— Пробовала…

— Попробуй еще раз. Надумаешь заглянуть в дом — только свистни, готов тебя сопровождать.

— Авантюрист, — усмехнулась я.

— Нет, я для этого слишком ленив, — засмеялся Валька. — Просто ты мне дико нравишься, я за тобой хоть к черту в пекло… А здесь — всего-то чей-то дом…

Вскоре мы простились с Валькой до вечера, и я, едва войдя в квартиру, схватила мобильный с намерением звонить Дорину. Он-то уж, как законный представитель хозяйки, в ее дом войти точно мог.

На мое счастье, ответил Дорин сразу, но на этом везенье и закончилось.

— Олег Юрьевич, — вдохновенно начала я, — это Валентина.

— Рад вас слышать, дорогая.

— Я нашла человека, который купил для Могилевской дом на Гончарной, это некто Шмаков. Но дело в том, что в действительности он этого не делал, кто-то воспользовался его паспортом. И сначала получил доверенность от старушки, а потом купил дом.

— Вы уверены? — спросил Дорин с сомнением.

— В договоре купли-продажи его данные. Это сильно пьющий мужчина, мать которого припомнила подозрительный эпизод с паспортом, случившийся шесть лет назад. Какой-то тип вернул паспорт Шмакову, сказав, что тот его оставил у него в квартире.

— Странная история, — подробно выспросив меня обо всем, сказал Дорин. — После нашего разговора я решил, что дом для старухи, возможно, купил племянник, но теперь не знаю, что и думать. Зачем племяннику чужой паспорт?

— Племянник? — ахнула я. — У Могилевской есть родственник?!

— Да. Хотя старушка об этом, возможно, не догадывается. Дело в том, что у ее брата был внебрачный сын. Уж не знаю, что помешало ему жениться на его матери или хотя бы усыновить парня… Скорее всего, история банальная: сын его долгое время не интересовал, но, оказавшись под конец жизни в чужой стране совершенно одиноким… Семью он так и не завел… В общем, сентиментальность одолела. Или просто не знал, кому свои миллионы оставить. Ведь единственная сестра еще старше его… В общем, все свое состояние он завещал сыну, который проживал в нашем городе. После смерти старика моему однокашнику, который вел его дела, предстояло найти наследника и сообщить радостную весть.

— И он обратился к вам?

— Естественно. Я ведь уже занимался делами сестры.

— И вы его нашли?

— Это заняло десять минут. Он жил по прежнему адресу, его мать к тому моменту уже умерла, впрочем, ее в завещании не упомянули.

— И где теперь этот племянник?

— Уехал в Америку. Лично меня это не удивило, — засмеялся Дорин. — Где и жить с миллионами, если не там? Правда, сейчас племянник обосновался где-то в Европе. В Женеве или в Ницце… Неплохо для мальчишки, который мечтал купить подержанную иномарку… Само собой, парню пришлось заплатить налог на наследство, но денег все равно осталось столько, что он может ни о чем не беспокоиться. Правда, он, кажется, из тех, кого деньги не особо интересуют, — вроде бы с сожалением заметил Дорин. — Мой приятель по-прежнему занимается его делами, но встречались они всего пару раз. Парень нелюдимый и вместо того, чтобы скоренько спустить наследство, живет замкнуто, а капитал его между тем год от года растет. Если честно, мне он показался немного не в себе. Другой бы до потолка прыгал, узнав о деньгах, которые на него свалились, а он выглядел равнодушным. Спросил, что надо сделать, чтобы выехать в Америку, и вскоре отбыл. Но и в Америке не прижился. Очень странный тип. Сейчас ему должно быть тридцать с небольшим, в таком возрасте глупо жить отшельником. Как считаете?

— Если бы на меня свалилась куча денег, я бы быстро их растранжирила, — подтвердила я, чтобы ему подыграть.

— Вот-вот… У парня какая-то фобия… Он даже от личных встреч отказывается, не любит звонки по телефону, предпочитая переписку. Мой приятель был немало озадачен, когда тот, приехав в Америку, засел в квартире за компьютером, заказывая еду на дом. И это при том, что мог отправиться в самый шикарный ресторан.

Судя по всему, подобное пренебрежение к деньгам в голове Дорина не укладывалось, он говорил об этом снова и снова.

— Значит, племянник, получив наследство, переехал в Европу, — подытожила я. — А здесь он появиться не мог?

— Мог. Но мне об этом ничего не известно. Я подумал, вдруг он решил сделать Могилевской подарок… Сентиментальный жест и все такое…

— Но ведь его фамилия не Шмаков, верно? У того-то мать жива, и наследством там точно не пахнет.

— Нет, не Шмаков, — засмеялся Дорин. — И причины использовать чужой паспорт я не вижу. Значит, племянник здесь ни при чем.

— Как его фамилия?

— Зачем вам?

— Вдруг Шмаков что-то вспомнит? — ответила я, с тоской подумав, что сейчас Дорин заведет песню о профессиональной этике.

— Если память мне не изменяет, фамилия у него Королев, да, совершенно точно. Королев Валентин.

— Валентин? — переспросила я.

— Да, вы тезки, Валентин и Валентина, — хохотнул он.

— Адрес, где он жил, не припомните?

— Моховая, кажется. Точнее не скажу, надо поднимать документы. Зачем вам адрес?

— Может, он все-таки приезжал и наведывался по прежнему адресу.

— Квартиру он продал и возвращаться в этот город не собирался.

— А когда он получил наследство?

— Восемь лет назад. В сентябре будет восемь. Такое, знаете ли, не забывается, — вздохнул Дорин. — История в духе «Тысячи и одной ночи».

— Да, вы правы… Олег Юрьевич, — собралась с духом я. — Что вы собираетесь делать? Ведь теперь совершенно ясно, что дом купили с какой-то целью…

Мои худшие предположения тут же оправдались.

— Никакого ущерба Могилевской это не нанесло… Дом идет под снос, будем разбираться в рабочем порядке.

«Давайте хотя бы в дом заглянем», — чуть не брякнула я, но вовремя остановилась. С какой стати девице, которая печется о сохранении исторического наследия, проявлять подобное любопытство? Хочу узнать, остался ли в неприкосновенности интерьер? Так его там сроду не было…

— Что ж, — сказала я с большой печалью, — если появятся новости, пожалуйста, позвоните. Буду вам очень благодарна.

— Конечно, Валечка. Может, как-нибудь выпьем кофе? — сладенько предложил он.

— С удовольствием. В любое время. Мой номер у вас есть.

— Да-да, непременно его сохраню.

Отложив мобильный, я прошлась по комнате. Ну вот. У меня появился еще один персонаж. Только непонятно, куда его приспособить. Дорин прав, зачем новоявленному обладателю миллионов использовать чужой паспорт? Отблагодарить родственницу? Купил бы дом на свое имя, раз уж бабка не в себе… И поселил бы там тетю, пусть живет и радуется. Но Могилевская к тому времени была в доме престарелых, ей требовался специальный уход, другими словами, жить в доме она не могла. Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что с его деньгами он мог обеспечить ей сиделок не хуже, чем в «Тихой обители».