«Сходит с олимпийской сцены вождь ортодоксальных сил в олимпийском движении и миллионер-демократ, оставшись в истории МОК и Олимпийских игр одной из драматических фигур XX столетия. Ему не слишком удавались попытки отгородить возглавляемую им организацию от политических бурь. Лишенный каких-либо дипломатических дарований, Брэндедж неуклюже противодействовал демократизации МОК. С упрямством, восхищавшим одних и приводившим в бешенство других, он защищал статус «истинного» кубертеновского любительства. Проповедуемые им нормы спортивной этики вызывали ожесточенные споры о «лжелюбительстве», или «государственном любительстве», в ходе которых ставили под сомнение победы олимпийцев СССР и стран Восточной Европы. И он стоически боролся против зимних Игр с участием «профи», потерпев поражение от таких же, как он, миллионеров – владельцев фирм-содержательниц спортивных звезд.

Брэндедж причастен к двум событиям, которые разделяют два десятилетия. В начале своей карьеры в МОК он, будучи направленным в канун Игр-36 в Германию, не обнаружил в третьем рейхе даже признаков милитаризма и фашизма. Спустя 20 лет нашел все-таки смелость, хоть и запоздалую, публично признать, что тогда им была допущена ошибка. Такой непростительной ошибки он не совершил 20 лет спустя. Когда швейцарский НОК призвал всех олимпийцев в связи с венгерскими событиями 1956 года не ехать в Мельбурн и к бойкоту примкнули пять стран, Эвери Брэндедж решительно выступил против «олимпийских мятежников» во имя интересов олимпийцев, которые готовились к встрече на пятом континенте».

Эвери Брэндедж скончался почти через три года после своей отставки. Это произошло 5 мая 1975 года. В некрологах было написано скромно: «Скончался деятель американского и международного спортивного движения».

В последний день мюнхенской сессии большинством голосов был избран новый президент. Шестым президентом МОК стал ирландский барон, лорд Майкл Килланин. Профессиональный журналист, получивший блестящее образование (закончил Сорбонну, Кембридж и Итон), Килланин работал в лондонской газете «Дейли экспресс», был военным корреспондентом на китайско-японской войне, затем политическим обозревателем лондонских газет «Дейли мейл» и «Санди диспатч». Когда началась Вторая мировая война, ушел на фронт, дослужился до звания майора Британской армии, участвовал в высадке союзников в Нормандии в 1944 году. В 1950 году стал президентом Национального олимпийского комитета Ирландии, а через два года – членом МОК.

Весной 1966 года в римском отеле «Эксельсиор» члены Международного олимпийского комитета, собравшиеся на свою очередную сессию, избрали местом проведения XX Олимпийских игр 1972 года крупнейший город ФРГ Мюнхен. На этот тихий город – столицу Баварии, город музеев, галерей, книгохранилищ, культурный центр Германии, который называли театрально-музыкальным центром страны, в начале двадцатых годов пала тень фашистской свастики. Именно здесь, в пивной «Бюргер Бройкеллер», еще в 1923 году Гитлер лелеял безумные, бредовые планы покорения мира и уничтожения целых государств и народов. Именно здесь произошел печально известный пивной путч, ставший началом прихода к власти нацистов. И именно этот город Гитлер избрал для того, чтобы подписать с перепуганными насмерть Чемберленом и Даладье мюнхенское соглашение, развязавшее руки главарям фашистского рейха.

С тех пор в сознании многих людей Мюнхен был как бы синонимом всего реакционного, агрессивного, вероломного, местом, где собирались и собираются до сих пор темные силы реакции. Нетрудно было предугадать, что все эти темные силы захотят использовать Игры в своих целях, помешать их успешному проведению.

