Рассказывает Александр Дрожжин. В августе 1996 года старший лейтенант Дрожжин командовал ротой 34-й бригады.

«Я понял, что подбили нас, потому что сильный удар был. И сразу слышу, что начал БТР клониться на правый бок. Ну, механик был опытный у меня, закрутил все шланги, чтобы колеса не спускали. И скорость сразу мы потеряли, медленнее начали ехать. К Минутке подъезжали, уже вообще скорость была, наверно, 10–15 километров. Я сам думал, что лишь бы мотор не заглох. И тут вспышка как раз по правому борту. Мы в броне все сидели. Люки сорвало с язычков. Это потом я уж посмотрел. Это граната от РПГ в двигатель попала, как раз в двигательный отсек. И струя прошла в салон. Солдаты, которые сидели с краю, ближе к двигателю, ожоги получили осколками. И начал БТР вообще скорость терять, начал замедляться. Но что повезло — что опорный пункт, он как бы в низине стоял, под мостом. А мы уже повернули под мост, уже шли под уклон. Я думаю: ну, если даже заглохнет, на нейтральную передачу поставим, и просто под мост закатимся».

Следующий гранатометный выстрел мог стать для Дрожжина и его бойцов последним. Боевики сожгли бы эту легкую мишень.

Оказавшись среди своих, бойцы сразу бросаются разгружать боеприпасы и с ходу — в бой. Перестрелка не прекращается ни на минуту.

Через некоторое время к мосту с боем прорывается еще одна штурмовая группа на трех БТР. Они чудом остаются в живых; в каждой машине — по три-четыре пробоины от гранатомета.

Боевики бьют по опорному пункту не переставая. И тут — новая беда. Блокпост рассчитан для укрытия максимум 20 человек. Вместе с прибывшими бойцами бетонная коробка теперь должна вместить 60. Подмогу на блокпост привел капитан Рыжук. В этих боях он не потерял убитым ни одного человека.

А тем временем на площади Минутка в соседней девятиэтажке держат оборону около двадцати бойцов. Старший лейтенантОлег Моисеев получает приказ — пешим порядком выдвинуться с группой из расположения части, пройти дворами в направлении улицы Зои Космодемьянской и выйти к своим.

Они практически не встречают сопротивления. Как вдруг на соседней улице их зажимают в огневой мешок. Они попадают под шквальный огонь боевиков и останавливаются. Если группа Моисеева задержится на этом рубеже, их по одному перестреляют боевики, которые во множестве начинают группироваться неподалеку.

Моисеев засекает огневые точки противника. Одну — в пятиэтажке, другую — в школе. Боевики пристреляли цели на местности и поливают всю округу свинцом из крупнокалиберных пулеметов.

Рассказывает Олег Моисеев, в августе 1996 года старший лейтенант, командир роты 34-й бригады:

«Отдаю команду пулеметчику занять позицию возле дерева и держать школу. «Держи оконные проемы школы», — ему говорю. Гранатометчику я говорю: у нас с тобой всего лишь пара выстрелов, пока духи не оклемаются. Я говорю: «Я беру пятиэтажку, а ты бьешь по выступам магазина». Достаточное расстояние, чтобы видеть, откуда они бьют. Поэтому была задача пробить бетонную стену и если не завалить его, то оглушить хотя бы, чтобы он замолк».

Первый выстрел не достигает цели. Моисеев понимает: если и вторая граната пройдет мимо, живыми их отсюда уже не выпустят…

Олег Моисеев продолжает свой рассказ:

«Гранатометчик спокойно, как учили на учениях, как на стрельбищах, достает вторую гранату, вставляет и делает второй выстрел. Вторым выстрелом он достигает цели. Бетонная стенка была пробита. Пулемет заглох. Но, к сожалению, в этот момент и гранатомет замолкает. Бьет пулемет со стороны школы, и гранатометчик падает».

Боевики действовали малочисленными мобильными группами, у них была прекрасная связь. А федералы в своих разрозненных попытках пробиться в центр каждый раз натыкались на отчаянное сопротивление противника, как будто тот заранее знал о направлении их маневра.

Конечно же, боевики прекрасно ориентировались в городе, отходили на заранее подготовленные позиции, всячески изматывали федералов, то есть занимались тем, что называется бой в городе.

Кроме того, они хорошо изучили тактику действий федеральных войск. Как правило, они продвигались по улицам и становились легкой мишенью. Нескольким боевикам, засевшим в здании, удавалось сдерживать крупные войсковые подразделения. От их снайперского и гранатометного огня федеральные войска несли большие потери.

После нескольких неудавшихся попыток прорваться к девятиэтажке федералы решили поменять тактику. И пошли, что называется, огородами, через частный сектор. То есть стали действовать на манер боевиков, которые таким образом доставляли себе подкрепление, боеприпасы, продовольствие, эвакуировали раненых. К появлению у себя в тылу штурмовой группы они оказались не готовы.

Рассказывает командир роты 34-й бригадыОлег Моисеев:

«Мы с севера подошли к Минутке. Заняли две девятиэтажки. И, соответственно, заняли опорный пункт, который со временем так и назвали Минутка.

Общая численность бойцов 34-й бригады, оборонявших опорные пункты на Минутке, составляла около 150 человек. По разведданным, группировка боевиков в этом районе насчитывала более 500 человек. Запертые в центре города превосходящими силами противника, они понимали, что помощь к ним придет не скоро. Если вообще придет.

Понимали это и боевики. Раз за разом их попытки выбить федералов с занимаемых позиций становились все ожесточеннее. Оставаться внизу, под мостом, означало бы верную гибель в братской могиле. И тогда Моисеев с группой бойцов решает пробиваться в близлежащие дома. Там, в железобетонных зданиях, они могли бы организовать более грамотную оборону. И повоевать с боевиками на равных.

Вот как описывал дальнейший ход боя Олег Моисеев:

«Мы закрепились там. Затем мы начали, будем так говорить, методом научного тыка, а если точнее, путем подрыва делать проходы между подъездами в бетонной стене. Сначала вроде потихонечку стали долбить, потом попросили саперов в розетки, где электропроводка идет, заряды вставить и сделать подрыв. Вот проем и готов. То есть в любой момент мы могли совершать маневры между подъездами и по всей 9-этажке сделали внутренние проходы».

Входы в подъезды забаррикадировали шкафами, лестничные пролеты заминировали. Больше всего бойцы Моисеева боялись внезапного нападения боевиков. А те еще ко всему прочему начали давить на нервы по-другому. Через громкоговорители боевики призывали солдат сдаваться. Бросить офицеров и выходить с поднятыми руками. В обмен обещали сохранить жизнь.

Командир роты 34-й бригады Александр Дрожжин рассказывал в беседе со мной:

«Дома-то были примерно в 20 метрах друг от друга, высотки, а мы получались как в низине. Там кричали: «Русские, сдавайтесь, солдаты, уходите, офицеры пусть останутся». Потом, ближе к вечеру, свечку ставили на окно. Говорили, вот как свеча догорит, начнется штурм».

Многие из бойцов, оборонявших блокпосты, были срочниками, то есть необстрелянными первогодками, не готовыми вести бой в городских условиях, где нет ни фронта, ни тыла.