Он услышал, как открылась дверь, и указательный палец правой руки автоматически потянулся к кнопке «Escape». Но слишком поздно.

— Надеюсь, за электричество платят не из моего бюджета.

Микаэль Бельман уселся на единственный свободный стул. Трульс заметил, что по мере продвижения вверх по служебной лестнице Бельман стал избегать употребления словечек, которые были в ходу в районе Манглеруд в их детстве. Только в разговорах с Трульсом он иногда снова становился манглерудским мальчишкой.

— Газетенки читал?

Трульс кивнул. Поскольку делать ему было все равно нечего, после изучения разделов о происшествиях и спорте он прочитывал все остальное. Например, он видел кучу фоток секретаря члена городского совета Исабеллы Скёйен. Ее стали снимать на всяких премьерах и социальных мероприятиях, после того как летом газета «ВГ» напечатала большое интервью с ней под названием «Уборщица улиц», в котором ей воздавалась честь и хвала за то, что она стала архитектором мероприятий по наведению порядка среди наркобанд и героинистов на улицах Осло. В этой же статье ее представляли как будущего члена Стортинга. Во всяком случае, ее работа в городском правительстве принесла видимые результаты. Трульс отметил, что вырез на ее одежде становится тем глубже, чем активнее ее поддерживает оппозиция, а улыбка скоро станет такой же широкой, как задница.

— У меня состоялся совершенно неофициальный разговор с директором Полицейского управления, — сказал Бельман. — Она сделает представление министру юстиции по поводу назначения меня начальником полиции.

— О черт! — воскликнул Трульс.

Тевес забил мяч в верхний угол ворот.

Бельман поднялся.

— Просто подумал, что ты захочешь узнать об этом. Кстати, мы с Уллой собираем гостей в следующую субботу.

Трульс почувствовал привычный укол, когда услышал, как он произносит имя Уллы.

— Новый дом, новая работа, ну, ты понимаешь. А ты ведь помогал заливать фундамент террасы.

«Помогал? — подумал Трульс. — Да я залил все это чертово дерьмо».

— Так что если ты не очень занят, — сказал Бельман, кивнув на монитор компьютера, — то ты приглашен.

Трульс с благодарностью принял приглашение. Принял приглашение стать пятым колесом в телеге, понаблюдать за безусловным счастьем Микаэля Бельмана и Уллы. Принял приглашение на праздник, где ему придется скрывать, чем он занимается и что чувствует.

— И еще одно, — сказал Бельман. — Помнишь, я просил тебя стереть одно имя из регистра посетителей внизу?

Трульс кивнул, и ни один мускул на его лице не дрогнул. Бельман позвонил ему и поведал, что у него только что был Турд Шульц, который рассказал о контрабанде наркотиков и о том, что в их собственных рядах завелся сжигатель. Что он опасается за безопасность этого человека и что его имя следует стереть из регистра посетителей на случай, если этот сжигатель работает в Управлении и имеет доступ к регистру.

— Я несколько раз пытался дозвониться до него, но он не отвечает. Я беспокоюсь. Ты уверен в том, что охрана удалила его имя и что никто не мог узнать о его визите?

— Совершенно уверен, господин начальник полиции, — ответил Трульс.

Манчестерцы ушли в оборону и отбивались.

— А тебе больше не звонил тот занудный инспектор из аэропорта?

— Нет, — сказал Бельман. — Вроде бы он удовлетворился тем, что порошок оказался картофельной мукой. А что?

— Просто интересно, господин начальник полиции. Привет твоему домашнему дракону.

— Не мог бы ты использовать другие выражения?

Трульс пожал плечами:

— Это ты ее так называешь.

— Я о «начальнике полиции». Официальное назначение произойдет не раньше чем через две недели.

Начальник полетов вздохнул. Ему только что позвонил дежурный и сообщил, что рейс на Берген задерживается, потому что командир не пришел и не позвонил и им пришлось срочно искать ему замену.

— У Шульца сейчас тяжелые времена, — сказал начальник полетов.

— Он не отвечает на телефонные звонки, — посетовал дежурный.

— Этого я и боялся. Случается, что в свободное время он отрывается по полной.

— Да, я слышал. Но сейчас не свободное время. Я звонил перед тем, как нам пришлось отменить рейс.

— Я уже сказал, у него сейчас турбулентный период. Я поговорю с ним.

— Мы все попадаем в турбуленцию, Георг. Мне придется подать подробный рапорт, ты ведь понимаешь?

Начальник полетов помедлил. Но сдался:

— Конечно.

Он положил трубку, и ему пришло в голову одно воспоминание. Летний день, праздник, гриль. «Кампари». «Будвайзер» и гигантские стейки прямо из Техаса, доставленные пилотом-практикантом. Они с Элсе в спальне, никто не видел, как они туда ускользнули. Она тихо стонет, так тихо, что ее не слышно из-за криков играющих детей, шума приземляющихся самолетов и беззаботного смеха людей, стоящих под открытым окном спальни. Самолеты садятся и садятся. И раскатистый хохот Турда в ответ на один из классических анекдотов про пилотов. И тихий стон Элсе, жены Турда.

— Ты купил «скрипку»?

Беата Лённ с недоверием смотрела на Харри, сидевшего в углу ее кабинета. Он отодвинулся в тень, подальше от яркого утреннего света, и обхватил руками кружку кофе, которую ему дала Беата. Его лицо было покрыто тонкой пленкой пота, пиджак он повесил на спинку стула.

— Ты ведь не…

— Ты что, сбрендила? — Харри залил в себя горяченный кофе. — Алкаши этим не занимаются.

— Хорошо, потому что иначе я бы подумала, что это был классический холостой выстрел, — сказала она, указывая на его руку.

Харри взглянул на локоть. Помимо костюма из одежды у него имелись трое трусов, смена носков и две рубашки с короткими рукавами. Он намеревался купить все необходимое в Осло, но до сих пор у него не было на это времени. А сегодня утром он проснулся в состоянии, невероятно походившем на похмелье, и он, скорее по старой привычке, проблевался в туалете. В результате укола в мясо на руке появилось пятно, формой и цветом напоминающее Соединенные Штаты времен перевыборов Рейгана.

— Хочу, чтобы ты провела для меня анализ этого, — сказал Харри.

— Зачем?

— Из-за одной фотографии с места преступления, на которой запечатлен пакетик, найденный у Олега.

— И?

— У вас появились замечательные друзья. На фотографии порошок совершенно белый. Посмотри сюда: в этом порошке имеются коричневые вкрапления. Я хочу знать, что это такое.

Беата достала из ящика лупу и склонилась над порошком, который Харри высыпал на обложку «Судебного вестника».

— Ты прав, — признала она. — Материал, который мы получили для анализа, был совершенно белым, но в последние месяцы не было практически ни одной конфискации наркотиков, так что это становится интересным. Особенно после звонка инспектора полиции из аэропорта Осло, который рассказал нечто похожее.