Как только он услышал имя Карины, оно подействовало на него, как красная тряпка на быка.

– Александр – мой сын, и только я вправе распоряжаться, как нужно его воспитывать. И впредь попрошу вас одеваться более подобающим образом. Не забывайте, что вы гувернантка у пятилетнего мальчика, а не девочка для развлечения у созревающего юнца, – с раздражением высказался мужчина. – Я достаточно ясно выражаюсь?

– Более чем, – фыркнула девушка и, резко развернувшись, опрометью бросилась в ту же сторону, где недавно скрылся Саша.

– Детский сад, черт возьми, – сплюнул Роман. – Нечего сказать, удружила мне эта Карина, чтоб ей пусто было! Сбагрила ребенка кому попало, пока меня не было, а сама быстренько испарилась. Неужели она не видела, что за девица эта Светлана? Педагогический колледж да посредственный английский – вот и все ее достоинства. И, как нарочно, деваться мне некуда, сегодня я улетаю, и Сашку не с кем оставить, кроме как с этой вертихвосткой. Ладно, через пару дней вернусь и решу этот вопрос кардинальным образом, – сам себя успокоил мужчина и пошел к лестнице, чтобы спуститься в столовую.

Его увидела Варвара Васильевна и заулыбалась:

– Проснулся уже, Ромочка? – засуетилась она. – Я тебе сейчас блинчиков горячих принесу, только испекла. Со сметанкой вкусно будет, я ее утром на рынке купила. Саша со Светой уже покушали. Садись, милок, за стол, я сейчас на кухню сбегаю.

– Да не суетись ты так, баба Варя, – засмеялся Юдин. – Я с голоду вроде не умираю, подожду.

– Ну да, ну да, ты подожди, я сейчас, – закивала женщина головой и поторопилась на кухню.

Роман проводил ее взглядом и вздохнул:

– Старая совсем стала, нужно повара нанять, трудно ей уже на кухне управляться. Пора и об ее здоровье подумать. Пусть просто живет здесь да отдыхает, она это заслужила за столько-то лет.

Роман помнил ее с тех самых пор, когда был еще мальчишкой и приезжал к тетке и брату погостить. Баба Варя уже тогда у них в квартире жила, хозяйством управляла.

Тетка Романа, в молодости выйдя замуж за своего Степана, тогда – кандидата исторических наук, впоследствии стала женой профессора и лауреата государственных премий, а чуть позже Степан стал и академиком. У них была огромная четырехкомнатная квартира в центре Москвы, и, естественно, понадобилась домработница. Как только в их доме появилась Варвара Васильевна, она практически сразу стала почти что членом семьи. Везде успевала: и в комнатах порядок навести, и на кухне управиться, и постирать, и погладить, да еще и с Алешкой понянчиться. Когда Степан Петрович умер, его жена занялась бизнесом, и дела пошли не просто хорошо, а отлично. Все это, конечно же, благодаря тем знаниям, которые женщина почерпнула от своего супруга-академика, который был фанатичным коллекционером. Когда тетка Романа заработала определенную сумму денег, она продала квартиру, добавила к имеющейся сумме и купила этот дом. Варвара Васильевна тоже перебралась туда вместе с хозяевами. Она очень переживала, когда хозяйка умерла, потому что не знала, как распорядится ее судьбой новый хозяин, то есть Роман. Только после того, как он положил на ее счет значительную сумму денег и пообещал, что до последнего дня своей жизни она будет здесь жить, пожилая женщина успокоилась. Ей некуда было идти, совсем некуда. В Москву она приехала из деревни, и благодаря письму, которое ей дала с собой ее сестра, она сразу устроилась домработницей в хорошую семью. Сестра уже давно умерла, дом развалился, а родственников у Варвары Васильевны больше не было. Так что, по сути, эта семья и была ее единственной семьей, а этот дом – ее родным домом.

Женщина вернулась в столовую с блюдом, наполненным блинчиками, и поставила на стол.

– Вот, кушай на здоровье, сейчас я тебе сметанки из холодильника достану, – проговорила она, с обожанием глядя на Романа.

