приобретя в винно-водочном отделе дорогой коньяк и лимонов пару штук, пошел навестить Патрика, который, как обычно, стоял у противоположного выхода и торговал рыбой. При виде своего старого друга, Патрик обрадовался, и оставив присматривать за своей рыбой соседа, взял Сергея под руку и отвел его в буфет, которых полно на рынках. Там они разлили коньяк по стаканам и выпив, закурив, разговорились. Ромка был рад, что его друг жив здоров, а Сергей был просто рад своему другу в ответ, он рассказал, что сегодня приглашен на одно торжественное мероприятие и что ему пришлось даже для этого дела вещами обзавестись. При этом похвалился покупками. Ромка покупки оценил и одобрил выбор. И выпив еще по одной, Сергей заторопился домой, чтобы разобраться с покупками и подготовиться к вечеру. Рома его прекрасно понимал и без обиды попрощавшись, Сергей отправился к себе, а Патрик к себе продолжать торговлю рыбой. Дома, достав из пакетов все свои приобретения, художник еще раз их оценил и опять остался доволен. А произведя глажку и надев все на себя, встал перед зеркалом и глядя через свое отражение в глубину стекла, на минутку задумался о своем будущем. Он вспомнил как все началось, как ему было страшно, как не хотелось ему менять свою жизнь и как его все пугало. Еще он подумал, что его последняя картина наверняка будет востребована. И почему-то была уверенность, что на празднике он получит заказы и новые контракты. Появилось ощущение, что его жизнь полностью поменялась, а деньги лежащие в шкафу эпохи «позднего соцреализма», давали тому подтверждение. Прямо из зеркала на него смотрел совсем другой человек. Дорогая одежда, на сколько он мог себе ее представить, уверенный взгляд и гордая осанка, придавали обращению к нему, – «господин художник» – естественный, прямой смысл, лишенный всякой иронии. – Да, жизнь изменилась, – подумал он, а еще вспомнил слова Бруно и Стрельца, о том, что нужно сохранить себя и не возгордиться. – А я кажется уже стал гордиться. – Вслух произнес Сергей и ему стало стыдно за себя, за то, что по сути он еще не добился ничего, а меняться уже стал. Возникло желание снять все эти вещи и одеться в старые, привычные, и не посещать праздник, где ему будут петь дифирамбы. Но раздумья его оборвал опять заработавший дверной звонок. Открыв дверь, художник впустил в квартиру празднично одетых в превосходные костюмы Стрельца и его секретаря.

– Ну что, нам пора. – Спокойно произнес Хранитель. – Я так вижу ты тоже уже готов, так не будем терять времени. – И подхватив Сергея под руку, увлек за собой в коридор. Бруно поспешил следом. Как обычно, коридор пересекли почти мгновенно. И очутились, на уже знакомом художнику, большом плоском камне. Все расстояние, до каменных ворот, было заполнено всевозможными существами. Были среди них, как понял Сергей, и обычные люди и их было достаточно много. Прям у подножия камня стояла охрана Хранителя со своими оруженосцами. При виде Стрельца, вся огромная толпа расступилась и давая проход, поклонилась. И компания во главе с Хранителем и в сопровождении его маленькой армии, двинулась в сторону ворот, и минуя их вышла на площадь, на которой опять стояли в две шеренги войска бледных. На встречу к ним поспешил Астор со своей свитой и пропустив их вперед, пошел следом. Почти все было, как и в прошлый раз, вот только небо над площадью было затянуто чем-то разноцветно-прозрачным. От чего по всей площади разлетались разноцветные, солнечные зайчики. Почти у всех воинов в руках были флаги, и развеваясь на ветру они вызывали звук, очень похожий на хлопанье крыльев. Атмосфера вокруг была наполнена глобальным праздником. Огромное количество гостей, красивые одежды и бравурные марши, раздававшиеся со всех сторон, усиливали это ощущение множественно. Пройдя через всю площадь, компания оказалась перед подобием трибуны. Где во главе восседал король. Увидев подошедших, он вскочил со своего трона и сбежал вниз, навстречу компании. Поклоном поздоровался с Хранителем и бесцеремонно обнял художника, горячо прижав его к своей груди. Нисколько не стесняясь своего поведения. Толпа гостей и местных жителей к этому времени уже заполнившая площадь, бурными аплодисментами поддержала его поступок. Король, с просьбой разрешить посадить художника возле себя, обратился к Хранителю. Хранитель не возражал. Король посадил Сергея по правую руку, давая всем понять о значимости гостя. Астор Фредж сел по левую. Чуть выше на ступень, были места для Стрельца и секретаря. Как только все разместились на своих местах, началась торжественная часть, на которой все говорили о короле, которого все так долго ждали, герцоге, который не оставлял попыток вернуть законного правителя и талантливом, молодом господине художнике. Выступающих было довольно много, говорили они об одном и том же и несмотря на то, что речи были пламенны и посвящались от части самому художнику, скоро они ему надоели и появилось желание сбежать от сюда. А еще возникло желание поесть. К радости Сергея, как бы угадав его мысль, по трибуне стали пробегать молодые люди, напоминающие официантов. Раздавая что-то, наподобие бутербродов и сладкую воду. Голод отступил, стало немного легче, но появилось желание поспать. Глаза слипались, видимо сказывалась бессонная ночь и не интересные речи выступающих. Он с трудом боролся и ему даже было стыдно, но глаза слипались, а голова то и дело кивала к полу, постыдно выдавая его состояние. Заметив его борьбу, король поднял руку и все на площади мгновенно затихло, а он обратился к художнику. – Я знаю, этой ночью тебе было не до сна, и в этом есть моя вина, поэтому разреши приказать чтоб тебя отвели в покои, и дать тебе возможность выспаться. Наш праздник только начинается, и ты немного пропустишь. Сергей обернулся на Стрельца за его согласием, тот кивнул и Сергей в сопровождении свиты короля и нескольких крылатых воинов, покинул трибуну, о чем нисколько не жалел. – Уж лучше поваляться на кровати, чем все эти бестолковые речи слушать, – подумал он. – Интересно, – продолжал он рассуждать, по дороге в покои, – а весь праздник в этом и заключается, или, что-то и по веселей будет? – Любопытно. При этих мыслях его завели в огромный шатер, где кроме всего прочего стояла кровать, заправленная белоснежным постельным бельем и расшитый золотом огромный диван, с разбросанными по нему подушками, всех цветов и размеров. Выбирая между постелью и диваном, выбор упал на диван, и Сергей плюхнулся на него, закопавшись в подушках. Как он заснул, ему было непонятно, видимо уже в падении сон забрал его. И проспал он не