– А должны быть? – скривился в омерзительной улыбке он.

– За изнасилование двух молодых женщин, одна из которых несовершеннолетняя.

Мужчина неловко обернулся и встретил шокированные глаза сотрудников.

– Если бы я действительно совершил нечто подобное, то полиция этого бы так просто не оставила, – уверенно начал он.

– Жаклин, – крепче сжала ее плечо женщина и отвела назад, опуская пистолет в ее руке. – Это часть представления. Обычная шутка, слишком резкая, чтобы сработать. Вы ведь знаете, как часто такие проходят.

Толпа выдохнула, и некоторые нервно рассмеялись. Мужчина поправил пиджак и опустился на место, не отводя гневного взгляда от полицейской. Музыка возобновилась, и участники рассыпались по ресторану в добровольной последовательности.

– Но это не шутка, – возмутилась Жаклин. – Это Гарри Нельсон. Я его прекрасно запомнила. Владелец компании «Нельсон и…

– Успокойся, – усадила ее на место Ингрид. – Он владелец компании. Ты сама ответила на свой вопрос. Я вижу в тебе львиную долю непоколебимой справедливости, но ты забываешь, в каком мире мы живем. Напомни, сколько тебе? Двадцать пять?

– Двадцать семь.

– В двадцать семь я собиралась выйти замуж, – оперлась о подбородок она. – Он был заботлив и обещал мне поддержку. А я этому не поверила. В последнюю секунду. Просто вызвала такси, приехала к нему домой, чтобы собрать все личное и удалила его номер из записной книги. Позже мы пересекались пару раз на улице, но ни слова друг другу не сказали. Я хочу предложить тебе кое – что. Не думаю, что ты согласишься, потому что ты слишком сильно уважаешь свое право на одиночество. Я уезжаю на праздники в свой дом в Уппсале и хочу пригласить тебя.

– У меня нет праздников.

– В общем, когда почувствуешь, что сильно устала, и что тебе необходим отдых… В общем, вот мой адрес, – протянула визитку женщина. – В Стокгольме меня не будет недели две.

Телефон пискнул, и на экране высветилось сообщение о высланных адресах.

– Понимаю, что в нашей встрече продуктивности мало, и все же польза есть во всем.

– Да, – смущенно согласилась она и снова опустилась. – Насчет вашего предложения о…

– Не пытайся, раз не получается, – сделала это за нее Ингрид. – Одного из убитых я знала. Этого адвоката. Не сказать, чтобы он мне нравился, но однажды он нам очень помог. Нас чуть было ни обманули на крупную сумму денег, а этот парень, можно сказать, спас наши тылы.

– Он, случайно, не мог никому?..

– Врагов у него было немало, ведь человеком он был неплохим и многим помогал. Но не думаю, что кто-то собирался ему мстить. По крайне мере, в профессиональной деятельности.

– Он поменял номерные знаки, прежде чем покинуть город.

– Выходит, он скрывался, – задумалась Ингрид.

– То есть не было ни единого громкого дела, которое бы могло испортить ему репутацию?

– Дай-ка подумать, – прикусила губу она. – Так сразу и не вспомнишь. Еще кофе?

– Если вы пытаетесь отнять у меня время, это не самая лучшая идея.

– Я ни в коем случае тебя не задерживаю. Просто на такие вещи у меня действительно плохая память. У меня слишком много знакомых, чья судьба меня мало интересует. Можешь ехать по своим делам, а я позвоню сама, как что-нибудь вспомню.

– Вы будете в Уппсале, – напомнила Жаклин.

– Что не помешает звонить.

– Думаете, вам может быть известно дело, которое неизвестно мирового сообществу? – спросила она, выдержав пуазу.

– Некоторые из них на публику не выносятся и не афишируются.

– Но в базе данных суда они до сих пор хранятся.

– Административную базу данных не так просто взломать. Существуют компьютеры без выхода в интернет. На них как раз и хранится вся информация. На другие носители она не распространяется.

– то есть в сетевом пространстве до нее добраться нельзя?

– Знаешь что, – постучала ложкой по дну стакана Ингрид. – Вот как мы поступим. Ты успела догадаться, что связи у меня есть везде.

– Поэтому вы поддерживаете контакт со мной? – обрадовалась догадке Жаклин. – У вас просто нет других в полиции?

– Нет, я знакома с начальником полиции, а кроме того, с судьей, – воодушевленно продолжала Ингрид. – Между прочим, он и подсказал мне его кандидатуру во время защиты. Я могу опросить его. А если не получится… В общем, у меня есть запасные средства и обходные пути. В любом случае информацию я раздобуду.

– Уппсала? – напомнила Жаклин.

– Это ведь моя идея была туда поехать. Не захочу – не поеду. А если и поеду, то с чувством выполненного долга.

– Должно быть, у вас действительно крупные связи во всех областях. Мой домашний номер не так легко узнать.

– Я не только твой номер узнала, уж прости. Нет, – вскинула руки она, – глубоко лично я тоже не заглядывала. Сама не люблю, когда во мне роятся.

– Вы нашли информацию обо мне? – спокойно спросила Жаклин.

– Мои коллеги сразу же заявили, что судьба у тебя трагическая, но узнать подробности я отказалась.

– Неужели это так легко выяснить? – выдавила Жаклин.

– Ты на меня не в обиде? – подняла пристыженный взгляд женщина.

Теперь на Ингрид она смотрела совершенно другими глазами. Она не допускала чужаков, а когда те пытались подсматривать в глазок ее двери – подставляла дуло к обратной стороне. Ингрид перешла все границы.

– Говорю же, иногда я бываю очень бестактной. Но, во всяком случае, я с тобой честна. К тому же я постараюсь это загладить. Сегодня же вместо обычного трехчасового сна отправлюсь в суд к моему знакомому и опрошу его. Это будет моим наказанием. Если я не посплю днем, у меня голова еще сутки разрывается. Так я буду помнить о своей ошибке. Но если хочешь, можешь придумать собственное наказание…

– У меня плохо с воображением, – сказала она лишенным тона голосом. – К тому же, я никогда ни на кого не обижаюсь.

Раздался монофонный сигнал, и Жаклин принялась мысленно себя корить.

– Ты на месте? – спросил явно довольный Тоби. – Я не заметил, чтобы твой сигнал переместился хотя бы на дюйм. Судя по всему, ты не особо торопишься.

– Интересно, мой радар виден всему Стокгольму или только сотне моих знакомых? – ухмыльнулась она.

– Мне удалось восстановить качество пленки. Как только закончишь с опросом – приезжай ко мне. У меня для тебя новость.

Жаклин отключила вызов и с трудом поднялась. Соседка подставила ей палку под руку и помогла добраться до выхода. Толпа почти рассосалась, и вид у многих был сильно помятым.

– Спасибо, дальше я сама, – отмахнулась девушка.

– Я могу подбросить.