в Техас? Думал за столом расскажешь.

– Это было утомительно, но не так уж долго. Контракт мы подписали, – отвечаю рассеянно. Сейчас могу думать только о близости Таира.

– Ясно.

– Я соскучилась, – добавляю робко.

Звонит мой телефон, я оставила его в столовой. Тороплюсь туда – не люблю поздние звонки.

– Привет, извини что отвлекаю от семейного очага. У меня пара вопросов по текущему контракту с немцами.

Герман заваливает меня терминами, датами.

– Слушай, я сегодня переезжала, у меня в голове все перемешалось. Можно я тебе через час перезвоню? Освежу в памяти, бумаги у меня в комнате.

– Да, конечно. Это ты меня извини.

– Герман, конечно она злится! Нельзя столько работать, – слышу в динамике отдаленный голос Агаты. – Доведешь что муж ревновать будет.

– Успокойся. Марин, это я не тебе.

– Да я поняла уже, – вздыхаю. – Ладно, созвонимся.

Отключаюсь, иду обратно в гостиную. На лбу Таира залегла складка. Ему вряд ли мог понравиться звонок Германа.

– Нужно просмотреть кое-какие бумаги, – вздыхаю. – К сожалению, это срочно.

– Да, я понимаю.

– Извини…

– Не нужно извиняться. Ты разгребаешь последствия и моих в том числе ошибок. Не думай, что не ценю это. Мне не в чем тебя упрекнуть. Жаль, что совсем не отдыхаешь. Только всю ночь не сиди.

– Не буду. Всего час. Потом спать, – подхожу к нему. Наклоняюсь, беру за руку. Целую в щеку.

Меня снова охватывает робость. Таир почти не делает шагов в мою сторону, с самой больницы. Сегодня он первым предложил… и вот звонок все испортил. Меня это сильно мучит.

– Иди. Не буду задерживать тебя, – произносит Таир хрипло, и в то же время не отпускает мою руку.

– А ты? Не пора отдыхать?

– Я ещё посижу здесь. Шефер и мне прислал длиннющий контракт, еще утром. Я обещал изучить его, вот и займусь.

– Тебе тоже нужно отдыхать! Чтобы быстрее восстановиться.

– Иди, – вздыхает. Я наотдыхался, на всю оставшуюся жизнь.

Мне хочется сказать ему что-то ободряющее, но я теряюсь. Киваю.

– Тогда спокойной ночи.

– И тебе

Поднимаясь по лестнице, чувствую, что он провожает меня взглядом.

Наши отношения стали другими после всего. В Испании мы полностью были открыты друг другу, жили как настоящая семья. После аварии все изменилось. Нас словно отшвырнуло друг от друга, снова на ту точку, в которой мы были едва знакомы.

Я все время переживаю, что скажу что-то не то, задену Таира как-то. В то же время, изменившиеся обстоятельства, присутствие Дины, которая иногда позволяла себе замечания о том, что она настоящая жена, а я никто. Все это сильно ранило и отдалило нас друг от друга. Потом я окунулась с головой в спасение компании, а у Таира были операции, бесконечные медицинские консультации. Мы мало виделись, почти не разговаривали откровенно.

Очень надеюсь, что наши чувства живы. Что Таир тоскует по мне также, как я по нему. Мне очень не хватает нашей близости, разговоров, смеха, которым была наполнена наша жизнь в Испании.

На следующий день у Матвея поднимается высокая температура, горло очень красное.

– Я никуда не пойду, – заявляю с тревогой. – Надо вызвать врача.

– Мама уже вызвала нашего семейного терапевта. Не волнуйся, все будет хорошо, – говорит Таир. – У тебя важная встреча, не стоит опаздывать. Езжай на работу, мы справимся. Скоро Альбина приедет.

Ничего не отвечаю. Бросаю на Таира полный обиды взгляд, ухожу в свою комнату. Сменяю деловой костюм на домашнее платье. Набираю Германа, объясняю ему ситуацию.

– Хорошо, конечно, я понимаю. Пусть малыш выздоравливает.

– Спасибо, что не злишься.

– Да с чего бы, Марин.

– Я сейчас Инге позвоню, введу ее в курс дела, перешлю свои заметки.

– Не волнуйся, она справится. Ты отлично ее натаскала.

– Да, она умница. Спасибо еще раз, Герман.

– Главное, чтобы ты смогла прийти на прием в субботу. Там уже без тебя никак. Акционеры не поймут.

– Я знаю. Надеюсь, Матвей поправится. Пока, Герман.

Отключившись, вздыхаю. Приём делает наша фирма, так что обязательно должны быть учредители. Хорошо бы и Таиру появиться, но он точно не захочет, ведь пока едва стоит на ногах. Постоянно занимается в спортзале с врачом-реабилитологом. Его день расписан по минутам. Лечебные упражнения, бассейн, массаж. Таир делает все, чтобы встать на ноги. Я горжусь его упорством. Иногда даже боюсь немного. Лишь бы не навредил себе.

Дальше набираю Инге. Она уверяет меня, что справится с задачей. После разговора чувствую огромное облегчение. Я правильно поступила. Как можно оставить больного ребенка, сколько бы ни было вокруг родственников. Слава богу, я умею расставлять приоритеты.

– Ты очень упрямая, – встречает меня улыбкой Таир, когда спускаюсь вниз, с Матвеем на руках. Малыш вялый, капризничает, щеки красные. Вот-вот должен приехать врач.

– Извини, если я тебя разочаровала.

– Нисколько. Наоборот, я горжусь тобой. Думаешь я хочу, чтобы ты уезжала из дома?

Нет, конечно он не хочет, я прекрасно изучила характер Байратова. Он боится стать зависимым. Демонстрирует самостоятельность, не хочет, чтобы его жалели. И я понимаю его в этом. Он слишком мужчина, чтобы признаваться в слабостях.

– Папа! – Матвей капризно кривит губы, тянется к Таиру. Тот с улыбкой берет его на руки.

– Тише, малыш. Сейчас приедет доктор и все будет хорошо.

– Ты изучил вчерашний контракт?

– Да. Внес довольно много правок. Документ был крайне сырым.

– Я так и думала. Федоров вообще не умеет составлять договора.

– Так уволь его.

– Наверное придется. Просто у него жена вот-вот родит, семья большая.

– В бизнесе нет места жалости, Марин.

– Я это понимаю.

– И все же ты слишком мягкая.

– Что насчет приема в субботу? – меняю тему. – Пойдем туда вместе?

Байратов не успевает ответить, в гостиной появляется пожилой мужчина с медицинским чемоданчиком.

– Проходи, дорогой. Мариночка, познакомься, это Петр Андреевич. Наш семейный врач.