– Мне нужно найти одного профессора по имени Лоуренс Хул. Ты случайно…

– Извини, – покачала головой Нелли. – Никогда не слышала о таком. Даже здесь, в загробном царстве, невозможно знать все. Удачи тебе.

– Спасибо, Нелли. Знай, что мы скучаем по тебе.

– И зря! – прощебетала она. – Просто приходите сюда в свой срок и позаботьтесь о том, чтобы у вас было припасено несколько восхитительных историй для меня.

Вокруг Нелли снова сгустился туман, и она стала медленно исчезать.

– Ах да, еще один совет, – донесся ее голос. – Хочешь поймать этих негодяев? Пользуйся боковым зрением. Те, от кого на самом деле все зависит, не любят находиться в центре внимания. Не беги за марионеткой, смотри, куда ведут веревочки.

– Но я не могу разглядеть, кто дергает за них! Потому я и здесь. Нелли? Нелли!

Туман окончательно окружил меня со всех сторон. Узкая лодка тихо плыла дальше. Через какое-то время она снова остановилась, наткнувшись на что-то. На этот раз препятствие выросло не из тумана, а из теней. Когда мрак сгустился в нечто более плотное, обнаружилось, что слева и справа от нас возвышаются два обсидиановых столба, за которыми с потолка пещеры в реку падали черные струи, тягучие, словно патока. Став толще, они превратились в чернильные прутья. Как и в прошлый раз, где-то вдалеке раздался глухой низкий звук.

– Ну вот, сно… – не успел сказать Харон, как меня окутала полная тишина.

Из-за прутьев донесся голос, высокий и похожий на детский.

– Прошу, не бойся слепоты. Без глаз меня увидишь ты.

Я подумала.

– Ну, это легко. Темнота.

Ворота дрогнули, потеряли плотность, и лодка заскользила вперед. Вернулись различные звуки, эхом разносившиеся по всей пещере. Впрочем, темнота рассеялась не полностью, а каким-то образом повисла в воздухе, похожая на занавес. Лодка прошла через него, словно через угольно-черный водопад. На той стороне пещера была черной, как деготь.

Я повернулась, но за мной тоже была одна лишь тьма.

– Харон?

– Я тут.

– Я ничего не вижу. Я ответила неправильно?

– Не думаю. Ты хорошо справляешься.

Впереди блеснула светлая точка, которая становилась все больше по мере движения лодки. Вскоре я поняла, что это фонарь, который сжимает в руке какая-то девочка.

– Эй, привет! – окликнула ее я.

– Кто ты? – спросила она подозрительно, с американским акцентом.

– Не бойся. Меня зовут Эбигейл, – представилась я. – Эбигейл Рук. А как ваше имя, юная леди?

Мы подплыли поближе, и я смогла рассмотреть лицо девочки, которой на вид было не более десяти лет. Белокурые волосы, лицо в форме сердца и широко распахнутые глаза, смотрящие тревожно. Словно она только что сошла с ферротипа в папке Джекаби. Если бы в жилах у меня сейчас текла кровь, то она бы точно застыла.

– Элинор?

– Откуда ты меня знаешь? Зачем ты здесь?

Лодка остановилась или девочка теперь парила на одном уровне с нами – я не могла точно сказать. Вокруг я не видела никаких берегов и никакого света, кроме того, что испускал тусклый фонарь.

– У нас общий друг, – начала я. – Он очень хорошо отзывался о тебе. И еще он до сих пор скучает… Ты много для него значила.

– У меня не так уж много друзей, – нахмурила она брови.

– И у него тоже, но к тем, что есть, он очень привязан. Видела бы ты сейчас мистера Джекаби! Он посвятил жизнь тому, чтобы помогать людям. Особенно тем, которые отличаются от других. Тем, кого не понимают.

Брови девочки дрогнули, в глазах вспыхнула яркая искорка, и она улыбнулась. Робко, но искренне.

– Мистер Джекаби? Прямо «мистер» и все такое?

– Именно. Он вырос с тех пор как… с тех пор, когда ты его знала. И стал хорошим человеком.

– Джекаби, – повторила Элинор. – Значит, он сохранил его.

– Сохранил? Ты имеешь в виду дар ясновидения?

– Прозвище. Он никогда не позволял мне называть его Джекаби, когда рядом были другие мальчишки. Когда мы были одни, в библиотеке, другое дело. Но рядом с другими он смущался. Мой Джекаби.

– Ты хочешь сказать, Джекаби – не настоящая его фамилия?

Я часто задумывалась над тем, что значит «Р. Ф.», но почему-то не сомневалась, что по крайней мере знаю его фамилию.

– Конечно же, нет! – ответила я сама себе. – Павел был прав. У мистера Джекаби действительно пунктик на именах.

Элинор рассмеялась, но смех тут же оборвался. В ее широко распахнутых глазах плясали оранжевые отражения фонаря.

– Имена обладают силой, – прошептала она. – И он сохранил то, которое дала ему я. Мой дорогой, милый Джекаби.

Фонарь в ее руках начал угасать. Элинор вскинула голову. На лице ее застыло выражение озабоченности.

– О нет. Если дар перешел ему, то они придут за Джекаби, как пришли за мной. Они хотят получить этот дар. Он им нужен. Не дай им забрать его. Это важно. Ты должна защитить его!

– Кто придет за ним? – растерялась я.

Фонарь уже мигал, догорая. Он то вспыхивал, освещая пещеру ярче, то гас, погружая ее в кромешную тьму. Элинор заскользила прочь от лодки, растворяясь среди теней.

– Я так и не отдала его им, – в голосе ее слышалась паника. – Не отдала. Просто не могла. Это очень важно.

– Не дать забрать кому? Совету? Кто придет?

– Я все время чувствую, как он смотрит на меня. Глаза его красны, как раскаленные угли. Он ждет в конце.

– Где ждет? В конце чего?

– В конце длинного темного коридора.

Тут фонарь окончательно погас, и в пещере воцарилась темнота, среди которой я расслышала шепот:

– Мой дорогой, милый Джекаби.

Потом на протяжении нескольких минут я слышала лишь плеск от погружаемого в воду шеста Харона и эхо падающих капель. Сердце мое сжалось.

– Думаю, будет еще одно испытание, – наконец произнес Харон.

– Еще одно?

– Да. Обычно их бывает три. Знаешь, когда поработаешь здесь с мое, начинаешь замечать кое-какие закономерности.

И тут же лодка вздрогнула. Несмотря на то что вокруг ничего не было видно, я не сомневалась, что мы остановились. Если перед нами и находились ворота, то описать их я не могу. Все было погружено в чернильную тьму.

– Вот оно, – изрек Харон.

Темноту прорезало гудение, за которым послышался мужской голос, глубокий и ясный.

– Меня терзает голод, и жадно все я ем, но стоит напоить меня, исчезну я совсем.

Голод, еда, смерть – мне все это казалось смутно знакомым. Вампир? Вампирам нужно питаться, но они не умирают, если что-то выпьют. Я изо всех сил старалась догадаться, но мысли мои постоянно возвращались к маленькой Элинор и Нелли Фуллер. Какое существо постоянно ест, но не может пить?