щеке, на которой наведены ярким пятном румяна, будто стирая невидимый плевок.

– Тсс-с, Насть, услышат! – пытается остеречь от необдуманных шагов закадычная подружка, нервно дергая уголками губ, подколотых, должно быть, у того же горе-мастера. Схватив за руку униженную коллегу, Надежда поспешно уводит ее из помещения, оставляя за собой шлейф рыжей из вибрирующей ярости и бессилия.

Еще несколько долгих мгновений я смотрю вслед быстро ретировавшимся женщинам, пока, обернувшись, не встречаюсь растерянным взглядом с зелеными горящими триумфом глазами.

– В моём мире люди врут, плетут интриги и уничтожают тех, кто стоит у них на пути, – лениво произносит Мира, а затем опускает взгляд на свои руки будто пристально изучая французский маникюр. - У меня это получается лучше всех.

Выдыхаю, будто только что пережила страшный шторм в открытом море.

— Я так никогда не смогу, – выходит шепотом. Я не уверена, что после произошедшего смогу контролировать голос в полной мере.

— Побольше уверенности, Алена! – Кривит уголок рта Мира, поднимая глаза.

С моих губ срывается полустон-полусмех:

— Хорошо, Мир. Я уверена, что я не смогу, – выделяю словно «уверена», чем вызываю смешок у подошедшей Ангелины.

– Очень смешно! – фыркает Мирьям, но уголок ее рта предательски ползет вверх. – Ты забавная, красивая и совсем молоденькая, неудивительно что ведьма тебе завидует.

Пожимаю плечами, не соглашаясь со словами Мирьям:

– Больше походе на презрение и жалость.

– Ха! - не соглашается Ангелина, которая, должно быть, услышала больше, чем я думала. - Все жалеют слабых, зависть же нужно заработать! – Ангелина ободряюще подмигивает мне. - Уж поверь балерине, которая положила всю свою жизнь на полирование станка.

– Ее цель — отобрать то, что не смог и не захотел подарить ей Дима, - откликается Мира. - Уничтожить или хотя бы уменьшить ценность и значение того, что происходит между вами. – Охваченные завистью люди обычно больше всего желают, чтобы кто-то чего-то лишился, – делится опытом Ангелина. - Так что, выше нос, подружка!

Обе девушки ободряюще приобнимают меня за плечи, и я чувствую, как открывается второе дыхание, а за спиной будто раскрываются крылья. Мирьям была права: дружба один из важных аспектов в жизни женщины. *Блоттеры - бумажные полоски-тестеры, используемые для знакомства с парфюмерной продукцией.

P. S. хехехе Реакция Димы в следующей продочке! МУАА-а!

Глава 40

Глава 40

Дима

— Подозреваю, что она - крепкий орешек... – смеется, издеваясь, Давид. На заднем фоне у друга слышен бесконечный повтор какой-то детской песни про веселый трактор и милое агукание Каролины.

Усмехаюсь, поднимаясь по мраморной лестнице в салон. В голове крутятся слова из песни «Синий трактор».

Свихнуться можно!

Неужели меня тоже в скором времени ждет нечто подобное?! Качаю задумчиво головой, кривя уголок губ. Перед глазами на секунду мелькает, как в черно-белой картине кинематографа, прошлая жизнь. Клубы, крепкие напитки, а за всем этим - чужие руки, губы, запахи…

Только вот сожаления нет.

Все это в прошлом. За каким… мне сдалась эта продажная любовь?

Осточертело!

По горло сидит! Вот-вот через край польётся.

Иллюзий не питаю. Нелегко придется нам с Аленой – факт.

Я свободолюбивый. Натура страстная. Все взрывной волной рвется наружу, не желая идти на компромиссы, а она… она нежная хрупкая лань, жертва несправедливости и жажды бабла опустившегося на самое дно пропойцы. Какая сила воли нужна, чтобы разорвать и выкинуть шаблоны? Посмотреть на все без насмешек и признать правду. Какую? Морщусь, улыбаясь. Повернулся я на своей малышке – пропал окончательно и бесповоротно. Алена буквально изменила химический состав моей крови.

Она бешеной лавой бежит по венам еще с того момента, когда взгляд невинных голубых глаз полоснул по душе в нашу первую встречу. Прежде, чем повернуть ручку двери, насмешливо кошусь на экран мобилки, откуда доносится звук так стучащего ложкой по сковородке Давида, что динамик дребезжит.

Убираю сотовый подальше от уха и шутливо замечаю:

— Пусть. Зато я — суровый щелкунчик!

Ставлю точку и подвожу черту. Моя она.

На то я и мужик, чтобы суметь все преграды преодолеть. Добиться любимыми путями свою русалочку. Открываю дверь в салон и делаю шаг вперёд. Напрочь все забываю, когда вижу открывшуюся передо мной картину.

Давид громко ржет.

Осел!

Говорит что-то еще, похоже, подкалывая, но я уже ничего не слышу, будто слух напрочь потерял, глядя на кружащегося посреди зала ангела. Сбрасываю звонок. Трубку сжимаю так, что пластик трещит, готовый в пыль под пальцами разлететься.

Стою, как истукан, глядя на нежное, словно у фарфоровой куколки, лицо в форме сердечка.

На нем сияют глаза цвета моря - точь-в-точь как у побережья так полюбившихся многим Мальдивских островов. То кристально-голубые, то темные, то лазурные с едва заметными крапинками зеленого… Их обрамляют черные, как эбен, на фоне слегка розоватых щек ресницы. Не могу насмотреться на эту красоту.

Нос тонкий, слегка приподнятый вверх у кончика, алый рот удивительно чувственный с полной нижней губой и мелкими белоснежными зубками, которые сияют, когда Алена, смеясь, кружится так, что тонкие изящные щиколотки обвивает легкий материал голубого платья. Тяжело сглатываю, пока сердце грохочет стальной наковальней. Открытые плечи притягивают взгляд к бархатной коже по цвету напоминающую сливки. Белокурые, отливающие серебром, волосы ниспадают гладкой рекой на хрупкие плечи змеясь ниже, к талии, доставая почти до самых округлых бёдер.

Знаю одно – никакое внешнее очарование не может быть полным, если оно не оживлено внутренней красотой. Она именно такая. Моя девочка светлая внутри, добрая, не способная на предательство – знаю это, чувствую. Мне нравится, как она заставляет меня чувствовать себя так... как будто всё возможно. Как будто моя жизнь стоит того. Делаю шаг вперёд, но останавливаюсь, когда Алёна наконец-то меня замечает.

Она останавливается посреди салона, напрочь затмевая всех, кто стоит рядом. В моих ушах так шумит кровь, что классическую музыку перебивает. Ладони буквально горят. Их пронзает и пощипывает от острого желания прикоснуться. Отдать тот жар, что мгновенно зажигается в крови при виде Алены.