Желание любви – это страсть. Недаром поет Йехорам Гаон: «Мне никакой любви не хватит». Представьте себе, что он поет: «Любви мне хватит выше крыши». Такое и на музыку-то не положишь.

А деньги? Что это – потребность или страсть? Скажем так. Счастливы те, кто понимает, что деньги – это потребность. У них есть все шансы ее удовлетворить. Но если деньги превращаются в страсть, нет ничего, что могло бы ее насытить.

Некоторые психологи дали отказу от страстей особое имя. Они называют его СЧАСТЬЕМ.

Я не вполне с этим согласен. Я счастлив быть рабом некоторых из своих страстей. (От других был бы счастлив избавиться.)

Различие между потребностью и страстью принято приписывать французскому психоаналитику Жаку Лакану, но мне кажется, я встречал нечто подобное у Аристотеля (впрочем, у Аристотеля можно найти почти все).

Сколько земли нужно деловому человеку?

На четвертой планете, которую посетил Маленький принц, жил деловой человек. Он был убежден, что звезды принадлежат ему, и был занят их подсчетом. Деловой человек надеялся с выгодой обменять «свои» звезды на новые.

Маленький принц спросил, в чем для него польза от всех этих звезд?

Деловой человек ответил:

«Я пишу на бумажке, сколько у меня звезд. Потом кладу эту бумажку в ящик и запираю его на ключ».

Это, конечно, пародия на деньги. Ведь стодолларовая купюра ничего не стоит, пока мы не условились иначе.

Есть и еще кое-что. Какая нам разница, сколько денег лежит на нашем счете в банке? Разве сто миллионов шекелей делают нас счастливее, чем восемьдесят восемь миллионов? Допустим, мы спрятали в ящик бумажку с неким числом; что, это принесло нам счастье, совсем как деловому человеку?

Странные вещи здесь творятся. Ничего не поделаешь, придется снова звать на помощь Спинозу. После того как он дал прекрасное объяснение гордыне, может быть, ему есть что сказать и об алчности?

Много ли человеку земли нужно?

(По рассказу Льва Толстого)

У Бориса Безземельного было странное хобби. Он любил скупать земли. У него и так были целые угодья, но страсть есть страсть. Ее нельзя насытить. Борис сам иногда любил пошутить на эту тему. «Мне не нужна вся земля на Земле, мне нужна только та, что граничит с моими владениями», – говаривал он в компании друзей.

Однажды утром Борис проснулся и пошел искать, где бы прикупить еще дешевой землицы. Но хоть и встал он рано, и настроен был решительно, а только не задался у него день. То землица дрянная, то дорогая, а то и вовсе не на продажу. До полудня ходил Борис, да так ничего и не купил.

Уставший и сердитый, он зашел в кабак, расположенный в одном из окрестных сел, и заказал себе рюмку водки.

Сидит, выпивает. Тут, откуда ни возьмись, появились три старых бородатых башкирца. Подходят они к Борису и спрашивают, не ты ли, мол, землей интересуешься? «У нас ее много. Хорошая земля. И просим мы за нее недорого», – говорят башкирцы.

– А далеко ли ваша земля? – спрашивает Борис, оживляясь.

– Зачем далеко, – говорят башкирцы, – пятнадцать минут ходу.

– Ну, пойдем, посмотрим.

Прогулка действительно была недолгой. Ровно через четверть часа господин Безземельный увидел прекрасное поле без конца и без края.

– Сколько вы хотите за свою землю?

– Мы люди простые, – говорят башкирцы. – Дай нам сто рублей и иди себе. Сколько успеешь обойти до заката – твое. Но только с одним условием: до того как сядет солнце, ты должен вернуться на то место, откуда вышел. Иначе плакали твои денежки.

– Вы что, шутите? – удивился Борис.

– Мы никогда не шутим, – говорят башкирцы.

– Ну, тогда я пошел, – говорит Борис.

– В добрый путь, – отвечают башкирцы,

И отправился Борис в путь. Идет и думает: «Вот ведь какая удача. Не каждый день такая выпадает. Надо ее до капельки использовать». Через две минуты ходьбы наш герой перешел на бег. Бежит и через плечо оглядывается. Далеко ли от башкирцев, которые никогда не шутят, убежал, да на небо посматривает, высоко ли солнце, проверяет. А солнце стоит высоко-высоко. И все это время только одна мысль у него в голове вертится: «Пробегу еще немного и поверну обратно». И земли ему еще хочется, и опоздать к закату боится.

Поглядел Борис на небо, а солнце-то уже в закат клонится. Решил он возвращаться, хоть и жалко ему земли, которую обежать не успел. Бежит он обратно, и тут до него факты начинают доходить. Те самые, которые упрямая вещь. Факт первый: долго бежать тяжело, особенно если тебе уже за сорок. Факт второй: как быстро ни беги, а солнце все равно быстрее.

Бежит Борис, боль в боку непереносимая, пульс заоблачный, и воздуха в легких совсем нет. Солнце уже совсем почти село, когда Борис, подгоняемый страхом, из последних сил выбиваясь, примчался к исходной точке. «Моя будет землица», – пронеслась в его затуманенном мозгу мысль. Да вот только была та мысль в Борисовой жизни последней. Упал он и умер.

«Земли человеку нужно метр девяносто на пятьдесят», – подытожили башкирцы, покрывая дерном свежую могилу господина Бориса Безземельного.

Кстати говоря, Лев Николаевич Толстой в молодые годы и сам был не слаб по части земельных покупок. Может, рассказ, который он написал, был о нем самом? Толстой-писатель временами был гораздо мудрее Толстого-человека.

Ну и что теперь? Мы поняли, что алчность – это плохо? Тогда почему на свете так много людей, которые восхищаются теми, кто смог сколотить огромные состояния? От Тутанхамона до Билла Гейтса. Сегодня совсем не принято скрывать свое богатство.

Толстой был убежден, что хороший человек не может быть богатым и что богач не может быть хорошим человеком. В конце жизни Толстой испытывал глубокое отвращение к деньгам и накопительству.

Но не следует делать поспешных выводов. В СССР по вине двух отъявленных бессребреников – Ленина и Сталина – были погублены миллионы людей. Крайности – это всегда плохо. Деньги не надо ненавидеть, но и к богатству любой ценой стремиться не следует. Аристотель сказал, что правильный путь всегда пролегает между крайностями, хотя и не совсем посередине.