– Ну что ж. Ваше слово – за мое... Шишел одним глотком допил чертову кислятину и со стуком опустил чарку на стол.

– В таком случае запомните номера каналов связи... Роше написал на бумажной салфетке две строчки цифр и подержал ее перед глазами Шаленого.

– Но это на крайний случай. А вообще-то мы сами будем выходить на вас. Я или Дорн. И только лично.

Он скомкал и упрятал в карман салфетку с цифрами и поднялся из-за стола.

– Расходимся no-одному, – мрачно прогудел Шишел, оставаясь на месте.

– Конспирация... – усмехнулся Роше, нахлобучивая грибообразную шляпу.

– Да нет, – пожал плечами Шишел. – Примета такая...

* * *

От любезного предложения комиссара – подбросить его до центра – Шишел отказался, сославшись на соображения конспирации. Конечно, в том была своя доля истины. Но истина была еще и в том, что Шаленому остро требовалось недолго побыть наедине с собой, чтобы разобраться с роем неясных мыслей, забравшихся ему под черепную коробку за эти нелегкие сутки. Поэтому в «Ротонду» он двинулся монорельсом, а последние кварталы по собственно центру решил протопать пешком. Так ему лучше думалось.

В своем номере он приложился к имевшейся в холодильнике бутылке граппы и совсем уж собрался погрузиться в темный омут сна. Это у него не получилось. Взгляд его, блуждавший по полу в поисках наилучшего направления, в котором стоило запустить снятый с ноги тяжелый ботинок, наткнулся на лежащее корешком вверх сочинение хитроумного Фила Исмаэлита. Благоприобретенная привычка к гаданию по книге вновь проснулась в нем, и внутренний демон одобрил это. Ботинок он рассеянно кинул куда-то в окружающее пространство, а книгу, как всегда, раскрыл на задуманной странице.

И совсем не удивился тому, что словом, бросившимся ему в глаза на точно так же наобум выбранной строке, было «выбор». Очередное послание из далекого прошлого гласило:

«Единственное, чем человек – наделенное душой созданье божие – отличается от прочих предметов, наполняющих пределы мироздания и души не имеющих, – любил говаривать преподобный Бонни, вкушая сушеную воблу, – это способность делать выбор согласно своему разумению и той мере совести, что вложил в нас Всевышний. Поэтому, друзья мои, дорожите ею – этой способностью, этим священным правом, которое единственно и отличает вас от скотов – безрогих и рогами наделенных, что в большом избытке населяют мир сей...»

«Лишь тот, кто затуманил себе мозги мыслями о причинах скотов всяческих отличия от нас, грешных, – отвечал ему Грогги Злобный Свистун, закусывая ветчиной, – не видит того, что все сущее потому только и предстает перед нами, что каждый миг каждая, даже мельчайшая из мелких, сущность совершает свой выбор. И даже кость, проглоченная тобой в этот миг, выбирает – стать ли ей поперек горла или нет. Лишены же права выбора лишь то и те, кого нет. Но таких немного».

С минуту Шишел пребывал в унылой задумчивости, потом кряхтя встал, не без труда отыскал запавший за огромную декоративную тумбу с китайской вазой ботинок, вновь натянул его и убыл в ночной город.

* * *

На пустынной ночной улице Шишел остановился у маленькой, знакомой ему уже часовенки – недалеко от «Ротонды». Ему повезло: любой ночной патруль, если бы такой оказался поблизости, проявил бы живейший интерес к негабаритному – с солидный несгораемый шкаф размерами – мужику, застывшему в созерцании сквозь бойницы тяжелых славянских век мутными, чуть навыкате глазами чего-то, одному ему зримого. Но не оказалось патруля.

«Ну что? – поинтересовался у Шишела внутренний демон. – Назовем вещи своими именами?»

«Какого хрена еще называть, – ответил ехидной терадой Шаленый. – Без слов все ясно».

«А и верно, – согласился демон. – С легавыми, Дима, ты спутался. А ведь отродясь того не случалось... Как дальше будем жить?»

«Шкандец, дорогуша... – тоскливо отозвался Шишел, глядя в пространство перед собой. – Полный шкандец... Не из чего выбирать. Со всех сторон обложили».

Некоторое время молчали оба – и он и демон. Потом взгляд Шишела прояснился и кривая усмешка обозначилась на его физиономии.

«Как дальше жить будем, спрашиваешь? – осведомился он. – Да так, что я им всем бучу отчебучу! Всем вместе – сколько бы их ни было!»

Демон трусливо юркнул в подсознание, а Дмитрий вошел в часовенку.

Свечу Такль Таку – Неумолимому Богу Выбора – он все-таки затеплил.

* * *

Теперь ему надо было проделать несколько вещей, которые не стоило афишировать раньше времени. И первой из них была необходимость срочно просмотреть сводку криминальных новостей. Это было относительно легко – достаточно было забрести в ближайшее круглосуточное кафе-автомат.

Дожидаться, пока на экране одного из украшавших пустынный интерьер мониторов новостей появится нужное ему сообщение, пришлось полчаса. И то это можно было считать удивительно долгим сроком – взрыв плазменной гранаты на станции столичной подземки был событием, решительно ни в какие рамки не вписывающимся. Поэтому каждый из местных видеоканалов посчитал нужным запустить в сеть свой собственный репортаж о происшествии и повторять его несчетное число раз.

Рвануло, как выяснилось, на станции «Центральный парк». Но интуиция подсказывала Шишелу, что не конкретное название станции должно было его взволновать. Не это... Что-то совсем другое...

Потягивая кофе, Шаленый дождался следующего репортажа – по сути, двойника предыдущего. Все та же панорама оплавленных взрывом стен, все те же деловито суетящиеся медики... Те же люди, ставшие свидетелями случившегося, рассказывают в подставленные микрофоны все те же скудные факты.

Господин с залепленной репарирующим гелем скулой: «Я даже не успел сообразить, что происходит... Это было нечто вроде драки... Потом несколько человек побежали... Затем... затем мне показалось, что ударила молния...»

Офицер полиции: «Происходило задержание предположительно крупного наркоторговца... К сожалению, производившие задержание офицеры недооценили противника. И они не решились пустить в ход огнестрельное оружие. Преступник же открыл огонь и, воспользовавшись замешательством, бросился в бегство. Однако другая часть отряда захвата блокировала выход со станции, и преступник, не желая сдаваться, привел в действие находившийся при нем плазменный заряд – к счастью, относительно небольшой мощности. Погиб только он сам. Ущерб, нанесенный сооружениям станции, незначителен...»

Что-то во всем этом есть...

Дежурная-оператор станции: «Я обратила внимание на происходящее, только когда раздались выстрелы. Да – наверное, из пистолета. Да – без всякого глушителя. Возможно, чтобы было страшнее... Я выглянула из пультовой и увидела, как несколько мужчин укрываются за опорами... От пуль, по всей видимости... Да -трое или четверо... Тогда я не поняла, что это – полиция. Они были в штатском. Кроме них на станции было не больше десятка человек. Все – ближе к голове поезда. А тот человек – в руках у него был пистолет и что-то вроде рюкзака... Он бежал как раз в хвост поезда. К северному выходу. И тут от эскалатора навстречу ему кинулись еще какие-то... Я не успела рассмотреть. Он -этот человек, который бежал... Он остановился. Вроде сунул руку в этот свой рюкзак, а потом я чуть не ослепла... Нет, сам взрыв был не сильный... Даже стекла в вагонах не во всех вылетели... Поезд как раз трогался – он так и ушел с побитыми окнами...»