– А я предпочитаю делать всё сама, – отмахнулась я уже привычно на привычную же реплику мужа. – Как тебе?

Продемонстрировав Владу золотистые коробочки ручной работы, в которых лежал набор конфет, я склонила голову набок в ожидании его мнения.

– Очень красиво, – кивнул он, внимательно рассмотрев сюрприз. – Впрочем, у тебя по-другому и не бывает.

– Ты мне льстишь, – покачала я головой. – О, кажется, приехали первые гости!

Оставив Дину на попечение мужа, я отправилась встречать прибывших маму, отца и Мишу с женой. И чувствовала себя при этом переполненной волнением, как будто всё со мной происходило впервые.

– … тогда царевна сказала, что колдовство рассеялось. И чёрный властелин был больше над ней не властен.

– Мама говорит, что нужно подбирать… забыла слово…

– Бездомных щенков? Котят?

– Нет же! Какой ты смешной. Другое слово… чтобы не повторяться.

– Синоним?

– Точно. Синоним.

– А где я повторялся?

– Властелин и властен. Однокоренные слова.

Я обнаружила своё присутствие, когда не смогла сдержать короткого смешка.

– Титов, так и знала, что все эти властелины – твоих рук дело! – возмутилась притворно, входя в детскую, где Влад укладывал нашу дочь спать.

– А что здесь такого? – пожал он плечами и подмигнул Дине. – Властелины сейчас очень даже в моде, а наш с тобой ребёнок, похоже, будет как минимум нобелевским лауреатом. Никогда не видел настолько умных не по годам детей.

Он нежно улыбнулся дочери и, наклонившись над её кроватью, поцеловал Дину в нос.

– Щекотно! – заявила та и, расхохотавшись, принялась тереть лицо.

– Давай спать! А то сейчас опять раздухаришься и будет не заснуть, – грозно проговорила я, подошла к дочери и подоткнула ей одеяло.

– Я когда духарюсь, мне потом даже лучше спится, – парировала Дина, и мы с мужем переглянулись.

– Всё, спать, – повторила я, и мы вышли из детской, погасив ночник.

Влад отправился в душ, а я села перед зеркалом и принялась расчёсывать волосы. На меня смотрела из отражения женщина, которая была совершенно счастливой. Мне даже казалось, что я помолодела за эти годы, а не наоборот, как то должно было быть. Но наверное, в этом не было никакого секрета, счастливая улыбка и блеск в глазах способны были сотворить чудеса.

– У меня есть идея, – сказал мне муж, когда вышел из душа в одном полотенце, обёрнутом вокруг бёдер.

– Какая? – повернулась я к Владу, гадая, что же могло прийти ему в голову.

– Давай заведём ещё ребёнка, – ответил он, подходя ближе. – У нас получаются роскошные дети. А главное, такие умные, что мне иногда рядом с Диной даже страшно становится.

– Почему страшно? – улыбнулась я и вновь отвернулась к зеркалу.

– Боюсь впросак попасть. Вот как с этими синонимами сегодня.

Я рассмеялась и, отложив расчёску, взглянула на мужа в отражении зеркала.

– Ты прав, дети у нас просто роскошные, – согласилась я. – Но со вторым ребёнком ты немного не вовремя.

Титов нахмурился и посмотрел на меня так, что я сразу прочитала его мысли. Наверняка уже успел набросать несколько вариантов того, почему это я не согласна на его предложение.

– Что значит не вовремя? – уточнил он через несколько секунд.

– А то. Пока у нас точно не получится зачать ребёнка, потому что мы уже это сделали.

Я вновь повернулась к мужу и опять не смогла сдержать смеха. Сначала на лице Влада отразилось непонимание, потом его сменило неверие, и сразу следом – радость.

– Когда ты узнала? – улыбнулся он, подходя ко мне. Потянул за руку, давая понять, чтобы я встала. Как только я очутилась на ногах, Влад крепко прижал меня к себе и взглянул в глаза.

– Пару дней назад. Но хотела перепроверить ещё. А тут ты о детях заговорил и я не смогла сдержаться.

– Нечего перепроверять, – помотал он головой. – Я теперь точно знаю, что на одну Титову или Титова станет больше.

– Как минимум, – кивнула в ответ и охнула, когда муж подхватил меня на руки и понёс к постели. – Вла-ад! Что ты творишь? – выдохнула, стоило только Титову положить меня на кровать и нависнуть сверху.

– Я просто хочу свою жену. Да и ты, как я помню, такая страстная, когда беременная…

– Я всегда страстная! – возмутилась я и шутливо ударила Влада ладонью по плечу.

– Всегда. Но только со мной, – прохрипел Титов, склоняясь над моими губами.

– Только с тобой, – шепнула в ответ прежде, чем погрузиться в водоворот жарких ласк.

Я сидела в кафе и листала меню. В прошлую беременность как раз на таком сроке я впала в подобное состояние. Когда мне чего-то хотелось, но я не знала, чего именно. Это стало для меня отличительной особенностью в вынашивании детей. Обычно такое случалось на ранних сроках, а у меня наоборот – на поздних.

– Лина… Лин, это ты? – раздался рядом удивлённый возглас, и я перевела взгляд на проходившую мимо девушку. И тоже удивилась, узнав в ней Анжелу.

– Анжи? Привет! – поднялась я навстречу подруге, но та замахала на меня руками.

– Сиди-сиди! Ты что?

Я кивнула на стул напротив и поинтересовалась:

– Составишь мне компанию?

Анжела кивнула и устроилась за моим столиком. Смотрела на меня со всё тем же неверием, и я его разделяла. Не думала, что мы когда-нибудь встретимся снова, хоть и предпринимала в своё время разыскать подругу.

– Слушай, а ты куда пропала-то? – задала я самый насущный вопрос, когда официант, получивший заказ, удалился.

– Ой, у меня такое приключение было, ты не поверишь! – закатила глаза Анжела. – Но думаю, ничуть не хуже твоего. Я когда из сети узнала о твоей свадьбе… Сначала разозлилась сильно. Думаю, ну как так? Вроде бы дружили и тут на тебе! Выскочила замуж и мне ни полслова.

– Ну, тогда я вообще… скажем так, перестала общаться со всеми.

– Это я уже поняла. Ещё бы, такого красавчика себе отхватила.

Я покачала головой с улыбкой на губах. В словах Анжи не было зависти, но знать, как именно у нас всё получилось с Владом, ей не полагалось.

– Ну а ты что?

– А я вообще уехала… из страны. Встретила одного парня. Восточного. Какую он мне чушь плёл, ты бы слышала.

– А ты поверила? Он тебя обманул?

– Да нет. Не поверила, а значит, не обманул. Но влюбилась в него, как кошка. Всё казалось, что он со мной другим станет.

Анжела кивнула официанту, который поставил перед ней чашку кофе. Я тоже принялась за свой латте, продолжая поражаться тому, насколько тесен мир.