1926 г. в Восточной Малопольше происходит объединение Организации Высших Классов Украинской Молодёжи (ОВКУМ), членами которой являлись ученики старших классов гимназий (одним из них был будущий лидер ОУН(б) С. Бандера – О. Р.) и ГНУМ, членами которой являлись студенты Львовских институтов и унивреситетов. Новая политическая структура получила название Союз Украинской Националистической Молодёжи (СУНМ). Во главе организации встали будущие организаторы и руковдители ОУН (б): С. Охримович, Б. Кравцив, И. Габрусевич, С. Ленкавский, З. Коссак, А. Гасин, Д. Грицай, В. Сидор, М. Колодзинский, Я. Старух, Р. Волошин, Д. Мирон, И. Климив. Членами Союза в большинстве своём была гимназическая, студенческая, сельская и ремесленная молодёжь в возрасте 16–25 лет. СУНМ активно занимался культурно-образовательной (националистической) и спортивной работой со своими участниками, которых насчитывалось около 1 500 человек.[197]

Как видим, в течение менее одного год полковник Е. Коновалец, проявив недюжие способности, умудрился создать три политических партий, которые со временем возглавили всё националистическое движение в эмиграции и в Галиции. При этом надо учесть, что УВО в лице нового руководителя УНДО – Д. Палиева (летом 1926 года был заменён – Д. Левицким), получила нового команданта Краевой экспозитуры УВО, который в 1928 г. был избран в польский сейм и вошёл в состав парламента страны. Данная политическая активность «керманыча» была вызвана не столько перепрофилированием деятельности националистов, сколько недовольством членов УВО самой фигурой Е. Коновальца, которого стали обосновано подозревать в предательстве и присвоении денежных средств от американских украинцев, о чём ходили упорные слухи, но, и прежде всего, с изменениями, произошедшими в политике Германии в отношении Польши. Время потенциального вооружённого конфликта прошло. Настало время мирного сосуществования в рамках заключённого в Локарно Рейнинского гарантийного пакта. В соответствии с ним были подписаны, в том числе германо-польское и германо-чехословацкое соглашения, по которым стороны обязывались не применять вооружённую силу друг против друга, а все споры решать мирным путём. Франция в свою очердь заключила гарантийные договора безопасности с Польшей и Чехословакией. Однако, в конечном итоге, бенефициаром в вопросах европейской политики после Локарно стали Великобритания и САСШ. Франция окончательно утратила руководящую роль на европейском континенте.

В целом результаты Локарнской встречи глав европейских государств были позитивными для Германии. Она прорвала международную изоляцию. В какой-то степени это стало возможным благодаря проведённой накануне в Женеве конгресса национальных меньшинств. Данное мероприятие было инициировано, организовано и профинансировано немецкой стороной. Перед началом конференции в Локарно, когда они ещё не были уверены какой оборот примет конференция, немцам необходимо было подчеркнуть захватнические устремления поляков и саму Польшу представить как вулкан войны, который всегда угрожает европейскому миру. Исполнителем этой инициативы стал немецкий профессор Венского университета – Отто. Для того, чтобы навредить Польше в европейском, общественном мнении, немцы планировали использовать украинцев и белорусов как этнические меньшинства, испытывающие всяческие притеснения по национальному признаку. Поэтому ещё в августе 1925 года сенатор польского Сейма Гасбах провёл переговоры с сенатором-украинцем Черкавским и белорусом Яремичем об их участие в конгрессе. Переговоры привели к положительным для немцев результатам. Когда было назначено время конгресса, то Черкавский, сенаторка Левчановская и белорус Яремич выехали за счёт немцев в Женеву. Туда же, по указанию МИД Германии, был отправлен представитель Е. Петрушевича – Р. Перфецкий. Однако уже в Женеве указанные делегаты получили новые инструкции из Берлина, которые требовали не допустить проведение конгресса, а если бы он и состоялся, то исключительно по линии лояльного отношения нацменшинств к государствам, в которых они живут. Это официально поддержали польские делегаты. Украинские и белорусские делегации подали заявления (декларации), которые появились в печати, и не приняли участия в совещаниях, оставаясь в роли наблюдателей. Возможно, проведённый немцами этот политический шантаж, стал одгним из доводов, позволивших им в конечно итоге заключить пакет мирных договоров в Локарно.

Возвращаясь на родину, польские сенаторы имели встречу с Е. Петрушевичем в Берлине. От него они узнали, что немцы субсидируют украинские военные организации как равно и правые украинские партии. Руководителем первого движения является Е. Коновалец. Ему помогают Д. Палиев и М. Матчак. Что касается субсидий правым партиям, работу на этом направлении ведёт д-р Лодзинский, который и организовал новую партию УНДО, которая полностью ориентируется на немцев.[198]

Принимая во внимание резкую смену политической обстановки в Европы – с военной на мирную, Германии пришлось менять и тактику в отношении своего нового «заклятого» друга – Польши. И не столько менять, сколько подстраиваться под новые условия. Однако, маховик националистического, украинского движения, запущенный Германией в 1920–1921 годах, набрал весьма приличную инерцию и был в состоянии лишь замедлить своё антипольское поступательное движение, – не больше. И, чтобы купировать тлеющий национализм, канализировать его в сторону демократической, партийной и парламентарной демагогии, немцы рекомендовали Е. Коновальцу срочно создавать политические, радикальные партии из униженного и оскорблённого молодого поколения. Именно о них в те годы говорил один из идеологов зарождающегося германского национал-социализма Грегор Штрассер: «Честь нации может возродить лишь новое поколение, которому по молодости не чужды честолюбивые планы возрождения нашей родины, а также неведомы ужасы фронта и боевых действий». Таким образом Е. Коновалец, как и в июле 1921 г., вновь потянулся к молодёже, стараясь перехватить инициативу у старшего политического поколения-конкурента. И молодёжь пошла ему на встречу, как овеянного некой национальной харизмой Тарасом Бульбой – защитника обездоленных и борца с ненавистной шляхтой. Его имя связывали с деятельностью УВО и байки о его «геройствах» в борьбе со шляхтой разливались как «кобзарские думы» по всему Краю.

О том, что в новом националистическом движении (зарождающейся ОУН), ставка делалась на молодёжь, свидетельствует и решения конференции, прошедшей в начале августа 1932 г. в г. Карлсбаде. На ней принимали участие: Е. Коновалец, Н. Сциборский, Д. Андриевский, Р. Яри. В конце месяца она была перенесена в Прагу без Д. Андриевского и Н. Сциборского, но с Л. Костаривым, М. Мартынцем и П. Моралевичем. На ней обсуждались вопросы: связанные с уголовным, судебным процессом над ОУН, прошедшим в Варшаве и тактикой дальнейших действий организации. Были приняты решения: «… 1. Продолжать акцию по установлению «диктатуры» ОУН как в эмиграции, так и в Крае… акцент делать на молодёжь (выделено – О. Р.), а дальше уже брать под контроль старших, вплоть до использования морального уничтожения…».[199]

Не могли эти легенды пройти и мимо сотрудников окружных отделов политической полиции (ООПП) Главной комендатуры Государственной полиции (ГК ГП) МВД Жечи Посполитой. Окружные отделы (Бюро – экзэкутива – О. Р.) обладали надёжной конспирацией и размещались преимущественно в административных зданиях местных воеводств (область – О. Р.). Сыскные