дрожащие пальцы и нервно поглядывала на дверь. А что если она не выйдет? Конечно, новость о том, что мама не тяжело больна, обрадовала меня, но все же не факт, что она захочет встречаться. Может, ее страх перед вампирами настолько велик, что она предпочтет никогда не видеть и не знать меня, лишь бы не связываться с вампирами снова? Она ведь еще не знает, что я теперь тоже вампир. Вдруг, если она все же появится здесь и увидит, что я не человек, мама испугается и отвергнет меня?

- Не изводи себя мыслями. Давай дождемся ее или доктора. Остальные выводы сделаем потом, - прошептал Маркус и поцеловал меня в макушку.

- Камилла... - услышала взолнованный голос со стороны двери. - Это правда... ты?

Я вскинула голову и встретилась с уставшими глазами женщины в бело-зеленом халате. Она стояла в дверном проеме и смотрела на меня. Ее рыжие с проседью волосы были собраны в небрежный хвост, в уголках глаз собрались морщинки, а губы слегка подрагивали.

Я никак не могла заставить себя встать или просто что-то ответить. Мое тело парализовало, сердце пустилось вскач, а слезы сами собой потекли из глаз.

- Здравствуй, мам, - наконец мне удалось выдрать из себя слова. Я решила процитировать написанное ею на обратной стороне свидетельства о рождении, чтобы окончательно убедить в том, кто я. - Твоя малышка узнала, что не совсем человек, и ей очень жаль, что тебе пришлось отдать ее чужим людям, чтобы защитить. Но ведь ты знаешь, что люди эти были не совсем чужие. Маркус рассказал мне про Антона. Он рассказал, что он был моим настоящим отцом. И я нашла свое свидетельство о рождении.