— Который, впрочем, через пару минут стих, — добавила я.

— Еще бы! — Гжесик поставил на стол пиво и стряхнул с ботинок снег, естественно, посреди кухни. — Сначала попросил, чтобы мы сгребли снег со стекол, а сам при этом тронулся! Я колотил кулаком по крыше, чтобы он остановился!

Мы прыснули, Тося смотрела на нас, совершенно не понимая, что нас так развеселило.

— Вы не успели сесть! — Йолин громко расхохотался — тетя вряд ли заснет. — И я тащил пустую машину!

— Когда ты притормозил на красный, то наша машина тебя обогнала, помнишь?

— Хорошо, что никого не было, нашу развернуло поперек дороги, помнишь?

— А ты выскочил ужасно злой, побежал к машине Гжесика, открыл ее…

— А она пустая!!!

Гжесик хлопнул себя по бокам, я фыркнула от смеха, потому что ошарашенная физиономия Йолиного навсегда осталась у меня в памяти. В жизни не видела никого столь изумленного.

— А мы все время бежали за вами. — Агнешка прикрыла рот рукой, чтобы не разбудить тетю. — А то, что Гжесик о тебе говорил, — она взглянула на Йолиного, — я тебе и передать не смогу!

— Самое время, чтобы ты наконец узнал. — Гжесик открыл пиво и подал Йолиному.

Мы просидели на кухне до четырех утра. У Тоси закрывались глаза от усталости, но она ни в какую не хотела идти наверх. Мы вспомнили, как сидели за бриджем, а в это время трое наших малышей вытащили из матрасов через крохотную дырочку все водоросли, а мы-то радовались, что наши крошки так мило себя ведут. Вспомнили, как в свое время на Мазурах девятилетняя Тося завела Петруся и Гонорату в лес, чтобы дети на себе прочувствовали сказку о Ясе и Малгосе, и забыла, где их оставила, и как мы искали их до потери сознания, а ребятишки сами давно вернулись в кемпинг и тихонько играли в домике, а выглянули лишь тогда, когда приехала полиция, которую вызвала Агнешка. Полицейские наорали на нас за то, что мы позволяем себе такие шуточки с правоохранительными органами.

Когда мы прощались, тот Йолин обнял меня, и я впервые за многие годы смогла прижаться к нему как к хорошему воспоминанию, а не как к мужчине, который бросил меня. Агнешка и Гжесик сердечно меня расцеловали, а Тося была в восторге, что столько нового узнала о себе, ну и, конечно, о нас.

— Вы тоже неплохо развлекались! — Она обняла отца. — Классный у меня получился день рождения, лучше, чем у Антека. Мамочка, спасибо тебе.

Когда она так стояла между нами, я подумала: как жаль, что этот Йолин не такой, как Адам. Все могло бы сложиться иначе.

— Известно ли вам, пани Юдита, что, к примеру, самец дикой крысы совокупляется с партнершей четыреста раз в течение десяти часов? — остановил меня в коридоре Главный.

— Это, наверное, утомительно.

— Крысихе, однако же, приходится терпеть, таков необузданный нрав дикой природы.

— Я имела в виду другое… что это, наверное, утомительно для него, — пояснила я с улыбкой.

— Для него??? — Главный был обескуражен, что с ним редко случается, и тут же сменил тему: — Ваш текст готов?

— Еще нет.

— Пани Юдита, я полагался на вас.

— Вы же сами говорили, что он пойдет в февральский номер.

Тетя уехала на два дня к моей маме — «отдохни немного от меня, Джуди». От Адама я получила коротенькое сообщение на Тосин электронный адрес, что, может быть, на праздники он поедет к знакомым и что целует. Я ему тут же ответила, что тоже целую, напишу длинное письмо, когда выдастся свободная минута.

Право слово, когда мы с ним познакомились, наша переписка выглядела иначе.

Тося получила от отца в подарок деньги и немедля заявила, что теперь она — наконец-то и в конце концов — хотела бы, чтобы я отвезла ее в один из суперских магазинов, торговая площадь которого больше всей нашей деревни, где она сможет себе что-нибудь купить, потому что ей всегда нечего надеть. Она не жаловалась, зная, что у нас тяжелая ситуация, но ее подруги Ганя и Агата, а также Ися именно там одеваются. В этих магазинах бывают на распродажах обалденные вещи, при этом фирменные. Теперь она им всем покажет! А я наконец должна стать настоящей матерью и иногда покупать вещи в нормальных магазинах, а не только на барахолке, потому что это отстой. И в том магазине очень дешево, да и вообще… А кроме того, скоро праздники и мы сможем купить там массу подарков.

Подарки у меня есть почти для всех, но я вняла просьбе дочери. Когда она сбежала вниз, одетая и накрашенная (зачем?), я как раз через щелку в почтовом ящике выуживала пинцетом для бровей извещение. Извещение — вещь неприятная, хотя и маленькая. Извещение означает, что на почте вас ждет какое-то важное письмо и надо за ним ехать. Важное заказное письмо, как показывает опыт, — это уведомление, что надо срочно заплатить, предупреждение, что у вас что-то отключат, напоминание, запугивание, призыв, за извещением всегда кроется какой-нибудь крючковатый палец, который вам грозит.

— Тося, возьми извещение и садись в машину, — велела я своему ребенку.

Дочь открыла ворота, и мы отправились в путь. Сначала на почту, а потом в райские кущи. На почте выяснилось, что Тося не может найти извещение, и ей кажется, что его взяла я. К сожалению, мне так не казалось. Я достала паспорт, подошла к окошечку и дружелюбно сказала:

— Добрый день.

— Да! — Из окошечка подуло холодом.

— Для меня есть заказное письмо и…

— Извещение, пожалуйста!

— Дело в том, что оно потерялось, и потому..

— Без извещения не выдаю.

— У меня есть паспорт, будьте любезны, а на конверте моя фамилия, — объясняла я служащей, как ребенку.

— Извещение, пожалуйста.

— У меня нет.

— Тогда ждите повторного.

И тут у меня кончилось терпение. Не буду я ждать никакого повторного.

— Простите! Вот моя фамилия, вы можете проверить, на нашей улице пять домов!

— На извещении указан номер. — Из окошечка подуло знаниями.

— Ну и что? — горячилась я.

— Как это — ну и что? Во всем должен быть порядок! И мне стало как-то нехорошо. Знать бы хоть, откуда это письмо…

— А вы не будете так любезны проверить, откуда это письмо? — проявила я максимум доброжелательности, на которую меня только хватило.

— Вы с ума сошли? Существует тайна переписки! И я стану проверять письма, адресованные не мне?

И тогда я решилась на крайнюю меру. Было почти шесть, мне еще не меньше сорока минут ехать до города, а я на грани апоплексического удара. По-видимому, есть какой-то способ, которым можно объяснить этой чиновнице, что я как клиент имею кое-какие права.