Так и случилось. «Деятели» из почти безвестных эмигрантских организаций, кормящихся на подаяния различных разведок, разыгрывали для отчетности перед хозяевами «активную деятельность». Они подкладывали антисоветскую литературу журналистам и спортсменам, подсовывали им листовки и прочую макулатуру. После того как мюнхенские власти запретили неофашистским молодчикам провести их международный «слет», западногерманская НДП организовала свой «молодежный лагерь». Словно в издевку над памятью жертв фашизма, он обосновался в Дахау, там, где в годы войны был страшный концентрационный лагерь. На одной из центральных мюнхенских улиц расположилась штаб-квартира некоего «Союза свободной прессы». Под этой пышной вывеской скрывался координационный центр 122 эмигрантских и полушпионских организаций, свивших свои гнезда в баварской столице как постоянно, так и на время Олимпиады. Руководил центром откровенный нацист. Здесь фабриковались фальшивки и пасквили самого злобного содержания.

За три года до начала Игр в западноберлинской газете «Вархайт» появилась беседа с олимпийским чемпионом 1932 года по тяжелой атлетике, правительственным советником города Аугсбурга, расположенного всего в часе езды от Мюнхена, Рудольфом Измайром. Имя этого человека было хорошо известно всем любителям спорта Германии. Измайр прославился не только своими спортивными достижениями, но и активной антифашистской деятельностью. В этой беседе Рудольф Измайр, в частности, сказал:

– Я долго жил в Мюнхене и в какой-то мере считаю этот город своей спортивной родиной. Я вначале обрадовался, когда узнал о том, что Мюнхену доверена честь проведения Олимпийских игр. Но потом я вспомнил Берлин 1936 года. Тогда во время Олимпиады я произносил олимпийскую клятву. Я понимал эту клятву так: народы не только во время Олимпийских игр, но и всегда должны жить в мире, дружбе, взаимном уважении и взаимопонимании, сражаться только на стадионах и беговых дорожках. Тогда, в 1936 году, мы надеялись, что вновь встретимся в 1940 году в Токио. Этим надеждам не суждено было сбыться. И тем больнее нам было сознавать потом, что эти Олимпийские игры сорвала война, преступно развязанная правителями Германии.

На вопрос журналиста о том, можно ли сказать, что сейчас, за три года до Игр, олимпийские идеи нашли благодатную почву в Мюнхене, чемпион ответил:

– Есть заявление властей, которое гарантирует соблюдение олимпийских правил на время Игр. Но само по себе такое заявление свидетельствует о многих негативных сторонах мюнхенского выбора. Что значит создание олимпийской обстановки на определенный срок (даже если это обязательство будет выполнено)? Это значит прежде всего то, что в остальное время – до и после Игр – в городе не будет создано олимпийской атмосферы дружбы и взаимопонимания между народами.

Даже в Германии Рудольф Измайр был не одинок. Что уж говорить о других странах? Например, австрийская газета «Фольксштимме» в статье Юлиуса Вальтера «Опять нацистская Олимпиада?», опубликованной почти за год до Игр, не на шутку обеспокоилась событиями, происходящими в Мюнхене. Несколько цитат из этой статьи:

«Политический базис предолимпийской подготовки в ФРГ образуют антикоммунистическая пропаганда и упорные притязания на единоличное представительство Германии».

«Мы находимся в преддверии Олимпиады 1972 года, Олимпиады в Мюнхене. Мы знаем людей, которые осуществляют стратегию олимпийской подготовки, господина Штрауса, обер-бургомистра Мюнхена, представителя СДПГ господина Фогеля, бывших нацистских спортивных боссов, а ныне организаторов Олимпийских игр в ФРГ, а также «заинтересованные политические и экономические круги». Мы знаем о существовании 86 неофашистских организаций, адреса которых указаны в адресной книге Мюнхена. Все они активно включились в подготовку Олимпиады. Нам известно, какая работа проводится мюнхенскими радиостанциями. Даже на период Олимпийских игр Бонн не добился для себя права контролировать деятельность радиостанции «Свободная Европа». Нам известны также методы извращения олимпийской идеи, о которых в «Олимпийской хрестоматии» говорится: «Только сотрудничество государства, спортивного руководства и охваченной энтузиазмом молодежи смогли обеспечить успех Олимпиаде 1936 года в Берлине». Может быть, в 1972 году начнется второй вариант той же истории? Мировая общественность должна приложить все силы к тому, чтобы не допустить этого».