Начинался день, и шум машин и голосов пешеходов становился частью нового дня. Погода обещала быть хорошей, радовать глаз и поднимать настроение, а разбитые окна с множеством осколков на тротуаре, невеселые, мрачные лица работников магазина выбивались из этого контекста.

Пешеходы обходили стекла, удивленно качали головами. Любопытные останавливались, таращили в окна глаза, вытягивали шеи, потрясенно выпячивали губы и что-то объясняли друг другу.

Глеб не обращал на них внимания, слушая подробное объяснение Исая. Директриса в подавленном состоянии добавила несколько слов, и Глеб отпустил ее, чтобы занималась магазином. Она с продавцами отправилась разгребать завалы.

Корозов сначала осмотрел здание снаружи. Плечо под рубахой ныло. Спросил раздраженно, шагая по тротуару:

— Что внутри?

— Все разгромили, — коротко ответил Исай.

— Чего они хотели добиться этим?

— Не знаю. — Исай помолчал. — Но меня это напрягает.

— Меня тоже, — сказал Корозов. — Потому что это не детские игры. Здесь все по-взрослому, а взрослые игры, сам знаешь, без убийств не обходятся.

Кровельщик из машины наблюдал за тем, как Глеб прохаживался вдоль магазина. Леонтий ждал. Видал, как приехала полиция. Кровельщик был спокоен, смотрел сквозь тонированные стекла уверенно, словно заранее знал, что произойдет через минуту, через десять, через двадцать. Полиция возле магазина была недолго. Полицейские походили, посмотрели, поспрашивали и укатили. Оставили одного. Леонтий посмотрел на часы, усмехнулся: чего приезжали, работнички. Он был уверен, что никаких следов его подручные не оставили, маски скрыли лица, а номера машин — липовые. Все как положено. Походило на обычную разборку между конкурентами. Пусть ищут, пока рак на горе свистнет.

У Исая зазвонил телефон. Он поднес к уху, выслушал, сказал несколько слов и осторожно огляделся. Утреннее солнце было ярким, ослепляло. Листва на деревьях сверкала, едва заметно колеблясь от слабого ветерка. Приблизился к Корозову, подождал, когда тот закончил говорить с оперативником, и, когда опер отошел на приличное расстояние, негромко сообщил:

— Поступил звонок от моего человека. Вон к тому, к третьему отсюда дому с высокой антенной на крыше подъехала машина Сынянова, — Исай кивком головы указал направление, — остановилась с торца дома, и никто из нее не вышел.

— Сынянова? — Глеб расширил глаза, его мысли были не здесь. — И что?

— Ты же поручил следить за ним. Вот мы и следим, куда он перемещается, — осторожно напомнил Исай.

— Интересно. — Корозов повернул голову в сторону третьего дома. — И с каждым разом все интересней. Ни черта не вижу, где эта машина. Там их несколько. Ну да ладно. Подъехала и подъехала. — Протянул озадаченно: — Что ему там нужно? Как думаешь?

— Там — не знаю, — не оборачиваясь, негромко ответил Исай. — Но у меня такое ощущение, что из машины следят за нами.

В свете последних событий Сынянов для Глеба отошел на задний план и стал неинтересен. Но ком свалившихся неприятностей давил напоминанием, что теперь во всем стоит быть максимально осторожным. Возможно, Исай прав. Но если он прав, то что хочет Сынянов высмотреть здесь? Странно. Что-то тут не так. Этот погром. Машина Сынянова. В случайности Глеб больше не верил.

И тут в голове мелькнула догадка, что погром — это лишь повод. Но если повод, то для чего? Для чего? Думай, думай. Может, чтобы вытащить его из больницы? А почему нет? С девицей в больнице у них произошел облом. А тут он как на ладони. Мысль обожгла. Глеб быстро осмотрелся и бросил взор на Исая. У того также возникли схожие мысли. Подозрительным показался дом через дорогу. Для стрелка удачная позиция. С любого этажа, из любого окна, с крыши. Подъезды — во двор. Путь для отступления идеальный. Только ленивый откажется от такой позиции.

