– Что вы имеете в виду?

– Убийство, конечно. У Тани был ограниченный круг общения. Она не знала, как вести себя с парнями, с девушками; она постоянно переживала из-за своей внешности и фигуры – и рядом не было никого, кто мог бы ее убедить, что она сама придумала все эти недостатки. Что такое опасность – она тоже не знала. Я боялась, что ей будет очень легко причинить вред. К сожалению, так и случилось.

– Она влюблялась?

Мария Дмитриевна покачала головой, и темные волосы красиво рассыпались, демонстрируя идеальную линию каре.

– Но поклонники у нее были?

– Думаю, нет. Она же ни с кем не общалась, не встречалась. Иногда с ней пытались познакомиться парни. Но на этот счет у меня были четкие инструкции, я просто пресекала общение молодых людей и увозила Таню. Девочка очень страдала, конечно. К счастью, Вадим предложил нам почаще путешествовать. Новые впечатления создавали у Тани иллюзию меньшей обделенности. Хотя, по сути, у нее ведь даже не было подружки, которой можно похвастаться фотографиями и сувенирами. Вся жизнь девочки протекала перед моими глазами. Разумеется, ее это нервировало, она постоянно провоцировала конфликты и ссоры. Думаю, она меня ненавидела.

– Скажите, у Тани был дневник?

Гувернантка кивнула.

– Да, она любила записывать свои мысли. Иногда показывала мне какие-то записи – в основном те, которые касались путешествий; Таня работала над стилем. Она не хотела быть ни журналисткой, ни писательницей, но литературу обожала. Девочка с детства жила в мире книг. По крайней мере, литература дарила ей встречи с людьми и общение, которого не было в реальной жизни… Сначала она писала в каких-то тетрадках, на листках. А потом Вадим купил ей ноутбук. Вообще для Тани очень поздно приобрели компьютер, Вадим считает Интернет рассадником порока. И он ограничивал сестру, пока это было возможно. Но потом она все-таки уговорила Вадима, он подарил ей ноутбук, сделал доступ к Интернету.

Лика слушала ровный голос Марии Дмитриевны, пыталась себе представить ту жизнь, о которой она говорит, – и не могла. Как это так – не общаться с друзьями, не иметь даже подружек, пить кофе или заниматься фитнесом в обществе гувернантки?.. Да ведь это же ужасно! Здравомыслящий человек никогда не стал бы создавать для близкого человека такие условия. Если бы… Если бы он только чего-то не боялся, наверное… Если бы не предполагал – может произойти что-то действительно ужасное…

– Мария Дмитриевна, а Вадим не ставил вас в известность о том, что безопасности девочки что-то угрожает? – спросила Лика, доставая из аптечки бинт. Вата закончилась, из ссадины на лице Андрея снова потекла кровь, надо ее промокнуть. – Все-таки убийство его родителей до сих пор не раскрыто.

– Да, мне кажется, он чего-то опасался. Те меры контроля, на которых он настаивал, были слишком суровыми. Но прямо об угрозах он ничего не говорил… Я думаю, это были в какой-то степени обоснованные опасения. Со мной уже разговаривали люди из милиции, показывали фото. Я опознала одного мужчину, он следил за нами. Тот парень, который со мной говорил, сказал, что этого человека задержали по подозрению в убийстве Тани.

– А в семье Липиных имелись какие-то ценности, произведения искусства?

– Понятия не имею. Я приезжала к Тане утром, отвозила ее в институт. Потом мы обедали, ходили по магазинам, ездили в спортзал. После возвращения Вадима я была свободна. Девочка не любила мое общество, хотя я старалась сделать для нее все, что возможно в рамках тех условий, которые мне поставил работодатель. Я не многое знаю об этой семье, про какие-то ценные вещи мне ничего не известно. Мы не были близки и дружны, не общались, как общаются друзья.

– Просто по подозрению в убийстве Тани задержан строитель. Он сказал, что у девушки был альбом Пикассо, который она хотела продать, и я пытаюсь понять, откуда она могла его получить.

На красивом выразительном лице женщины промелькнуло удивление:

– Строитель? Тот человек, который следил за нами?.. Мне не были известны эти детали. И при чем тут альбом Пикассо?.. Два года назад мы были на выставке Пикассо в Париже. Так совпало – экспозиция только открылась в центре Помпиду, когда мы приехали во Францию. Я бы не сказала, что Таня очень уж заинтересовалась Пикассо; распродажи в «Галери Лафайет» ее привлекли в большей степени. Конечно, там, в Париже, мы не приобретали никаких альбомов. Вадим нас в расходах не ограничивал, но такие покупки – это все-таки слишком дорого. Да и потом, Таня особо не интересовалась живописью. Для общего развития она могла посетить музей – но специально куда-то ехать ей не хотелось; например, когда мы были в Испании прошлым летом, я предлагала ей так спланировать поездку, чтобы побывать в музеях Дали и Пикассо, – но это было далековато от курортной зоны, и Таня отказалась…. У Тани был альбом с рисунками Пикассо – это что-то новенькое! Не могу в это поверить! Неужели речь идет об оригинальных рисунках? А где этот альбом?

– Я думаю, многие бы хотели узнать ответ на этот вопрос, – вырвалось у Лики. – Мария Дмитриевна, а скажите, ваш… ваш близкий друг, отец Вадима, он тоже не говорил ничего об этом альбоме? Я понимаю, прошло много времени. Но, может, вы вспомните?

Собеседницу как подменили. Она плотно сжала губы, бросила взгляд на часы и холодно заметила:

– Не понимаю… Что вы себе позволяете? Я не давала вам никаких поводов предъявлять какие-то глупые обвинения.

– Вы о чем? Какие обвинения? В близости с Липиным-старшим? Но это же ваше дело, и я ему – не жена, и вам – не судья…

– Не было никаких отношений, не говорите ерунды! – заявила гувернантка, открывая дверь машины. – Ладно, мне пора. У нас много дел. Всего доброго!

Андрей, провожая глазами удалявшуюся фигурку, присвистнул:

– Вот это дамочка! Ни фига себе картинка вырисовывается. Кажется, я понимаю, что тут могло произойти. Был у меня приятель, Василий. У Васи – жена и ребенок, большой уже лось, лет двадцати. А еще Василий был слаб по женской части, всегда у него любовницы имелись. К одной девчонке он вроде так привязался, что-то типа второй семьи завел. А больше родственников нет, и Вася – парень не бедный.

– Это ты к чему? – поинтересовалась Лика, про себя прикидывая, как бы это половчее затащить строптивого бойфренда к врачу. – Намекаешь на то, что Мария Дмитриевна «заказала» и Таню, и Вадика? Но ведь Липина-старшего убили очень давно!

– И что? Васина любовница именно так и поступила! Время тогда было непростое, убили Васю за неумение делиться. Васина любовница прикинула: при хорошем адвокате гражданский брак приравняют к официальному. Дело за малым: устранить других наследников первой очереди, жену и ребенка Васи. Ее, правда, повязали еще на стадии подготовки преступления, эта курица объявление в газете решила разместить, что-то вроде: срочно требуется киллер… Может, было завещание, по которому этой Соловьевой что-то причитается? Может, всплыло оно только недавно – и вот одну конкурентку уже убили. Второй претендент на наследство, правда, крепче оказался. Но так ли ему повезет в следующий раз?