«Твоя очередь», – говорили его глаза.

Селене не хотелось показывать свой испуг, хотя внутри все дрожало. Но само превращение. Это было что-то невероятное.

– А куда девалась твоя одежда?

– Оставалась где-то между мирами. Меня это не волнует.

У него снова были безжизненные, лишенные проблеска радости глаза. Наверное, она сама выглядела не лучше. У нее тоже были безжизненные глаза в ту ночь, когда она расправилась с Аркером. Селена помнила, как ужаснулся Шаол, увидев ее рядом с телом куртизана. Что же могло сделать Рована таким бездушным?

Он оскалился, однако Селена не испугалась. В крепости она насмотрелась на воинов-полуфэйцев. Те рычали и показывали зубы по каждому поводу. Обрывки террасенских легенд в памяти Селены рисовали фэйцев возвышенными, кроткими созданиями. Те фэйцы гуляли, взявшись за руки, или танцевали на своих нескончаемых празднествах. Волосы женщин неизменно украшали яркие цветы. Здешние полукровки в большинстве своем были хищниками. И не только мужчины. Попадались не менее агрессивные, властные женщины. Те тоже рычали, когда были чем-то недовольны или даже просто голодны. Селена с усмешкой подумала, что при некотором старании она бы неплохо вписалась в их компанию.

Рован продолжал на нее смотреть. Селена успокоила дыхание. Вообразила призрачные пальцы, забирающиеся к ней внутрь и вытягивающие оттуда ее фэйский облик. Вообразила игру света и цвета. Попыталась мысленно вытолкнуть себя из смертного тела. И… не могла.

– Иногда я думаю, а не является ли возня со мной твоим наказанием, – процедила она сквозь зубы. – Но чем ты так мог рассердить ее бессмертное величество?

– Не смей говорить о Маэве в подобном тоне!

– Я могу говорить в любом тоне, в каком захочу. А ты можешь злиться на меня, рычать и шипеть. Можешь заставить меня весь день колоть дрова. Но говорить я буду, что хочу. И ты не заставишь меня молчать… если только не отважишься вырвать мне язык.

С быстротой молнии Рован взмахнул рукой, и язык Селены оказался зажат у него в пальцах. Она даже задохнулась. Попробовала больно укусить его за пальцы. На Рована это не подействовало.

– Давай, говори, что хочешь, – издевательски промурлыкал он.

Железные пальцы больно сдавливали ее язык. Селена задыхалась. У нее был единственный выход: ударить его между ног и попытаться завладеть хотя бы одним кинжалом. Но Рован успел раньше. Ее тело натолкнулось на стену стальных мускулов, закаленных и обученных сотнями лет сражений и упражнений. Рован прижал ее к дереву. Селена представляла для него не больше опасности, чем докучливая букашка, которую надо отучить жужжать под ухом.

Потом он отпустил ее язык. Селена глотнула воздух. Грязно обругала Рована и плюнула ему под ноги. И тогда Рован ее укусил.

Он вел себя как зверь. Его клыки пронзили ей кожу на плече, возле самой шеи. Селена вскрикнула. Укус был болезненным. Она так оторопела, что застыла, не в силах пошевелиться. Да и как тут шевельнешься, когда Рован буквально вдавил ее в дерево? Его клыки все глубже вгрызались ей в плечо. По рубашке текла кровь. Селена Сардотин, чье имя наводило ужас на людей, превратилась в жалкую, слабую, ни на что не годную девчонку.

Она тоже зарычала. Это было рычание загнанного зверя. Но загнанный зверь бывает опасен. Собрав последние силы, она толкнула Рована.

Он попятился, но лишь на шаг. Никак он собирался прокусить ей плечо до кости? Боли Селена не чувствовала, оставляя без внимания и кровь, и… вспышку света.

Ей хотелось впиться ему в горло. Вогнать туда свои удлинившиеся клыки. Селена снова зарычала. Превращение совершилось.

– Наконец-то, – усмехнулся Рован.

На зубах, губах и подбородке у него блестела кровь. Ее кровь. Мертвые глаза сверкнули, когда он сплюнул ее кровь на землю. Наверное, для него это было что глоток воды из сточной канавы.

В ее ушах зазвучал крик. Селена бросилась на Рована. Бросилась и вдруг замерла. Окружающий мир обрел необычайную ясность. Нос вдыхал потрясающие ароматы. Сам воздух имел вкус тончайшего вина. Боги, это место, это королевство просто божественно пахло. Оно пахло, как…

Она совершила превращение.

Селена тяжело дышала. Ей ощутимо не хватало воздуха. Шею покалывало. Рана на плече стремительно затягивалась. В фэйском облике ее исцеление происходило быстрее. Помогала магия… Дышать. Дышать.

Но ликование было недолгим. По ее жилам уже разливался неистовый, неуправляемый огонь. Пламя рвалось наружу, к кончикам пальцев. А вокруг – лес, столько превосходных деревьев для огромного костра…

Селена попятилась. Превратила внутренний страх в таран, загоняя силу огня вглубь себя. Глубже, еще глубже.

– Не дави в себе эту силу, – требовал приблизившийся Рован. – Не противься ей.

На ее силу наложилась другая, пахнущая снегом и сосновой хвоей. Сила Рована, обладавшая характером своего хозяина. Это был дар холода и ветра. Мороз лизнул ей локоть, заставив привалиться к стволу. Потом щеку. Селену атаковала чужая магия.

Огонь вырвался наружу и превратился в стену голубого пламени. Стена устремилась к Ровану, обступая деревья, все, что было вокруг, саму Селену…

И вдруг голубая стена погасла. Ушла в землю или растворилась в воздухе.

Селена рухнула на колени и схватилась за шею, словно хотела распахнуть горло и впустить туда воздух. Ей снова не хватало воздуха. Потом она увидела сбоку сапоги Рована. Это он лишал ее воздуха, гася пламя. Он умел управлять своей магической силой. Маэва не дала ей учителя со схожими способностями. Магическая сила Рована гасила огонь. И будет гасить снова и снова, если магия Селены вдруг сделается опасной.

Она жадно глотала вернувшийся воздух, почти не замечая боли, которой сопровождалось возвращение в смертное тело. Окружающий мир утратил яркость, вновь став тихим и тусклым.

– Твой возлюбленный знает, кто ты на самом деле? – холодно спросил Рован.

Селена подняла голову. Плевать ей, как он узнал про Шаола.

– Он знает все.

Но это была полуправда.

Глаза Рована вспыхнули, хотя едва ли это отражало чувства.

– Больше я не буду тебя кусать.

Что же такое он узнал, попробовав ее крови?

Селена зарычала. В смертном облике рычания не получилось. Скорее, шипение кошки, которой наступили на хвост.

– Даже если это – единственный способ заставить меня превращаться?

Он двинулся к развалинам храма, бросив на ходу:

– Ты же не кусаешь чужих возлюбленных.

– Мы с ним уже не вместе. Все кончено. Перед отъездом сюда я порвала с ним.

Селена не столько почувствовала, сколько услышала, как что-то умерло в ее голосе.

– Почему? – спросил Рован через плечо.