они каждой конторе нужны.

— Говори, тут все свои, — спокойно сказал я. — Что у тебя стряслось, Ярик?

— Говори, — добавлял Женя. — Волк кого хочешь уболтает, хоть Крюкова, хоть кого. Когда и научился так говорить, не знаю, кхе!

Ярик помрачнел. В зале уже почти никто не занимался, отвыкшие от нагрузок парни быстро уставали, хотя тренер гонял некоторых по привычке.

— Неделю назад урод один дочку у меня сбил на джипе.

— Не насмерть? — сразу спросил я.

— Нет, обошлось, в больнице, в областную увезли, — он покачал головой. — А тот гадёныш ещё с места аварии, сука, уехал. Его менты задержали, а потом отпустили, типа не он это. Там свидетельница была, бабка одна, а он её запугал или заплатил, и всё. Но я-то знаю, что это он. Знаю.

— Продолжай, — сказал я.

— Гоняет он и дальше, — Ярик сжал кулаки так, что они захрустели. — Барыга он, с рынка, шубами торгует, денег дохрена, братву знает. Мы на него заявление написали, но толку-то? А жена говорит, давай по закону разбираться.

— По закону, — Женя усмехнулся. — Он у них свой сейчас. Вот сука, вот опять кого-то освободили. Сколько можно уже?

— Что дальше? — спросил я.

— Взял я две тыщи гринов у братвы вчера, — сказал Ярик. — Только они и давали. Пошёл к адвокату этому.

— Который Петров?

— Угу. Хотел адвокатом его нанять для суда.

— Он отказался, — вспомнил я.

— Да, говорит, ничего тут не сделает, не подкопаться. Но хоть денег не взял. Я тогда к этим вернулся, — Ярик опустил голову. — А они говорят, возвращай три тысячи сегодня вечером.

— Вот уроды, — произнёс Женя, сощурив глаза.

— Сказали, сегодня не верну, завтра уже три с половиной отдавать. Потом четыре.

Я присмотрелся к Ярику. То ли он слишком подавлен, то ли что-то скрывает. Просто он весь разговор смотрел мне в глаза, а сейчас изучал свои грязно-серые китайские кроссовки Pumma.

— Вот беспредельщики! — громко сказал Женя. — Совсем уже. Хорошо, что я домой заходил. Давай-ка к ним…

— Ты всё сказал, Ярик? — спросил я. — Ничего не утаил?

— Не, Волк, да он честный, он…

— Спросил я у них, сколько стоит заказать барыгу, — напрямую ответил Ярослав. — Вот они и начали наезжать. Типа на кого я рыпаюсь, да я никто. И про деньги залупились. Надо было просто молчать и взорвать его нахрен самому.

— Погоди пока со взрывами, — остановил его я. — А кто они? Знаешь их? У кого ты занимал?

— Два типа их, — сказал он и снял очки, чтобы протереть. — С мясокомбината, под Черепом ходят, говорят.

— Ну, хоть не под Китайцем. Черепа я знаю. Сказали, куда возвращать?

— Да, в сауну на Петровскозаводской. Типа если до закрытия не успею…

Я откинулся на скамье назад и прислонился к скамье. Надо бы помочь. У парня и так ситуация страшная, ещё и с деньгами попал. Зря он конечно сказал про мокруху, но и эти бандиты тоже обнаглели сверх меры. Да, помогу, ещё и Женя просит за него. А они пришли ко мне, чтобы мирно всё порешать, с них стало бы и пожёстче сделать. Даже могли к тому Богатову подойти, который тоже людей собирал.

Да, стоит помочь. Я поднялся, подошёл к вешалке, где висела моя куртка, и достал паспорт. Под обложкой была визитка. Не так давно я помог обезвредить отморозка, который прикрывался девушкой, а она оказалась племянницей Черепа, бригадира мясокомбинатовских.

Он сказал звонить по любым вопросам, ещё дал мне две бутылки коньяка и свою визитку. На ней было написано «Макаров Григорий. ООО Нептун». Позвонил по этому номеру, но какой-то грубый голос сказал, что Череп, то есть Григорий Владимирович, в сауне сегодня. Надеюсь, в той же, где сидят братки.

Едва вышли из зала на улице, как сразу почувствовалась прохлада. Особенно она ощущалась после тренировки, а тут ещё и неприятный сильный ветер с пылью, дующий в лицо. Прям совсем не летняя погода. Женя взял с собой чёрную ветровку, которую накинул на светлый свитер крупной вязки.

— Ты прям как Данила Багров, — я посмотрел на него и усмехнулся.

— А это ещё кто?

— Да, фильм один смотрел, покажу потом. Пушку-то взял?

— Конечно.

