на «свет» тему еврейского происхождения жены Рихарда, что послужило неким финансовым и личным коллапсом для Яри. Со стороны Абвера повеяло явным «антисемитизмом», многие «в мундирах» перешли на прямую работу с полковником, который стал вхож к Гитлеру и Розенбергу. Самого Р. Яри, якобы, исключили из-за НСДАП. Однако, не арийство, в целом, не оттолкнуло от союзника по антипольской борьбе (пришедшие к власти нацисты не могли себе позволить из-за каких-то еврейских недоразумений «Сотника» прекращать сотрудничество с УВО).

В 1933 году украинскими националистами заинтересовалось гестапо. Состоялись встречи Коновальца с руководителем берлинского подразделения полиции Р. Дильсом и руководителем внешнеполитическим отделом НСДАП К. Мотцом. В 1934 году ОУН вошло в состав гестапо на правах самостоятельного Отдела.[216] Это позволило как-то нивелировать противостояние между двумя «керманычами», но, ненадолго. В 1935 году Е. Коновалец вновь вернулся к теме финансовой отчётности организации и назначил очередные проверки деятельности Р. Яри. Под различными предлогами Рихард затягивал предоставление окончательной отчётности о своей деятельности за пять лет и умудрился дотянуть до убийства Е. Коновальца в Роттердам 23 мая 1938 года. Однако, растянутая во времени история с финансовыми злоупотреблениями «конокрада» давно уже приобрела публичную известность и вновь назначенный «керманыч» ОУН – А. Мельник возобновил финансовую проверку и потребовал немедленного предоставления отчёта. Одновременно, начальник разведки и контрразведки ОУН Ф. Яцура провёл свое расследование в отношении «Сотника» и установил, что тот попытался организовать очередной внутренний переворот, на этот раз с целью смещения А. Мельника. Но, у него ничего не вышло. За ним никто не пошёл так как догадывались о цели задуманного – избежать ответственности за хищение денег.

Портрет Р. Яри будет неполным если не сказать, что в июле 1941 года, после захвата Львова «бандеровцами» и немцами, в Провод ОУН с повинной явились два бывших гали́цких коммуниста, которые сообщили, как об этом пишет З. Книш, что в 20–30-е годы: «… они являлись курьерами Коминтерна и контактировали с Р. Яри и его женой, которая была агентом Коминтерна ещё с 1924 года. Со временем, в 1926 году, и Рихард стал агентом большевиков…».[217]

В августе 1941 года «Сотник» как член ОУН (б) (бандеровцев – О. Р.) был арестован во время всеобщего «избирательного» (выделено – О. Р.) гонения на них и просидел в лагере до своего освобождения. С приходом в Австрию Красной Армии, он был допрошен сотрудниками СМЕРШ («Смерть шпионам» – контрразведывательное подразделение РККА, он же Особый отдел военной контрразведки – О. Р.) и отпущен на свободу. Члены ОУН неоднократно встречали его в Вене, в том числе и в компании советских офицеров. В последствии, «Ка́рпат» поселился в Гльогниц (Австрия), в усадьбе площадью в 220 га. Занимался подсобным хозяйством, создал конеферму и организовал школу верховой езды. После смерти Рейзель в 1964 году опять женился, на Ютте Коглер, фармацевте, с которой жил до своей смерти 20 мая 1969 года (71 год) и был похоронен на местном кладбище по римско-католическому обряду (выделено – О. Р.).[218]

Столь подробную информацию об этом человеке, мы предоставили с целью акцентировать внимание на Р. Яри, который в деятельности УВО-Абвер-ОУН с середины 20-х годов и до начала войны в июне 1941 года, играл весьму существенную, если не сказать – главенствующую роль. Ни одно знаковое событие в функционировании УВО-ОУН, будь то убийство министра внутренних дел Польши Бронислава Перацкого 15 июня 1934 г. или потрясший всю ОУН – раскол организации в 1940 году не происходило без его участия. В действительности личность Р. Ярого была и есть очень тёмной, и о нём оуновцы боялись открыто говорить, чтобы не попасть в общую могилу с Б. Перацким и Е. Коновальцем.

В современной Украине на его имя наложено «табу», все заслуги, победы национально-освободительного движения 20–30-х годов, как и лавры «героя» относят к имени Е. Коновальца или других его приближённых. Причина одна – якобы по заданию советской разведки Р. Яри проник в УВО-ОУН и занимался «ликвидацией» организации изнутри и об этом стало известно только после войны (?!).

Дело Ольги Басараб

Однако возвратимся к УВО в 1925 году. Эффектом разорвавшейся бомбы в Польше стал, начавшийся в декабре 1924 года, судебный процесс в отношении так называемых «басарабовцев» т. е. в отношении: Ольги Басараб (погибшей в тюрьме), А. Мельника, В. Коваленко, коменданта округа Перемышляны Е. Зибликевича, Г. Лихолата, Н. Билинского, Ирины Вахняниновой и других, продолжающийся до апреля 1925 года.[219] Всего до 1928 г. около 100 украинских националистов отбывали наказания по обвинению в шпионаже. По данным «двуйки» в 1929–1935 гг. около 630 украинцев занимались разведывательной деятельностью в интересах соседних государств. (26 % от общего числа подозреваемых в шпионаже).[220]

В ходе судебного следствия был оглашён значительный объём секретных и конфиденциальных материалов польских вооружённых сил и правоохранительных органов, изобличающих членов УВО в работе на германскую и советскую разведки. Обнаруженные в ходе обыска квартиры О.

Басараб 34 секретные инструкции на немецком языке, рефераты польской разведки, иностранная валюта, свидетельствовали по заключению дефензивы, что указанная организация занималась не только шпионской деятельностью, но и готовила государственный переворот.[221]

Как установило следствие, получаемые при проведении разведывательной деятельности материалы, направлялись О. Басараб в адрес некой Марии Калиш в г. Шоенберг, ул. Вилендштрассе, L 42 и Шнайдер Ловенталя – Фрейсингерштрассе, д. 2. Также сообщались фамилии майора Кунта и некоего Заремби в г. Шоенберге возле Берлина. Допускалось, что в данных адресах находится разведывательный центр УВО.[222]

Трагизм всей ситуации со смертью 12 февраля 1924 года Ольги Михайловны Басараб заключается в том, что своим молчанием и отказом что-либо сообщать следствию, она никому ничем не помогла. Но, перед её мужеством, верностью, стойкостью и презрением к смерти – стоит снять шляпу.

Польска дефензива и полиция располага всей необходимой информацией и уликами в отношении членов организации, полученной от своего агента влияния в УВО-Абвер – полковника Е. Коновальца. О мотивах его сотрудничества с «оккупационным режимом» в Галиции, сообщалось выше.

28 марта 1925 г. в малом зале уголовного суда г. Львова был вынесен приговор в отношении 10-ти членов УВО-Абвер, обвинённых в антигосударственной деятельности и проведения «шпионажа в пользу Германии и Советов». Допускаем, что именно по этому делу «увистов» – «Советы» фигурировали больше для целей пропаганды и очередного обвинения «кровожадного» большевистского режима. Этим пунктом обвинения польские власти пытались одним выстрелом подстрелить сразу двух зайцев.

Но, на этом дело не закончилось.

В конце декабря 1925 года в ходе проведения операции по ликвидации остатков разгромленной националистической организации на