ровесник, ничем не примечательная физиономия, второй лет за тридцать, сухощав, в лице что-то волчье, и именно от него, как мне подсказало моё шестое чувство, исходила наибольшая опасность.

Вряд ли эти трое окружили нас, чтобы попросить закурить. Я с показным спокойствием стянул с запястья часы и протянул интуитивно почему-то не Полине, а Насте. Та поняла всё без слов, тут же спрятала часы в сумочку. Придётся ещё и пиджак снимать, запоздало подумал я.

— Слышь, мужик, ты бы отошёл в сторонку, — выходя на свет, сказал стоявший перед нами. — Нам надо вон с той переговорить, провести политинформацию.

И со смешком кивнул в сторону стоявшей от меня по правую руку Полины. Та непроизвольно подалась назад, испуганно схватившись всеми десятью пальцами за моё плечо чуть выше локтя. Я же, напротив, сделал полшага вперёд, как бы закрывая собой девушку.

— А больше вам ничего не надо? — поинтересовался я как можно более равнодушным тоном. — Шли бы вы, ребята, своей дорогой.

— Я ведь пока по-хорошему прошу, — сменив тон на чуть более угрожающий, сказал незнакомец.

В тот же момент мой чуткий слух уловил сзади движение, и я чуть повернул голову, старясь, чтобы в поле моего периферийного зрения находились одновременно и стоявший спереди, и парочка сзади. А там, как раз сзади, тот самый «волчара» стоял уже в паре шагов от нас, и лишь поворот моей головы заставил его замереть на месте.

Далее мне пришлось встать вполоборота, чтобы случае чего успеть среагировать как на атаку спереди, так и сзади. Но атаки не последовало. Вместо этого высокий сквозь зубы процедил:

— Ладно, пересекутся ещё нашит дорожки… боксёр. И с тобой, Полина Круглова, мы ещё встретимся, поговорим… за жизнь. Пошли.

Это уже была команда его подельникам. «Волчара», как мне показалось, воспринял её с неудовольствием, но ничего не сказал. Они обошли нас стороной, по дуге, и растворились в каком-то проулке, где фонарей не было от слова совсем. Только сейчас я почувствовал, как бешено бьётся моё сердце и что противный пот струйками стекает по спине. А Полину, намертво вцепившуюся в моё плечо, колотит мелкая дрожь.

— Вроде обошлось, — старясь, чтобы мой голос звучал как можно более уверенно, сказал я, мягко расцепляя её пальцы.

— Жень, кто это? Что они хотели? — чуть слышно спросила она.

— Не знаю, но догадываюсь. Возможно… Даже скорее всего — это дружки Язовского.

Полина ахнула:

— Так они что…

— Ну да, думаю, это связано с заявлением. После того, как ты отказалась взять деньги, он решил прибегнуть к другому способу. Скорее всего, они просто хотели тебя запугать. А если бы запугать не получилось, то… Хм, в общем, надеюсь, до этого бы не дошло, — смущённо добавил я.

— Надо в милицию идти, — встряла Настя, не забыв вернуть мне часы.

— Можно, конечно, только чем мы докажем, что эта троица подослана Язовским? — сказал я, затягивая ремешок. — А самое хре… плохое, знаете что?

— Что? — в один голос спросили девушки.

— Что они не успокоятся, Полина, и продолжат попытки тебя подловить. Выберут момент, когда ты будешь одна…

— Мы всегда с Настей ходим, — не очень уверенно возразила она.

— Ну, это совсем другое дело, — с иронией заметил я. — А если серьёзно, то с этим нужно что-то делать. Я не смогу каждый раз сопровождать тебя… вас из училища домой, да и мало ли куда тебе… или вам понадобится сбегать, в тот же магазин.

— Так у нас практика и летние каникулы, — возразила Настя.

— Тогда чуть легче, — улыбнулся я. — Но тем не менее… Даже если я набью этим парням морды, это ещё ничего не будет значить — Язовский пришлёт других. Рыба гниёт с головы, вот и надо с этой головой что-то решать.

— Ты хочешь разобраться с Алексеем? — спросила Полина.

— Можно и так сказать. Не в том смысле, — быстро поправился я, — бить не буду, не хватало мне ещё под статью угодить. Буду искать другие способы образумить этого мажора.

— Мажора? — переспросила Полина.

— Это… Как тебе объяснить… В общем, человек, родившийся с серебряной ложкой во рту.

Увидев в глазах девушек ещё большее непонимание, я добавил:

— «Золотая молодёжь», которая живёт в своё удовольствие за счёт родителей.

— Понятно, — кивнула Полина. — так бы сразу и сказал, а то какие-то мажоры… Ой, а мы пришли.

Действительно, мы стояли возле калитки дома Клавдии Михайловны. Настала пора прощаться. Не будь рядом Насти, я бы, быть может, и отважился чмокнуть Полину в щёку, но при подружке делать этого ни за что бы не стал. Мы стояли, молчали, и мне ужасно не хотелось произносить слова типа: «Ну давай, как-нибудь ещё свидимся».

Настя оказалась понятливой.

— Ладно, вы тут поболтайте, а я пошла. Ещё раз спасибо, Женя, за приятно проведённый день!

Мы с Полиной остались вдвоём. Странно, тут я что-то совсем растерялся и, чтобы не выглядеть полным идиотом, сказал:

— А меня тут между делом идея посетила. Почему бы тебе не записать на студии мою песню?

— Твою песню? А ты что, песни сочиняешь?

— Ну как сочиняю…

Хорошо, что было темно, и Полина не видела, как покраснели мои щёки и уши.

— Ты понимаешь, иногда в голове возникает мелодия и сами собой рождаются стихи. Нот я не знаю, поэтому прошу своих знакомых, кто в этом разбирается, их записывать.

— Ого, вот это да! А кто поёт твои песни?

— Да я недавно их сочинять начал. Одна песня называется «Ах, какая женщина», написана пару недель назад, её пока исполняет ансамбль в ресторане Асбеста, но думаю, вскоре будут петь во всех ресторанах СССР. А вторая называется «И вновь продолжается бой». Отвёз её на прошлой неделе в Москву, отдал Силантьеву — это который руководитель оркестра Всесоюзного радио и Центрального телевидения. Обещал после заграничных гастролей ею заняться вплотную, но вроде как она ему пришлась по душе.

— Обалдеть! — всплеснула руками Полина. — Вот бы их послушать!

— Кстати, да, надо попросить друга детства, который в том самом ресторанном ансамбле играет, попросить сделать магнитофонную запись. Пусть даже не идеального качества, просто чтобы было. Ну а уж оркестр Силантьева, думаю, студийную запись сделает без проблем. Если до этого всё же дело дойдёт, а я надеюсь, что дойдёт.

— Вот здорово! — не уставала восхищаться девушка. — А почему раньше молчал?

— Так пока нечем особо хвалиться. Вот когда мои песни начнёт петь вся страна… Хм, в общем, со временем услышишь. А для тебя у меня тоже есть песня, буквально сегодня родилась, пока в парке гуляли. Назову её, пожалуй, «Аист на крыше».

— А