— Тебе лучше уехать, Глеб, — произнес Исай. — Не стоит здесь маячить. Пора крутить педали.

Корозов в душе согласился с ним, но сознание протестовало. Его обычное упрямство не позволяло ему спасаться бегством. И потом, от кого бежать? От Сынянова? Смешно. При чем тут Сынянов? Личность, конечно, непонятная, темная, присосался к Тамаре, прожигает чужие деньги, на чужой машине катается. Если бы не фото из пивного бара, то и причин никаких для подозрений. Сам себя взбаламутил и Аристарху подсунул.

А теперь, после заварухи с Артемом и Тамарой, ясно как белый день, что все было перестраховкой, перегрузкой мозга, лишними телодвижениями. Только время впустую. Так же и с Сыняновым. Все эти подозрения — потеря времени. Надо не с мельницами сражаться, а искать настоящих убийц. Они в глаза не пялятся. Их не обнаружишь так, как Сынянова. Если они где-то пасут его сейчас, то от них лучше укрыться внутри магазина. И Глеб шагнул к дверям.

— Пошли внутрь, — сказал. — Здесь маячить не будем!

Стал подниматься на крыльцо, под ногами заскрипело битое стекло на ступенях.

Вошли в торговый зал. Хаос поразил. Все поломано, побито, разбросано, потоптано. Медленно двинулись, переступая через обломки опрокинутых витрин, разбросанные товары, обходя обломки прилавков. В конце зала Корозов неудачно оступился и завалился набок на раненую руку. Застонал, заскрипел зубами. Исай подхватил, помог подняться, увидал новые порезы на руке, кровь, потянул за собой:

— Пошли в кабинет директрисы, Глеб, там погрома не было, там есть бинты!

Подбежала директриса:

— Ах ты боже мой, как же так, Глеб? Не надо было сюда заходить! Управимся как-нибудь без тебя!

Прошли в кабинет директрисы. Женщина посадила его на стул и стала осторожно обирать стекло с руки. Исай шагнул к двери. И в эту минуту в торговом зале раздался взрыв. Взрывная волна ударила в дверь кабинета, распахивая ее. Клубы дыма, пыли и осколков обрушились на Исая, опрокинули. Директрису откинуло к стене. Корозова сбросило со стула. И наступила звенящая тишина.

Кровельщик наблюдал, как полыхнуло пламя из окон магазина, а затем, как грохот грома, ухнул взрыв. Прохожие шарахнулись в разные стороны. Леонтий удовлетворенно хмыкнул и расслабил мышцы. Когда из окон повалил дым, Кровельщик хлопнул водителя по бритому затылку, тот завел мотор, тронул машину с места. Отъезжая, Леонтий видел, что вокруг магазина забегали люди. Он не сомневался, что его план осуществился в полной мере. Его подручный, затаившийся в подвале дома напротив, нажал кнопку на пульте дистанционного управления взрывчаткой в тот момент, когда Корозов находился в магазине. Взрывчатку заложили во время погрома, она не могла оставить в живых никого в торговом зале. Леонтий радостно вздохнул: вот и все, с Глебом покончено так же, как с Артемом.

Машина Кровельщика катила мягко и небыстро. Тихо играло радио, музыка была печальная, как на заказ. Леонтий прижался затылком к подголовнику, прикрыл глаза. Никто в его авто не заметил, что из ближайшего переулка выкатил серый автомобиль и, несколько отстав, поехал за ними.

Исай медленно пришел в себя, закашлялся, гарь и дым давили сверху. Он попытался повернуться набок, но почувствовал, что чем-то придавлен. В горячке не ощутил боли, сознание, возвращаясь, подсказывало, что нужно скорее выходить отсюда. Он попытался выбраться из завала, но у него ничего не получилось, только обнаружил боль во всем теле, а чуть позже услыхал чей-то крик: