– Видишь, стоило тебя припугнуть, и ты выучил русский язык, – все же по-английски сказал Клим, принимая от Малыша второй «АПС», «СВД», «АК», сумочку с подводной лодки и ту сумку, которую Малыш нашел в сейнере.

– Поищи воды и канистру с бензином! – приказал Клим, с опаской поглядывая на берег.

Малыш исчез, а Клим, перебравшись к толстяку, начал сноровисто обыскивать его, выкладывая на переднее сиденье все найденные вещи.

Толстяк начал сначала отбрыкиваться, но после хорошего тычка в солнечное сплетение разом потерял свой воинственный дух и, скрючившись на своем месте, позволил обыскать себя.

Первым делом Клима обрадовал мобильный телефон с глазком видеокамеры и фотоаппарата. Судя по указателю, батареи телефона недавно подзарядили. Две пары пластмассовых китайских наручников с ключами пришлись как нельзя кстати, и Клим, недолго думая, приковал правую руку толстяка к держателю катера.

Охлопывая необъятное брюхо своего пленника, сзади на пояснице он нашел аккуратный пистолетик «зауэр» под калибр 5,25 с перламутровой рукояткой, больше похожий на дамский. В боковом кармашке кобуры нашлись две запасные обоймы с желтенькими наконечниками пуль, на которых были крестообразные надрезы.

– Сволочной ты мужик, толстячок! Эти же пули в человеке разворачиваются, как розочки, и вынуть их большая проблема. Правильно говорят, что у вас законы не писаны, – констатировал Клим, рассматривая наконечники пуль.

– Я тут еще одну девицу живую нашел, «обрадовал» Малыш Клима, спуская на веревке две пластиковые канистры с водой, двадцатилитровую канистру с бензином и большую кожаную, вкусно пахнущую сумку. – Девицу на коробке оставим или с собой возьмем? Больно шустрая попалась, какая-то дикая кошка! Ее в каюте наручниками за руку и за ногу приковали. Я ее только отковал, она мне чуть глаз ногой не выбила, пришлось немного успокоить. Так она живая, и на ней даже одежды немного сохранилось.

– Давай ее сюда, в дороге разберемся. Если не понравится, ножичком по шее и в море, – равнодушно сказал Клим, делая ставку на толстяка, у которого дрожали ресницы.

– Давай быстрее сматываться, там от берега какое-то приличное корыто отчаливает! – озабоченно сказал Малыш, спуская на нейлоновом тросе девушку в одних плавках. Рубашка у девушки задралась на голову, поэтому лица ее Клим не видел.

Довольно небрежно кинув девушку на переднее сиденье, Клим сел на место рулевого. Дождавшись, когда Малыш спустится с сейнера, обвешанный еще тремя сумками, полоснул по канату ножом и сразу же передвинул сектор газа.

Катер рванул вперед, как норовистая лошадь, едва не выбросив Малыша за борт. Он в этот момент, перебирался на переднее сиденье рядом с Климом, перешагивая сразу через сиденье.

Едва катер набрал скорость, как приподнялся над водой на подводных крыльях и легко заскользил вперед, едва касаясь днищем морской поверхности.

Обернувшись назад, Малыш приковал левую руку девушки наручниками к металлической скобе и, облегченно вздохнув, полез в сумку.

Покопавшись, он нашел там бинокль и, снова повернувшись назад, стал рассматривать судно, несущееся за ними.

– Хочешь, я скажу тебе очень плохую новость? – заорал он, наклонясь к самому уху Клима.

Мотор ревел, как авиационный двигатель на форсаже, разгоняя катер все быстрее и быстрее.

– Тебе лишь бы настроение испортить. Сначала девку сумасшедшую притаранил, теперь еще какую-то пакость на хвосте принес! – рявкнул в ответ Клим, стараясь держать катер наискосок волне.

Волны стали выше и наскакивали со всех сторон. Клим сбрасывал обороты двигателя, понимая, что на такой скорости катер долго не протянет. Либо он сам развалится, либо мотор сгорит, не выдержав запредельных нагрузок.

– За нами идет российский сторожевик! – рявкнул в ухо Малыш.

Впереди по курсу взметнулся фонтан воды.

«Будем надеяться, что они плохие артиллеристы и на такой скорости все равно промажут».

Толстяк вдруг освободился от наручников и заорал прямо на ухо Климу, мешая русские и английские слова:

– Давай правее держи, там в шторм намывает банку, мы пройдем с нашей осадкой, а катер застрянет – у него осадка больше метра!

От безысходности положения Клим решил воспользоваться советом толстяка и повернул руль вправо. Фонтан воды, выросший справа от катера, был не зеленый, а желтый.

«Вот он, песочек, летит в воздух!» – подумал Клим, двигая рукоятку дросселя газа до упора.

Катер прямо взлетел на воздух, подбивая днищем верхушки волн.

– Давай глуши шарманку! – крикнул на ухо Малыш, хлопая по плечу.

– Нельзя! Я не знаю, какая тут глубина! – проорал в ответ Клим, всматриваясь в воду светло-желтого цвета.

Через пять минут, когда вода стала опять глубокого зеленого цвета, Клим постепенно сбросил скорость, и катер легко заскользил по поверхности воды.

Оглянувшись назад, Клим в бинокль увидел задранный нос сторожевика, стоявшего посередине банки.

Толстяк опять навалился на спину Клима и заорал несмотря на то, что сейчас говорить можно было спокойно:

– Правь левее! Вон на тот остров! Сейчас будет буря, по сравнению с которой вчерашний шторм – легкий ветерок!

– Афганец идет? – проорал вопрос Клим, толком не понимая, на каком языке он кричит.

– У нас по-другому называют! Это самум! – рявкнул в ответ толстяк.

Впереди показался каменный островок.

– Обходи слева! Сразу снижай скорость! Там фарватер извилистый! – командовал толстяк, дополняя свои крики тычками в нужную сторону тела Клима.

Остров был небольшой, весь сложенный из каменных глыб, которые неведомый великан взгромоздил в беспорядке одну на другую в хаотическом беспорядке.

Великан, наверное, был пьяный, когда складывал остров. Маленькая глыба внизу, потом на нее поставили большую, потом снова маленькую и снова большую. Следующая глыба поставлена вертикально, рядом еще одна, а сверху на нее установлены сразу две – размерами с футбольное поле каждая.

Заложив вираж, Клим обошел слева остров, как говорил толстяк, и за нависшей над морем каменной платформой увидел узкий проход между двумя желто-черными каменными великанами.

Климу пришлось до минимума снизить скорость катера, буквально протискиваясь между камнями. Ширина канала была явно не приспособлена для такого судна, как их катер.

Толстяк и Малыш встали по бортам катера, отталкиваясь от стен руками.

Неожиданно потемнело. Было такое ощущение, как будто сразу выключили свет.

От неожиданности Клим начал правой ногой нащупывать тормоз, стремясь остановить катер, как простой автомобиль. Это была естественная реакция водителя со стажем, попавшего в условия недостаточной видимости.

Сказав какую-то длинную фразу на своем языке, которая полностью характеризовала Клима как рулевого катера, толстяк перегнулся через спинку сиденья и щелкнул тумблером. По бокам катера вспыхнули мощные фары, которые с трудом пробивали белесую тьму, полностью создав имитацию автомобиля, едущего по узкой дороге в горах.