– Куда же мне столько? – засмеялся тот. – Мне и трех штук хватит, тем более со сметаной.

– Сметанка для мужчины – это первое дело, – серьезно проговорила женщина. – Ты мужчина молодой, должен быть сильным. Тебе вон еще жениться надо, чтоб у Сашеньки мать появилась.

– Это не про меня, я жениться не собираюсь, потому что ни одна женщина никогда не сможет стать для моего сына матерью, – нахмурился Юдин.

– Это как сказать, – не согласилась Варвара Васильевна. – Вон когда Карина здесь была, я не могла наглядеться, как она с Сашенькой ладила. А куда она делась-то? Аль поссорились? – осторожно спросила она и пытливо посмотрела на Романа.

– Не нужно мне напоминать про Карину, баба Варя, – проворчал Юдин. – Это совсем не та женщина, которая нам с Сашей нужна, ты все неправильно истолковала. Она просто гувернантка, и ей пришлось уйти. Условия ее не устроили, понимаете? А вместо нее прислали Светлану.

– Я, милок, сколько лет уже на свете живу и все правильно понимаю, – не уступила хозяину женщина. – Светлана – это так, недоразумение одно, а вот та девушка тебе бы очень подошла, я это сердцем чую. А уж для Сашеньки я лучшей матери и не пожелаю. Ты верни ее, сынок, покайся, если виноват, у женщин сердце отходчивое. Если и обидел ненароком, она тебя простит, потому что любит.

– Кого?! – вытаращил глаза Юдин.

– Как – кого? Тебя, конечно, не меня же, – усмехнулась старуха.

– С чего это ты взяла, баба Варя? – сглотнув комок, который подкатил к горлу от волнения, спросил мужчина.

– Так это ясно было как божий день, – всплеснула женщина руками. – Ты сам что, слепой?

– Господи, что за глупости ты говоришь? – вспылил Роман. – Она меня обманула, ушла и ничего не сказала, а потом я узнал, что она… ай, да что я тебе здесь объясняю, я лучше блины буду есть, – резко оборвал он разговор. – И не нужно больше говорить в моем доме об этой женщине.

– Неужто упустишь такую девку? – не сдалась Варвара Васильевна и с прищуром посмотрела на Юдина. – Будешь последним дураком, вот тебе мой сказ, – припечатала она и, демонстративно поджав губы, выплыла из столовой.

Роман проводил Варвару Васильевну хмурым взглядом, и ему вдруг вспомнилось то утро, когда он заглянул в комнату Карины и увидел там их вместе с Сашей спящими. Он невольно улыбнулся, вспоминая ее разбросанные по подушке волосы и чуть приоткрытые пухлые губы, за которыми виднелась полоска белоснежных зубов.

– Черт возьми, кажется, меня к ней приговорили, – сплюнул он. – Но ведь она ни разу не ответила мне, когда я ей звонил. Звякну-ка еще разок. – Мужчина вытащил телефон и набрал номер. – Ну вот, опять отбой! А что она мне наговорила в суде? Авантюристка, самая настоящая! Почему я не могу выкинуть ее из головы? Еще и баба Варя наговорила бог весть что. Любит она меня, – проворчал Юдин. – Как же, любит она! Если и любит, то только себя. Что вообще в моей жизни происходит? Вот возьму и женюсь на первой женщине, с которой встречусь сегодня в аэропорту, – решил он и сам испугался своих мыслей. – Надо же такое придумать, – тяжело вздохнул он. – А чего, собственно, я боюсь? – сам себе начал противоречить Юдин. – Я уже достаточно зрелый человек, чтобы отвечать за свои слова. Женюсь на той, которую первой увижу сегодня в аэропорту… если, конечно, она будет свободной. Для этого всего лишь нужно вспомнить свою молодость, когда я умел знакомиться с любой понравившейся мне девушкой, – усмехнулся Роман. – А что, вот будет сюрприз для всех моих знакомых! Да-а-а, Юдин, похоже, с твоей головой что-то произошло, – вполголоса протянул мужчина и запихнул в рот вкусный блинчик со сметаной.