общественной структуры, Хьюстонской лиги искусств, державшей выставочный зал и какие-то арт-пространства, что они просят помочь разобрать какую-то выставку. Я позвонил, предложил помощь – это был способ подружиться с новыми людьми. Я со своей семьей поехал и помогал выполнять очень грязную и опасную работу по демонтажу одной инсталляции: на лестницы-стремянки было наложено огромное количество грязных резиновых труб, из которых торчали ржавые гвозди. Какая-то прибабаханная училка искусств, придурочная фемка, назвала эту бездарную поделку каким-то замысловатым силлогизмом, типа “исследование сотворения мира через вагину”. Грязь, вонь, слизь, ржавые гвозди. Я работаю как волонтёр, то есть бесплатно. Кураторша этого идиотизма, которой требовалась наша помощь, по имени Дженнифер, сказала, что очень благодарна за отличную работу, и спросила, что она может сделать для меня. Я спрашиваю тогда: не поможет ли она мне организовать выставку моих работ, если она захочет взглянуть на них. Дескать, я рисую необычные и интересные вещи. Она пообещала. На следующей неделе я пришёл и принёс несколько своих работ. Но она не захотела посмотреть на них, сказав, что слишком занята, чтобы мельком взглянуть на них: она пила капучино с булочкой. И пообещала прислать мне письмо по электронной почте, чтобы назначить встречу. Сказала, что мне нужно подождать полгода. Я ждал шесть месяцев, а потом написал ей письмо. Вместо того чтобы назначить встречу, мне позвонил её начальник, новый директор этой арт-шарашки по имени Майкл, и стал угрожать мне полицией, потому что она ничего мне не обещала. Он кричал, требуя прекратить погоню за мисс Дженнифер. Он визжал, как хряк при кастрации. Наверно, это были очень забавные и милые люди, но они очень удивили меня своим подходом к работе с творцами – они угрожали административным или уголовным художнику, который хотел показать им работы.

В Америке встречаются в мире искусства какие-то милые, но странноватые люди. Я бы сказал, это необычный тип педерастов, которые нашли себя в мире искусства. Если им что не так, они начинают истерить и верещать, совершенно не контролируя свои эмоции. Они нездоровые. И, я думаю, достаточно безобидные. Ну и что было бы, если б эти придурки позвонили в полицию? Сказали бы: тут один художник хочет нам показать свои работы, мы не хотим на них смотреть, но он нас домогается, чтоб мы посмотрели, посадите его в тюрьму скорее, он опасен для общества! Но моя семья, детки, были напуганы. Они думали, что я сделал что-то ужасное, попросив сотрудников Хьюстонской лиги искусств выполнить данное мне обещание и исполнить свои служебные обязанности обязанности. Американские реалии в сфере изящных искусств бывают непредсказуемо жёсткими. Хотя и в России я встречался с махровым идиотизмом и хамством в среде искусств, например, в галерее Vladey. Какие-то встречаются персонажи с перекошенными набок мозгами, и я удивлялся, как же такие заведения выживают? Потом я понял: всё дело в некомпетентности покупателей, которые, заслышав, что тут дают искусство, и любое купленное дерьмецо, например, работы автора Димы Королёва, скрывающегося за ником “Самуилл Маршак”, освящается именем Овчаренки. Ну ладно, мы понимаем, что Дима Королёв развлекается и стебётся. Но эти лохи при бабле, и их безмозглые куры-содержанки, забашляв нехилое лаве за мазню, не сумняшеся, вешают купленную блевотину дома на стены и потом восторженно всем демонстрируют свой изысканный вкус. Ну как же, мы купили у Овчаренки! Следующий уровень лоховства – это выставлять пылесосы Джеффа Кунса, а также вешать репродукции “Красной Мэрилин” Уорхола и кружочки Дэмиена Хёрста. Показывать такое тонким людям – это тоже вид насилия и хамства.

Глава 22. Сдаться и отступить – разные вещи

Итак, переносимся снова в Кремниевую долину. Я не пошёл в здание Google, дети висели на рукавах. Но покидать Кремниевую долину было еще рано. Я попытался связаться с кем-нибудь из тамошних русских. Я нашел дамочку по имени Анна Дворникова и предлагал ей встретиться в любое удобное время. Она писала, что очень занята, и никак не могла найти десять минут в течение нескольких недель, пока я оставался в Кремниевой долине. Она была кем-то вроде руководителя в нескольких организациях – в Американской бизнес-ассоциации русскоговорящих профессионалов, в Клубе предпринимателей (TEC) и в SVOD (Silicon Valley Open Doors). Я отчаянно хотел поговорить с этой Анной, чтобы сориентироваться в этом цифровом курятнике вокруг Стэнфорда, и решил навестить эти компании лично, поскольку они были расположены по одному адресу 555 Bryant St., Suite 392, Palo Alto. Я желал найти эти "Открытые двери Силиконовой долины" и войти в них. Примерно три часа я искал эти открытые двери в Пало-Альто вокруг дома № 555. Наконец, один сообразительный местный ботан подсказал мне, что это почтовый ящик номер 392 в отделении UPS. Будучи свеженьким иммигрантом, я ещё не знал, что это была обычная практика для бедных или несерьёзных компаний – имитировать офис по престижному адресу. Вы никогда не поймёте, что пытаетесь иметь дело с корпорацией "Микки Маус и партнеры", пока не проверите это своими ногами и глазами. Конечно, я могу ошибаться, и это может быть Анна Дворникова в самом деле была большой шишкой, выскочившей на чём-то большом и важном, но только очень скромном и неброском.

С этой Анной мы переписывались в конце июня 2013 года. На самом деле, я хотел найти единомышленников для запуска русскоязычного интернет-СМИ из Кремниевой долины. Тогда этот проект мог бы стать отличным информационным подспорьем для талантливых ребят по всему русскоязычному миру. Новости, советы, интервью, аналитика, рекомендации – масса полезной информации для тех, у кого есть идеи и которые хотят реализовать свой замысел. Но Анна спряталась от меня в ячейке 392 и не открыла для меня свои Open Doors Кремниевой долины.

Я позвонил Наталье Касперской в Москву. Я спросил ее, есть ли у нее программное обеспечение для продажи. Она владела компанией InfoWatch, которая создавала программное обеспечение для предотвращения утечки/потери данных (DLP). У Натальи Ивановны большое сердце, и она сказала: попробуй, хотя вряд ли что-то из этого выйдет. Она дала мне полномочия, а я начал попытки продвигать это программное обеспечение в США. Она как в воду глядела, когда честно поделилась сомнениями, что мне удастся что-то продать. Я всё же свою часть сделал: я нашел инсталляторов, могущих ставить DLP софт – профессиональных русских программистов и программистов – и начал стучаться во многие двери Кремниевой долины. И никак не понимал, почему люди смотрят на меня как на сумасшедшего. Когда я им говорил, что предлагаю лучшее российское DLP-программное обеспечение,