– Я так и знала, что ты не обрадуешься! Ты же только и делаешь, что осуждаешь своих женатых друзей! Говоришь о том, что они уже завели по паре спиногрызов и застряли под женским каблуком! – вдруг начинает плакать моя Рыжуля, выводя меня из транса. – Поэтому я и ушла! У тебя напрочь отсутствует чувство ответственности! Ты просто глупый, незрелый, инфальтильный…

– Эй! – накрываю я ее губы своей ладонью, пересекая весь тот бред, что сейчас на меня польется. – Я, вообще-то, ничего не сказал! Беременна и беременна, велика беда, – фыркаю я, пытаясь не выдать свою панику. Ведь, если подумать, у меня целых девять месяцев, чтобы свыкнуться с тем, что скоро у меня появится собственный «спиногрыз». – Зато как папа будет рад, – ухмыляюсь я, надеясь поднять Иде настроение.

Моя Рыжуля ведь всегда в первую очередь думает о счастье моего отца. А тот, бедный, только и делает, что спрашивает, не надумали ли мы сделать его дедушкой.

– Беда? – ожидаемо ухватывается она за глупо сорвавшееся с моего языка слова. – По-твоему, ребенок – это беда?! – полна она возмущения.

– Ну вот зачем ты утрируешь? А? Я ведь не в плохом смысле, – пытаюсь я прижать ее к себе, но упрямица не поддается, отталкивая меня.

– Уходи! Я сама со всем отлично справлюсь, ты мне не нужен! Назвать моего ребенка бедой…

– А ты мне очень даже нужна! – рявкаю я, не выдержав. – Для тебя было так просто бросить меня и уйти?! Собрала вещи и смоталась! – вновь начинаю я злиться, вспоминая про ее уход. – Сидела тут с Ивлеевым, чаи распивала, пока я как безумный пытался понять, где ты и где тебя искать, черт подери!

– Я… – вдруг принимает она смиренный вид и даже выглядит слегка пристыженной.

– Что ты? Думала, я не замечу, что моя жена вдруг исчезла, собрав свои вещички? Еще и телефон выключила! Не скажи ты мне о своем положении, я бы точно перекинул тебя через колено и отшлепал!

– Не ори на меня! – прилетает мне удар в плечо. – И вообще, когда это ты начал считать меня своей женой?! Вчера перед походом в клуб ты более чем ясно выразился обо всем, что думаешь…

– О чем это ты? – не понимаю я.

– Ты знаешь, о чем! Ты только и делаешь, что смеешься над Ратмиром и Халидом, которые, между прочим, счастливы в браке и любят своих жен! Для тебя они подкаблучники и черт знает кто еще! Твои вчерашние слова в очередной раз подтвердили, что наш брак, как и я, для тебя ничто! Иди и наслаждайся своей вольной жизнью!

Сказать, что я выпал в осадок от ее слов, это ничего не сказать. Ну вот как она всё это так интерпретировала? Да, я называл друзей подкаблучниками, но это ведь не значит, что я под этим подразумевал то, что мне не нужна Ида!

Пусть я и не осознавал своих истинных чувств до сегодняшнего дня, но я ведь всегда относился к ней с любовью и уважением! Всегда заботился о ней и лелеял, как умел это делать!

– По-твоему, это справедливо? – смотрю я ей в глаза. – По-твоему, мои слова важнее действий? Разве я давал тебе понять, что ты неважна или нелюбима?

– Давал! – тут же заявляет моя зараза. – Думаешь, я не вижу, как ты смотришь на Свету?!

– Чего-о?!

– Того! Вы то и дело шушукаетесь и хихикаете! Она явно положила на тебя глаз, а ты и не против! Я всё видела! – вновь шмыгает она носом и вытирает глаза рукавом банного халата, надетого на ней.

– Ну точно идиотка! – ударяю я себя по лбу. – Да я за пять лет даже не взглянул ни на одну другую девушку, не говоря уже о чем-то большем!

– Так уж и не взглянул, – фыркает Ида, и не думая сдаваться.

– Ты правда этого не видишь? – присвистываю я от удивления.

А ведь и вправду не видит! Не замечает того, как я повернут на ней! И всё из-за чего? Да из-за того, что я как последний трус скрываю это от нее, боясь, что она получит надо мной власть! Боясь, что стану таким же раболепным, как Ратмир с Халидом, что только и делают, что заглядывают женам в рот!

Только вот стоит ли это того?

– Не вижу чего? – хмурится Рыжуля, смотря на меня с надеждой и страхом.

Неужели этот страх поселил в ней я? Как и эту неуверенность…

– Того, как я тебя люблю…

– Любишь? – повторяет она, удивленно хлопая ресницами.

– А ты не видишь? – хмурюсь я, вновь обнимая ее и запуская руки в ее растрепанные волосы. – Совсем ничего не видишь и не чувствуешь?

– Всё ты врешь… – уже не так уверенно фыркает она.

– Люблю, зараза, сам не знаю, как и почему, но люблю…

Ида

Заур целует меня, прежде чем я успеваю ответить. Муж просто не даёт мне возможности на ответное признание! А ведь именно его я хотела сделать… Не знаю почему, но я поверила ему и его словам.

То, как сияли его глаза, как сверкало в них возмущение, всё это нельзя подделать.

Он реально подумал, что я бросила его ради Лёшки Ивлеева!

Как такое вообще могло прийти в голову?! Разве он не знал меня? Хотя, учитывая те мысли, что гуляли в моей голове насчет него и Светы, мне ли говорить о подобном?

Мой мажор тот еще ревнивец!

И мне это льстит. Ведь это так приятно – знать, что ты нужна, что тебя боятся потерять.

Отвлекаюсь на поцелуй и теряю способность мыслить, слишком уж горячим он становится! Заур буквально вгрызается в мой рот!

Трехдневное воздержание явно на нем сказалось!

Вцепляюсь пальчиками в его шею, отвечая со стонами. К счастью, муж тут же понимает, что я готова к большему, и распахивает мой халат, сдирая его с меня и откидывая в сторону.

Я даже пикнуть не успеваю, как муж несет меня к дивану, усаживает на него и, быстро расправившись со своей одеждой, помогает взобраться на свои колени.

Я тут же понимаю его задумку и помогаю ему насадить себя на уже готовый для меня член.

Издаю глухой стон, почувствовав первое вторжение, которое, несмотря на мою готовность, всегда получается довольно-таки чувствительным, ведь размер у Заура немаленький.

– Да-а-а, рыжуля, поскачи на мне! – хватая за зад, охает он, помогая мне объезжать его.

Взгляд у него просто пьяный, смотрит так, словно я самое прекрасное, что он видел.

– Заур, – изгибаюсь со стоном и делаю толчок бедрами.

Утыкаюсь ему в шею и кусаю соленую от выступившего пота кожу.

Сердце бьется с бешеной скоростью, а в лоне простреливает от удовольствия. Я уже чувствую свой приближающийся оргазм, но Заур не позволяет кончить мне так быстро. Муж перехватывает меня и переворачивает нас так, что теперь он тот, кто нависает надо мной.

Уложив на спину, он закидывает мои ноги к себе на поясницу, обхватывая себя ими.

Потом наклоняется и жадно целует, вновь входя в меня и уже сам начиная двигаться на бешеной скорости.