не состоялся. Интересно, что в проекте 14 апреля 2009 года Янукович фигурирует как «сторона 1», Тимошенко – как «сторона 2».

7 июня 2009 года, после по сути публичного отказа Виктора Януковича объединяться, Юлия Тимошенко произнесла ставшую известной фразу: «Пропало все». Сведущие знают, что она была адресована телеработнику по поводу того, что на суфлере пропал текст. Но как говорится в одесском анекдоте: «А вы теперь пойдите и расскажите об этом на Привозе». Фраза почти всеми была интерпретирована как эмоциональный драматический финал коалиционного процесса.

В интересах ли Украины как государства, в интересах ли украинского общества произошел этот провал почти завершившихся результатом переговоров? То, что в интересах бенефициаров сложившейся в Украине дихотомии, факт. Сколько кампаний по выборам прошли успешно или относительно успешно, квинтэссенцией которых было педалирование позиции «свой» – «чужой»! Сколько властных кресел заполучено! Сколько явно не самых талантливых законодателей в Раду и местные органы власти продвинуто! Сколько, в конце концов, заработано!

О неоднородности Украины, ставшей отдельным государством на осколках империи, говорено-переговорено. Неоднородность в менталитете, языке, конфессиональной принадлежности и т. д. и т. п. По правде говоря, после многих столетий отсутствия государственности по-другому и быть-то, не могло. Но одно дело, когда создается, протежируется государством, институтами власти общность, хотя и «разных, но своих», и совсем другое, когда дихотомия «свой» – «чужой» популяризируется, сознательно усугубляется с целью получения дивидендов. Когда воспитываются и поощряются псевдопассионарии, для которых благополучие и благосостояние народа в общем-то по боку. Главное, кто у власти – свой или чужой. Если свой, плевать, что никчема, ничтожество либо лицемерный мародер. Игнор того, что экономика в заднице, что социалка на ладан дышит. Зато у «своего» лозунги свои, наши, речевки понятные, рубашки привычные. А то, что плохо, так это предшественники, мировой кризис виноват, коронавирус, внешний враг, да, собственно, что угодно. Как не вспомнить анекдот, когда после дикой попойки возвращается домой поручик Ржевский. Весь в хлам, в блевотине на кителе. Падает мертвым спать в чем пришел. Утром просыпается, подзывает денщика и ему: «Надо будет сегодня корнета Оболенского по лицу нахлестать – видишь, как китель мне обделал?!» – «Непременно, господин поручик, непременно! – с готовностью отзывается денщик. – Но вы ему еще и зубы повыбивайте, мерзавцу, – он вам еще, осмелюсь доложить, и в штаны наклал!»

Ну а как же! Не себя же, не своего же винить?! А вот если «чужой» во власти, то, чем ситуация сложнее, тем лучше. Катастрофичная? Вообще отлично. Чем хуже будет населению, тем легче его повести за собой против «чужих». Главное, чтобы «своего» вернуть на Печерские холмы. Какой ценой? Дело десятое. А еще свое понимание, свое видение Украины распространить как единственно возможное, единственно правильное, через колено переломать того, кто другой. Потому что он не только «другой» – он «чужой». Украина, одним словом.

Сегодня сложно однозначно оценить стремления и планы формирования широкой коалиции. Благородные они были или не очень, понятно – прагматичные или до цинизма меркантильные. Можно только предположить, что пусть и во многом конъюнктурное, меркантильное объединение в одной властной команде репрезентантов разных частей Украины автоматически могло выбросить на маргинес, периферию политической и социальной жизни ультрарадикалов, оттеснило бы от принятия государственных решений тех, кто их поддерживал, кто их лелеял и использовал. Кокетливое отрицание пытающимися прослыть респектабельными политиками, функционерами и правоохранителями экстремизма как явления, пустившего корни в Украине, не привело бы к трагедиям после 2010 года. Боязнь назвать экстремизм экстремизмом, его носителей (то есть людей и движения, исповедующие крайние, экстремальные формы борьбы с оппонентами, конкурентами, экстремальную модель поведения при реализации своих интересов) – экстремистами дает карт-бланш крайним, ультрарадикалам. Причем, на чьей бы стороне они не действовали и в чьих интересах. Покрывательство, стимулирование экстремистски настроенных личностей – путь в темные времена даже не европейской истории.

Но проблема в том, что тогда, летом 2009 года, очень мало людей не то что прогнозировали, а даже задумывались над тем, какие будут последствия фиксации на долгие годы политического раскола, политической пропасти и соответствующей вражды. Что будет в 2010 году, в 2012-м, в 2014-м, и дальше по хронологии. И, соответственно, да, именно соответственно, чем будет Украина на рубеже десятых и двадцатых годов нынешнего века в экономическом, социальном контексте, каково будет ее место в европейской и мировой экономике, какой она будет в иерархии успешных стран, и самое главное, какого достигнет уровня жизни своих граждан. «Ничего бесследно не проходит, – в который раз подумал Игорь, – все закономерно».

А еще: как часто начинающие или уже не начинающие, но рядовые политики, не ворвавшиеся в топ-лигу, переоценивают мудрость, всезнание, умение выбирать оптимальный вариант решения проблем их лидерами, вождями, кормчими. Просчеты и ошибки последних при верноподданическом молчании свиты и их политических команд могут загнать страну в тупик или, по крайней мере, навредить. Конечно, никто из украинских топов по уровню своего интеллекта и масштаба личности никогда не напоминал графа Льва Толстого. Но очень уж понравилась Игорю в свое время анекдотическая или полуанекдотическая история о том, как однажды вышел в своей длинной народной рубахе Лев Николаевич из дому и решил позаниматься простым сельским трудом. Работает и приговаривает про себя: «Только производительный, разумный, созидательный труд может привести к расцвету жизненных сил, формированию достойной личности, народному благу». А в это время собравшаяся толпа крестьян, удивленно молча глядит на графа Толстого. И только один, обученный грамоте лично Львом Николаевичем селянин, несмело воскликнул: «А чего это барин наш капусту косит?» На что зрелых лет крестьянка ответила: «Да кто ж их, образованных-то разберет?»

* * *

Для пяти членов Блока Литвина июнь 2009 года стал особенным. Никто из них (а это Игорь, Николай Шершун, Юрий Литвин, Сергей Павленко и руководитель фракционного секретариата Александр Осадчук) до этого времени в Китае не бывали. Поездка была организована международным отделом Центрального комитета Компартии Китайской народной республики. Соответственно, принимающей стороной выступил ЦК КПК. Визит носил ознакомительный характер. И ознакомление происходило в основном с тем, как осуществляется управление экономикой на центральном и региональном уровне. Развитие сельского хозяйства, функционирование социальной сферы, инфраструктура, градостроение. Но запомнились не так министры, как партийные руководители. В Пекине центральной встречей стал полуторачасовой разговор с членом Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК, а в Шанхае – встреча с секретарем горкома партии.

Характерно, что министерские работники, резюме которых свидетельствовали об их долгом и постепенном продвижении по карьерной лестнице, были типичными профильными топ-чиновниками, отлично знающими свою отрасль и старающимися не отвлекаться в беседе с любопытными и разговорчивыми украинцами на другие темы. Высокие же