Наверняка у него тот ТТ, который он забрал у одного из торпед Фролова. Калаш мы спрятали надёжно, а вот про ТТ Женя всё время хитрил. Любитель оружия хренов.

— Женя, хорош уже! — возмутился я. — Посадят же. Будет у тебя служебный ствол, на тебя выписанный, ходи с ним сколько хочешь. Хоть в баню, хоть на рыбалку.

— Я смотрел в журнале, он же беспонтовый! Перделка какая-то, кхе!

— Заявление-то написал, что в милицию несёшь? — спросил я на всякий случай.

— Конечно.

— А дату поставил сегодняшнюю?

— Мать её, забыл, — он сплюнул в сторону и достал пачку Петра Первого.

— Женя, тут по всему городу такое творится. Задержат, не отмажешься. Давай серьёзнее к этому.

Вернулись в зал, он написал новое, хотя и поныл. Много времени не заняло, так втроём и пошли в сауну. Ветер усиливался быстро, раздувал песок. Сегодня будет настоящая буря.

Сауну нашли, она была не так уж и далеко. Над входом висела вывеска «Сибирские бани», рядом стояли дорогие машины, припаркованные поблизости. Среди них была серая вольво.

— У Черепа же такая была, помнишь, — Женя кивнул на неё. — Когда он тебе коньяк подогнал.

— Да. Тем проще. Ярик, — сказал я, поворачиваясь к нему. — Деньги мне давай, а я сам с ними поговорю. Только Женю возьму. А ты снаружи постой, а то мало ли что.

— Отдавай, мы сами решим, — добавил Женя. — Можешь мне их сунуть, если не веришь.

Ярик вздохнул и протянул мне тоненькую пачку. Я пересчитал, две тысячи и сто долларов, и убрал их в карман, а то ветер хотел их вырвать.

— У меня только сотка кроме них, — виновато сказал парень. — Сверху, они говорили, что в неделю сто долларов проценты, хоть когда верну. Машину хотел продавать…

— Ствол у Жени забери, — прервал его я. — Только не попадись. Мы тут не стреляться идём.

— А что? — Женя усмехнулся. — Мало ли что…

— Не спорь, Женя. Хотели бы стреляться, вы бы меня не позвали.

— И то верно.

Путь продолжили после этого. Ярик отошёл за киоск, беспокойно глядя на нас.

— Куда? — дорогу нам преградили два братка, стоявшие недалеко от входа.

— К Черепу мы, — сказал я. — Насчёт денег разговор.

— Погодь-ка. Руки подними.

Нас обыскали, похлопали по бокам. Хорошо, что ствол успели отдать.

— Ну проходи, — оба охранника расступились.

Вход в сауну находился чуть ниже, пришлось спуститься по ступенькам в полуподвальное помещение. Открыл толстую стальную дверь, и в лицо сразу ударил жар. Сначала гостя встречал гардероб, а чуть дальше за плотной чёрной занавеской был бар, в котором и сидели посетители.

Всё равно сюда никто не ходил мыться, только бухать и снимать проституток, которые сразу и дежурили по рабочим местам.

— А вы куда, господа? — спросил администратор, седоватый мужичок в чёрной жилетке поверх рубашки.

— К Черепу, разговор срочный, — ответил я. — Ждёт.

Пропустил и он, Черепа тут знали. Мы с Женей прошли в барный зал, не снимая курток. Зал сегодня набит наполовину. Мужики, обёрнутые в простыни, пили пиво из больших стеклянных кружек и закусывали солёной рыбой. С ними девушки с мокрыми волосами, наверняка это всё местные работницы. Громко играла песня «Дым сигарет с ментолом» от группы Нэнси, а дым от курева, совсем без ментола, стоял в баре плотной стеной.

На самом почётном месте у стены за большим столом сидел крепкий лысый мужик, Череп собственной персоной. Он со зверским видом отрывал солёной рыбёшке голову. За столом с ним находились несколько братков, с левой стороны сидела черноволосая девушка, а рыжая с правой. Все сидящие здесь закутаны в простыни после бани.

Что характерно — у присутствующих очень мало татуировок. Блатные, «синие», всё ещё держались в стороне от «спортсменов». Это потом их уже не различить, особенно когда бандиты новой формации сами начнут поголовно мотать сроки, кто не погибнет. А пока в наших краях они держали дистанцию друг от друга.

Один из братков громко ржал, глядя на Черепа.

— Череп, ну ты как этот, — он показывал бригадиру на его плечи и руки, заросшие густым чёрным волосом. — Как там его? Показывают по ящику ещё днём! Во, точно, Гарри Снежный Человек!

— Растут везде, кроме башки, — Череп провёл широкой ладонью по лысой макушке. — И… а ты ещё кто? —