Глеб закинул на плечо рюкзак, схватил пулемет, быстро обмотался лентами с патронами, сунул в карман жилетки найденные у американских спецназовцев две гранаты и побежал вперед. «Теперь надо бежать в горы со скоростью скаковой лошади. Если что, там будет проще отбиваться», – подумал Глеб.

И вдруг пуля, выпущенная снайпером, с визгом ударилась о камень рядом с Сиверовым, каким-то чудом не попав в него. «Ну вот, приехали. Шоу начинается», – Глеб рухнул за камень. Он мгновенно оценил, откуда могли стрелять, и, быстро развернув пулемет, примкнул правым глазом к ночному оптическому прицелу.

Снайпер как раз менял позицию, пытаясь залечь за убитым спецназовцем. Короткая очередь – и он упал рядом. В сторону Сиверова, словно пунктиры смерти, понеслись огненные трассы пуль. Стрелявших было три или четыре человека. Они укрывались за зданием, где произошла стычка Глеба с американскими спецназовцами.

«Вовремя я оттуда дернул, – отстреливаясь короткими очередями, подумал Сиверов. – Еще пару минут боя с америкосом – и его товарищи уже пришли бы ему на помощь. А это означало бы только одно – мою смерть и провал операции. Да, но и здесь долго оставаться нельзя. Сталкиваясь с серьезным сопротивлением, американцы, как правило, вызывают подкрепление. У них четверо убитых. А если они вызовут вертолет, тогда и начнется настоящая “симфония”».

Глеб выпустил очередь по спецназовцу, перебегавшему ближе к горе. Пули пробили его бронежилет и вошли в тело, он на секунду замер, сделал два шага вперед и рухнул на землю. «Если он и не убит, то серьезно ранен», – спокойно, без злорадства подумал Глеб. Он не искал этого боя, он ему вообще был ни к чему.

Тем временем бой продолжался. Сиверов сменил позицию, перекатившись за соседний камень. Спецназовцы стреляли метко. Пули ложились совсем близко от Глеба, который отстреливался короткими очередями. «Надо уходить, скорее всего, они меня здесь специально держат. Наверняка подмога уже к ним на подходе», – подумал Сиверов и стал ползти по горе в сторону, пытаясь уйти от зоны огневого поражения американских спецназовцев.

Отползая, Сиверов стрелял из пулемета короткими очередями. «Это чтобы не расслаблялись», – говорил он про себя. Вскоре он услышал характерный гул вертолетов. «Похоже, сбываются мои худшие ожидания», – Глеб дал очередь и, вскочив, побежал, петляя, по горе. Пули свистели со всех сторон, но самое страшное должно было начаться в ближайшие несколько минут. На мгновение обернувшись, он заметил, как одна из винтокрылых машин, та, что побольше, садится, чтобы забрать убитых. А две другие понеслись в сторону Сиверова, заходя на боевой курс. «Вот они, ангелы смерти. Спустились собственной персоной, чтобы прямиком доставить меня в ад», – промелькнуло в голове Глеба.

Сиверов несся по горе, как по беговой дорожке стадиона. Во-первых, инстинкт самосохранения никто не отменял. Он и гнал его вперед. А во-вторых, самым главным и разумным в данной ситуации было найти более-менее надежное укрытие. Ведь за камнем от вертолета не спрячешься.

Чуть впереди Глеб увидел довольно глубокую расщелину и, чувствуя буквально за собой танец лопастей боевых вертолетов, сиганул в нее, больно ударившись при падении о камень левым локтем.

В следующую секунду мощный разрыв ракеты, пущенной из «Апачи», сотряс гору, осыпая Глеба сотнями мелких камней. Где-то совсем близко легла и вторая. Сиверов, свернувшись в клубок и прикрыв голову руками, лежал на дне расщелины, вспоминая молитву, которой его когда-то учила бабушка.

Судя по слегка удаляющемуся звуку, вертолеты пошли на разворот, чтобы повторить атаку. «Если ракета, не дай бог, попадет прямо в расщелину, работы для археологов совсем не будет. Остатки плоти испаряются очень быстро, а чистоту здесь никто, как я понимаю, наводить не собирается», – подумал Глеб.

