— Не притворяйся. Я не эти подробности имею в виду! — рассердилась Лилия. У неё странным образом менялись периоды опьянения с чуть ли не полной трезвостью.

— Думаю, Саша разволновался из-за этой клубники. Как-то в суматохе сборов он, видимо, о таком не думал, а чем ближе мы стали подъезжать к этой базе, тем больше его стала точить мысль, что Валерия ведет нечестную игру. Конечно, он и представить себе не мог того, что случилось на самом деле. А тут ещё машину занесло на глине, которую натаскали трактора. Фура развернулась на шоссе, прицеп оторвался…

— Опять не то. Ты говорила, что в вас стреляли. Когда ранили Артема? На обратном пути?

— На обратном. Тогда у нас не было груза, а был лишь дипломат с деньгами, — его подарила Артему добрая Валерия Степановна. За нами сразу кинулись две машины с бандитами. Едва мы отъехали от города. Веришь, кабину фуры в решето превратили. Из автомата стреляли. Хорошо, мы об этом узнали заранее, и Артем за дверцами поставил такие толстые металлические листы. Двери получились как бы бронированные…

— Постой! — Лилия протянула вперед руку с растопыренными пальцами, и в эту минуту опять будто враз протрезвела. — А как он узнал, что в вас будут стрелять?

Так получилось, что мне в третий раз пришлось рассказывать, как я невольно подслушала разговор директора торга Валерии Степановны с неким Рафиком, главарем местных бандитов.

— Это что же получается, — неожиданно разволновалась Лилия, — значит, не случись у Шурика сердечного приступа, его все равно могли бы застрелить с подачи этой сучки?

— Не знаю, — вздохнула я, — может, Саше и Артему вдвоем удалось бы больше, чем мне. Но то, что они заранее приговорили их обоих к смерти, это точно! Что-то у них, видимо, горело, для чего-то немедленно понадобились деньги, если они за мной даже в погоню кинулись. В чужой город. На неисправной машине…

— Откуда ты знаешь, что на неисправной?

— Я ведь тебе рассказывала, что машина эта слетела с дороги и перевернулась на крышу. Удар был такой силы! Я, конечно, не специалист, но, скорее всего, машина пострадала серьезно…

Я ещё не успела рассказать Лилии, что бандиты и сами погибли в аварии, как невольно замолчала, взглянув на лицо вдовы, осветившееся странным зловещим светом. Словно узнавая от меня подробности случившегося, она все больше укреплялась в каком-то своем решении. Ее взгляд, опять ставший нетрезвым, приобретал хитроватость лисы из мультфильма.

— Что ты задумала? — не выдержав, спросила я.

— Тебе, Белла, все равно такое не по зубам, а я ещё заставлю её носом землю рыть!

— Кого — ее?

Впрочем, на этот вопрос я и сама могла бы ответить.

— Лерочку, северную вампиршу!

С чего вдруг Лилию потянуло на поэтические образы!

— Я заставлю её за смерть мужа заплатить все, до копейки!..

Интересно, во сколько вдова Коваль оценила Сашину смерть?

— Человек с больным сердцем мотался по дорогам, рисковал жизнью, чтобы обеспечить семью, а эта дрянь… Бандерша! Я ей покажу!

Оставалось надеяться, что это всего лишь пьяный бред. Поэтому я осторожно попыталась вернуть Лилию к действительности.

— Лиля, выбрось ты эту глупость из головы! Валерия Степановна опасная женщина. Для этого есть правоохранительные органы…

— А у меня есть свои органы!

— Поверь, эта Валерия — слишком крепкий орех.

— А у меня есть для неё хар-рошие щипцы! Расколем, не боись! Я поеду забрать тело Шурика, а перед тем загляну к ней на огонек…

Подозревая, что Лилины речи исключительно на публику, то есть, для меня, я решила с нею проститься.

— Извини, мне пора. Если хочешь, я зайду к тебе, когда мы вернемся.

— Заходи в любое время. Поговорим. Привет Артему!.. Везет же людям: любовь, ревность, любящая жена у постели раненого героя, ля-ля-тополя…

В её голове прозвучала злая зависть. Будто это из-за Артема умер Саша. Или жизнь Лилии роковым образом не сложилась.

Я спускалась по лестнице, уговаривая себя не думать больше о Лилии. Мне предстояла серьезная поездка, и я дала слово Таньке перед отъездом непременно заехать к ней домой. Сегодня рабочий день, но моя подруга продолжала прогуливать.

Рынок, который я собиралась посетить, чтобы закупить Темушке все самое свежее, самое лучшее, просто гору витаминов, был как раз на выезде из города. В любом случае я бы мимо него не проехала. А вот родные…

Да, я не заехала ни к своим родителям, ни тем более к родителям Артема. Они не знали о несчастье, и я решила, пусть пока побудут в неведении. Вот поставлю любимого мужа на ноги, тогда им его и предъявлю.

У Татьяны дома меня ждал и Андрей. Он передал мне какую-то папку.

— Это для Льва Гавриловича. Привет от наших ребят. Кое-что ему передали по факсу, но получить от тебя документы лично, наверное, будет ему приятно. Постарайся с ним встретиться.

— У вас есть общие знакомые в тех местах? — изумилась Танька.

Она уже и забыла, что я рассказывала ей о Могильном, который обещал покарать бандитов, нападавших на водителей большегрузов. Пришлось ей напомнить.

— Вот, я приготовила для Артема, — между тем сказала мне Танька и протянула большую корзину, прикрытую белой марлей.

— Ты думаешь, я не в состоянии ему все купить?

— Такое — не в состоянии. Здесь все самое свежее: творог, сметанка, куры копченые, клубника…

— Что — клубника?

— Думаешь, он её переел?

— У тебя как всегда черный юмор, Шедогуб!

— Клубника, поверь мне, не чета той, что вы возили. Мама сегодня её с дачи привезла. Новый сорт. Посмотри, какая огромная! Такая и в рот не влезет, её разрезать надо… Что ты на меня так смотришь? Спроси у врачей: для тех, кто потерял много крови, клубника — самый лучший фрукт!

На меня нашел какой-то ступор: я не знаю, плакать или смеяться.

— Не вздумай реветь! — предупредила подруга и даже пальцем погрозила. — Я же не виновата, что нынче сезон клубники.

— Ранней клубники.

— Так уж и ранней. Пока ты ездила туда-сюда, она уже всюду стала созревать… Скажи Темке, что он — мой любимый мужчина. После Андрюши, конечно.

— Смотри, Татьяна, я не ревную, но зло берет! — заметил Андрей.

Они посмотрели друг на друга взглядами, не предназначенными для посторонних глаз.

— Спасибо, ребята, я поехала.

— Хочешь, я тебя провожу? — предложил Танькин мент. — Километров двадцать. С мигалкой поедем.

— Не надо, — мне отчего-то расхотелось продолжать разговор на шутливой волне.

Словно в один миг вся бравада, весь неестественный задор ушли, оставив мне тихую грусть и нетерпение от предстоящей встречи с мужем.