В ночь на 18 января, по странному стечению обстоятельств, в небе не было ни одной осветительной ракеты. Позиция разведчиков старшего лейтенанта Харина была погружена в кромешную тьму. Неожиданно одна из групп наблюдения доложила — на них движется противник. Как выяснится позже, под покровом темноты около трехсот боевиков решили пойти на прорыв как раз через позиции разведчиков.

Говорит Станислав Харин, Герой России:

«И когда мы высунулись за бугор, мы увидели, что там просто поле черное все, засеянное ими».

Станислав Харин немедленно отдал приказ открыть огонь. Завязался неравный бой. Харин установил на бруствере пулемет и открыл огонь. Ответ не заставил себя ждать. В следующую секунду в один из блиндажей попал заряд гранатомета. Сразу погибли несколько человек, включая начальника разведки 58-й армии, полковника Александра Стецину.

«Он погиб в первые минуты боя. Прямо у нас на глазах, — рассказал Станислав Харин. — Погиб он, погиб начальник службы связи, некоторые наши бойцы погибли. Т. е. противник то ли специально, то ли наугад выстрелил и попал в место, где отдыхали люди. Вот. Сразу четыре человека погибли. В первые секунды боя».

Старший лейтенант Харин принял командование на себя. Уже под его руководством разведчики продолжали отбиваться от боевиков. Радуевцы установили пулемет в ста метрах от окопов федеральных сил. Кроме того, с блокпоста по разведчикам вели огонь крупнокалиберные пулеметы бандитских бэтээров. Солдат расстреливали, как в тире. Станислав Харин получил несколько ранений, но продолжал руководить боем.

«Дело не дошло до рукопашки. Почему? Потому что была ночь, — объясняет Станислав, — не видно было, кто свой, кто чужой. Отстреливались, гранаты».

Помощи разведчикам ждать неоткуда. Батальон десантников, который находился в четырехстах метрах, тоже был атакован группой боевиков. Взвод мотострелков с другой стороны почему-то оказался без горючего и не мог выехать на бэтээрах к месту боя. Тем временем боеприпасы у разведчиков были на исходе. Старший лейтенант расстрелял весь боекомплект. Ему ничего не оставалось, как приказать оставшимся бойцам отступить. Но боевики уже добрались до наших окопов. Необходимо срочно что-то предпринять, иначе отступающих разведчиков перебьют.

«Я стал громко командовать: «Отделение, приготовить гранаты! Гранатами огонь!» А у меня было всего две гранаты. Вот я их в этот момент выкинул. Они взорвались. На какой-то момент, на долю секунды, противник остановился. Тубусы у меня были. Я их тоже выкинул в темноту. Они катятся, громыхают, и противник останавливается на какой-то момент», — рассказывал нам Станислав.

Харину удалось выиграть несколько секунд у противника. Разведчики успели отойти. Станислав вышел на связь с мотострелками по позывному Кувшин. И попросил поддержать огнем.

Рассказывает Станислав Харин, Герой России:

«Когда я с их командиром переговаривался, я ему говорю: «Кувшин, помоги мне». А он говорит мне: «У нас нет горючего, мы не можем на БМП выехать вам на помощь. Куда тебе направить огонь?»

И я ему говорю: «Кувшин, стреляй туда, где мы с тобой чай пили». Он говорит: «Как? Так там же вы!»

Я ему говорю: «Да нет, там уже не мы». Т. е. уже противник добрался до наших позиций на вытянутую руку».

Мотострелки накрыли бандитов плотным огнем тяжелых пулеметов. Разведчики старшего лейтенанта Харина почти оторвались от преследователей, как вдруг рядом с ними стали падать снаряды системы залпового огня «Град».

«Огонь уже был вызван на нас, — продолжает Герой России Станислав Харин. — Т. е. нас просто перемалывали вместе с бандитами, считая, что все мы погибли».

На рассвете разведчикам удалось выйти к позициям мотострелков. Из 40 человек в живых осталось около 15. Старший лейтенант получил несколько ранений и сам передвигаться уже не мог.

А в это время в район села на вертолетах перебрасывали спецподразделения федеральных сил. Среди них был и отряд спецназа внутренних войск «Витязь». Обычно спецназ освобождает заложников в коротком боестолкновении, когда от противника его отделяют считаные метры. В Первомайском им предстояло освобождать людей в ходе армейской операции.

Командиром группы отряда «Витязь» был Игорь Чекулаев. Готовясь к штурму Первомайского, он считал, что боевики полностью блокированы. Но он и представить себе не мог, что после трех дней боев они войдут в пустое село. Боевики уйдут, а на месте они увидят инженерные укрепления, сделанные по последнему слову военного искусства.

Вот что рассказал мне Игорь Чекулаев — командир группы отряда специального назначения «Витязь»:

«Траншеи уходили под дома, т. е. под фундаментом домов у них были укрытия. Такое укрепление может достать только тяжелая авиационная бомба от 300–500 кг и выше. Когда работает артиллерия и авиация, все боевики прячутся под фундамент дома и чувствуют себя комфортно».

Операция началась. Бойцам «Витязя» удалось подойти к окраине села, и начали с боем прорываться к центру. Это был единственный отряд, которому удалось в тот день войти в Первомайское. Но с наступлением ночи отряду пришлось отойти. Оставаться в темноте в окружении боевиков — смертельный риск. Да и свои могли накрыть огнем артиллерии. Олег Кублин командовал одной из штурмовых групп отряда.

«Огнем в принципе никто не руководил, хотя мы уже действовали в селе, — рассказал мне Олег Кублин, заместитель командира отряда «Витязь». — По флангам могли стрелять просто солдаты, которым показалось, что боевик там бежит, и начинают открывать огонь ни с того ни с сего. Он же не знает, находимся мы там в селе или не находимся».

По радиосвязи их предупредили — утром планируется новый штурм. «Витязям» поступил приказ оставаться на окраине села и заночевать на дне того же арыка, из которого они начали атаку. И тут на них навалились очередные трудности.

«Представьте себе, — рассказал мне Игорь Чекулаев, — это январь месяц. Во-первых, холодно. Еды никакой нету. Ну, ничего нету вообще. У нас с собой даже сухого пайка не было. Мы же пошли в атаку, только боеприпасы с собой взяли. В общем, никакой еды не было. Кто-то чего-то где-то там раздобыл, поймали гуся, опалили на спичках… Воды не было. Из арыка черпали что-то со дна, какую-то жижу. Куда ходили и оправлялись, оттуда же и черпали. Ну, так мы ночь там и скоротали».

Утром начался штурм. Под огнем боевиков спецназовцам удалось прорвать оборону. Отряд начал продвигаться к центру села.

«Наметил там одну воронку и побежал к ней перебежками, — делится своими воспоминаниями Олег Кублин. — И вот во время одной из перебежек пуля попала в грудь, прошла навылет через весь живот и вылетела. Я успел все-таки долететь в прыжке в эту воронку, краткосрочно потерял сознание, вот, но потом уже, когда пришел в сознание, оказалось, что вблизи дома, откуда идет интенсивный огонь».

Офицер по рации указал цель, огневую точку боевиков уничтожили. «Витязи» двинулись дальше. Тяжелораненого Кублина его товарищи дотащили до медицинского пункта. Полковник медицинской службы Олег Хорьковой с тревогой всматривался в лица раненых. Он только что узнал, что в числе тех, кто первым пошел на штурм, был и его сын.