Я убираю торт с глаз и вижу, что Иветт уже вовсю целуется с парнем-моделью. Везение – штука странная, не правда ли? Кому-то действительно везет, а кому-то прилетает тортом в лицо на глазах у нескольких сотен людей.

Знаете, пусть я не преуспеваю в учебе, зато на переменах превосхожу всех. Приветствия в коридорах, проделки во время перерыва на обед – в этом мне нет равных. Наконец-то, несмотря на мои странности, одноклассники начали меня уважать. Они смотрят на меня, когда хотят повеселиться и когда хотят добиться моего одобрения.

Мне это было не нужно, но постепенно я превратилась в королеву Майами-Хай.

Но я не такая, как среднестатистические школьные королевы. Ну да, я хорошенькая и высокая, как большинство из них, но я не злоупотребляю своей властью, никого не запугиваю, не объявляю бойкотов и ни от кого не требую следовать диктаторским правилам. Я лишь хочу, чтобы всем было весело, чтобы все полюбили себя и чтобы никто никогда не чувствовал себя так, как я в первый день в Майами-Хай. Если бы мне пришлось выпустить официальное королевское информационное письмо, то в нем бы говорилось что-то вроде такого: «Не бойтесь принять себя, ибо Майами-Хай приветствует и почитает всех ботаников, чудил, фриков, изгоев и вообще странных людей». Так и представляю, как под звуки трубы свиток с этими словами зачитывают перед всем королевством.

Сегодня пятница, и мы с нетерпением досиживаем шестой урок, испанский. Эти последние несколько минут в школе – самые трудные, особенно по пятницам. Пока зеленый маркер сеньоры Кастильо скрипит по белой доске, мы дружно гипнотизируем часы, приказывая стрелкам двигаться быстрее. Боже, время тянется так мучительно медленно! Тик… тик… тик… В промежутке между секундами я бы успела завести семью, состариться и умереть. Это просто пытка какая-то.

Но вот и он, этот великий момент. Три часа, звенит звонок, и мы срываемся с мест, подбрасываем в воздух ручки и тетрадки и вопим так, словно только что выиграли Кубок мира.

– Задницы на места! – рявкает сеньора Кастильо. – В смысле… sientense[39].

– Но сегодня же пятница! – возмущаюсь я.

– Че ты гонишь, – говорит сеньора Кастильо. Ладно-ладно, она так не говорит, но смотрит на меня так, будто хочет это сказать. – No es viernes[40], – крайне самодовольно произносит она, – Es jueves[41].

Четверг, а не пятница. Как так?! Пузырь = лопнул. Спектакль = окончен.

Когда сеньора Командирша выпускает нас из тюрьмы, я встречаюсь с Дарси у шкафчиков. Пусть сегодня не пятница, но мы наконец-то можем пойти домой, так что все могло быть куда хуже.

– Хочешь шоколадок и посмотреть «Беверли-Хиллз, 90210»? Старую версию, естественно, – спрашиваю я.

– Мне нужно подготовиться к завтрашнему тесту по алгебре, – отвечает Дарси, потому что, похоже, сегодня все хотят расстроить мои планы. – И тебе, наверное, лучше тоже.

Я собираюсь ее задушить, но начинает играть «Yooooouuuu» Солджа Боя. Все застывают. Музыка доносится из радио в одной из открытых аудиторий. Может, сейчас и две тысячи четырнадцатый год, но танец из клипа Солджа Боя на песню «Crank That» – это как умение кататься на велосипеде: не забывается.

– Поехали, народ! – кричу я, и мы все выстраиваемся в одну линию. Это наша фишка, она в наших сердцах. Эта песня вышла, когда нам всем было по одиннадцать лет – пока вы голосовали за Обаму, нам оставалось лишь снова, снова и снова упражняться в этом танце.

– Это Солджа Бой, выкуси…[42] – Да, тогда мы сами не понимали, что поем, но зато можем зажигать под его хореографию без единой ошибки.

Кучка белых и латиноамериканских подростков и Дарси.

У меня прекрасная жизнь, не правда ли? У меня есть друзья, веселье, парень, даже немного славы, чем мало кто может похвастаться! Так почему же тогда я чувствую себя так… подавленно? Мама хочет от меня хороших оценок, я хочу быть идеальной девушкой для Алексея, а мои подписчики хотят, чтобы я штамповала вайны, как какая-то машина. НО Я НЕ МАШИНА! Я обычная девчонка! Когда же мне удастся отдохнуть?

Алексею я нравлюсь, это очевидно, но по-прежнему не могу быть собой рядом с ним. И это странно, потому что обычно кем-то другим я не притворяюсь. Но в его присутствии мне нестерпимо хочется быть более женственной и миленькой. Как куколка. Разве не этого хотят мужчины – куколок? Не знаю, я не знаю.

Вечером в субботу Алексей заезжает за мной, и мы едем в кино на «Годзиллу 3D». Не самый романтичный фильм, но все равно бо́льшую его часть мы страстно целуемся. Платье, которое я сегодня надела, узковато в талии – в нем моя фигура кажется стройнее, но при этом дышать совершенно нечем. Я вынуждена постоянно втягивать ребра, чтобы моей груди хватало места, а мне – кислорода. Но я продолжаю хватать ртом воздух, стараясь делать это мило и не напугать Алексея. Что только не сделаешь ради того, чтобы выглядеть сексуальной!

– С тобой все в порядке? – шепчет в темноте Алексей.

– Да, все отлично. – Я скрещиваю ноги и, положив руки на колени, переплетаю пальцы в «замок», как Джеки О. на каком-нибудь рауте.

Когда он высаживает меня у дома, я целую его на прощание и спешу войти. Как только за мной закрывается дверь, я в буквальном смысле сдираю с себя проклятое платье. И именно в этот миг появляется мама.

– Ох, Леле, что с тобой опять?

– Я надела на свидание это идиотское платье, а оно очень тесное, и мне нечем было дышать, но аллилуйя! Теперь я свободна! Я свободна!

Я бегаю взад-вперед в одном лишь нижнем белье, победно взмахивая кулаками и выкрикивая «Свобода! Свобода!». Мама качает головой и уходит.

Должно быть, я забыла запереть входную дверь, потому что она вдруг открывается. Это Алексей. Проклятье.

– Э-э-э-э, ты забыла это в машине, – протягивая мне кошелек, говорит он и обалдело смотрит на меня.

– Я, э-э-э… я просто…

– Ты не должна ничего мне объяснять, Леле, я уже понял, что ты совершенно чокнутая. И частично потому ты мне и нравишься. К тому же рано или поздно я все равно увидел бы тебя в нижнем белье. – Подмигнув и улыбнувшись мне, он исчезает. Не знаю, отчего – может, потому что мой парень впервые увидел меня в одном нижнем белье, или потому что он так сексуально подмигнул мне, а может, потому что несколько часов я не могла нормально дышать, – но у меня вдруг начинает кружиться голова, и я падаю на пол.