– Вам бы только сбагрить меня подальше, чтобы я вас больше не доставала! – Она пнула ножку стола и вновь яростно уставилась на свои сапоги.

– Шант…

Ливицкий положил руку на плечо миссис Спектер и поднял другую, давая ей знак замолчать.

– Чего вы хотите, Шанталь?

– Свалить отсюда.

– Я могу это устроить.

– Вы? – Впервые за все время голос почти соответствовал возрасту девочки.

– У вас больше нет судимостей в Канаде, а магазинная кража – незначительное правонарушение. Учитывая обстоятельства, уверен, я сумею убедить судью освободить вас на попечение матери, если пообещаете подчиниться его – и ее – условиям.

Шанталь молчала.

– Понимаете, что это означает?

Нет ответа.

– Если ослушаетесь мать, нарушите закон.

Очередной пинок по ножке стола.

– Вам понятно, Шанталь?

– Угу, угу.

– Вы сможете подчиниться наложенным на вас условиям?

– Я что, дура, блин?

Миссис Спектер вздрогнула, но промолчала.

– Как насчет Люси?

Ливицкий опустил руку и смахнул со стола несуществующую пыль.

– Ситуация с мисс Херарди не так проста. Ваша подруга здесь нелегально. У нее нет документов, разрешающих пребывание в Канаде. Этот вопрос придется решать отдельно.

– Без Люси я никуда не пойду.

– Что-нибудь придумаем.

Ливицкий сплел похожие на сосиски пальцы. Несколько мгновений все молчали. Шанталь продолжала пинать ножку стола.

– А теперь… – Адвокат облокотился на стол. – Может, поговорим о проблеме с наркотиками?

Тишина.

– Шанталь, милая, ты должна…

Ливицкий вновь заставил клиентку замолчать, подняв руку.

Опять тишина. И пинки по столу.

Я перевела взгляд с матери на дочь и обратно – словно с обложки «Гламура» на обложку «Метал эдж». В конце концов Шанталь вновь дернула локтем в мою сторону.

– Она что, вроде соцработника?

– Эта леди – подруга вашей мате… – начал Ливицкий.

– Я мать и спрашивала.

– Доктор Бреннан прилетела вместе со мной из Гватемалы, – тихо ответила миссис Спектер.

– Что, помогала тебе нос высморкать на взлете?

Я пообещала себе, что не позволю Шанталь вывести меня из равновесия, но сейчас едва сдерживала желание дотянуться до маленькой твари и вцепиться ей в горло. К черту лайковые перчатки!

– Я сотрудничаю со здешней полицией.

Шанталь тут же ухватилась за мои слова:

– С какой именно?

– Со всеми. И твои выкрутасы никого не впечатляют.

Девушка пожала плечами.

– Адвокат дал тебе хороший совет. – Я даже не попыталась произнести его фамилию.

– Это адвокат моей мамаши. У него мозгов как у курицы.

Лицо Ливицкого побагровело, словно большая перезрелая слива.

– Ты ведешь себя глупо, Шанталь, – сказала я.

– Угу. Видать, на роду написано.

– Мне нужно все досконально знать о… – начал Ливицкий.

Юная бунтарка снова его оборвала:

– В каком смысле – сотрудничаете с полицией?

Мой намек явно от нее не ускользнул. Дочь посла была отнюдь не глупа.

– В лаборатории судебной медицины, – ответила я.

– Коронер?

– Можно и так сказать.

– В Гватемале тоже жмуриками занимались?

– Меня пригласили участвовать в расследовании убийства.

Я подумала было на этом и остановиться, но решила добавить чуточку реальности.

– Обе жертвы – девушки твоего возраста.

Взгляд «вампирских» глаз наконец встретился с моим.

– Клаудия де ла Альда, – сказала я.

Я ждала какой-то реакции, но ее не последовало.

– Она жила недалеко от тебя.

– Тоже мне совпадение!

– И работала в музее Иксчель.

Шанталь снова пожала плечами.

– Вторую жертву опознать не удалось. Ее нашли в канализационном отстойнике в Первой зоне.

– Дикий район.

Мы с Шанталь испытующе смотрели друг на друга.

– Попробуем еще одно имя, – сказала я.

– Динь-Динь?

– Патрисия Эдуардо.

Она даже не дрогнула.

– Работала в больнице «Сентро медико».

– А я, блин, тут при чем?

– Она пропала без вести в октябре.

– Пустилась, видать, в бега.

– И такое бывает.

Пинок. Стол подпрыгнул.

– Во время расследования всплыло твое имя.

– Не может быть, – фыркнула она.

Пинок.

– А собственно, почему?

– Слишком уж много совпадений.

– Это что, шутка?

Шанталь бросила взгляд на Ливицкого. Тот развел руками, и она снова посмотрела на меня.

– Хрень все это.

– Гватемальская полиция так не считает. Им нужна информация.

– Да мне плевать, что им нужно, хоть лекарство от триппера! Понятия не имею, о чем вы! – Взгляд ее пронизывал меня насквозь.

– Вы одного возраста, жили в нескольких кварталах друг от друга, тусовались в одном и том же районе. Стоит найти хоть какую-то связь, даже туалет, куда вы с Клаудией де ла Альдой вместе ходили пописать, – и они могут приволочь вас обратно, а потом пропустить через все жернова.

Конечно, это была неправда, и Ливицкий знал. Адвокат промолчал.

– Хрен вы меня заставите вернуться в Гватемалу! – уже не столь уверенно сказала Шанталь.

– Тебе семнадцать лет, то есть ты несовершеннолетняя.

– Мы этого не допустим, – вмешался Ливицкий, словно добрый полицейский.

– Возможно, у тебя не будет выбора, – продолжала я, играя роль злого копа.

Шанталь не собиралась попадаться на удочку. Вытащив руки из карманов, она закинула их за голову.

– Ладно. Это была я. Я их убила. И я продаю героин школьникам.

– Никто не обвиняет тебя в убийстве, – сказала я.

– Знаю. Своенравная девчонка столкнулась с реальностью. – Она наклонилась вперед, широко раскрыв глаза, и по-собачьи тряхнула головой. – С дрянными девчонками порой случается такая же дрянь.