Тем временем звук моторов нарастал: вертолеты возвращались, чтобы повторить атаку. Несколько ракет легли совсем близко, засыпая Глеба осколками камней. Один из них сильно ударил его по голове. Пуштунка смягчила удар, однако Сиверов тут же ощутил боль и головокружение. Приподнявшись, он произнес: «Да идите вы на хрен! Что будет, то и будет! Не стану я в этой могиле трястись от страха!»

Сиверов снял пуштунку и стал растирать ладонью ушибленное место на голове. «Гематома гарантирована», – отметил он про себя. По гулу винтов он понял, что один «Апачи» улетает, а вот второй, настырный, видимо, собирается сбросить на горы весь боекомплект. «Ну, сука, лети сюда! Жду с нетерпением!» – с яростью крикнул Глеб.

Снова один за другим прогремели мощные взрывы, засыпая расщелину камнями. К счастью, ни один из них даже не задел Глеба, только мельчайшие каменные осколки до крови посекли его лицо. «Сука!» – крикнул Сиверов, поняв, что вертолет разворачивается, чтобы уходить.

Оглушенный и травмированный после жесткого обстрела, Глеб плохо соображал. Где-то в глубинах его мозга вспыхнул неконтролируемый огонь ярости, воспламеняя все тело. С пулеметом в руках Сиверов взбежал по валунам вверх и увидел метрах в ста от себя улетавший вертолет. Вскинув пулемет и быстро прицелившись, Глеб выпустил длинную очередь, затем вторую, третью… Вертолет дернуло и повело влево. Казалось, будто он не знает, куда лететь. Глеб с яростью выпустил еще одну очередь, благо винтокрылая машина представляла сейчас из себя почти неподвижную мишень. «Апачи» задымился, кренясь все больше и больше набок. Лопасти ударились о склон горы и, разломившись, словно спички, полетели в разные стороны. Вертолет развернуло, он с грохотом рухнул у подножия горы и почти сразу же взорвался, ярко осветив округу.

«Ни хрена себе полет шмеля!» – наблюдая за происходящим, подумал Сиверов. Он встряхнул несколько раз головой, пытаясь сконцентрироваться. «Внизу рюкзак!» – вспомнил Сиверов. Он быстро сиганул в расщелину, подхватил рюкзак и отбросил в сторону пулемет, поскольку израсходовал все патроны. «Скоро американцев здесь будет полно. Да ну их, надоели», – взглянув на догорающий «Апачи», подумал Сиверов и, выскочив из расщелины, пошатываясь, побежал по горной тропинке прочь от закончившегося боя.

Быстрая ходьба и обострившееся чувство опасности действовали на Глеба как лекарство. Он снова четко и ясно мыслил. Горная тропинка петляла, уводя его все дальше и дальше. Он шел на максимальной для себя скорости, иногда едва ли не переходя на бег.

«С рассветом американский спецназ и вертолеты проверят всю округу, поэтому нужно уйти как можно дальше. Впрочем, – справедливо рассудил Глеб, – тех, кто видел меня, уже нет в живых. Но это их проблемы».

За эту ночь, несмотря на непредвиденное боевое столкновение, Сиверов прошел гораздо большее расстояние, чем в предыдущую. Он шел до рассвета. Когда же первые лучи осветили горы, Глеб начал подыскивать себе укрытие на день. Ничего подходящего найти не удалось, поэтому он соорудил на склоне горы небольшое укрытие из камней, в которое мог просунуться лишь один человек.

Прежде чем укрыться на день в импровизированном «саркофаге», Сиверов осмотрел себя. Штаны были целыми, а вот рубаха на левом локте разорвалась при прыжке в расщелину. Больше одежда не пострадала, чего нельзя было сказать о теле, покрытом многочисленными ушибами. Особенно болели голова, локоть и левое бедро. От порезов осколками камней лицо горело. Однако, к счастью, серьезных травм удалось избежать. «Руки и ноги целые, а ушибы после серьезного ночного боя – это пустяк», – рассудил Сиверов.