остановке и послала бы матерно бабушку, которая бы посмела сделать ей замечание.

— Чё молчишь? — глядя в упор на одного из «сявок» спросил я. — Язык проглотил?

— Ты кто? — наконец-то выдавил он из себя.

— Я — Саша Тихий. А ты кто? Под кем ходишь? Или ты баклан залётный?

«Залётный баклан» хотел что-то мекнуть, но кажется подавился буквами…

— Забирайте своего обмылка и валите на хрен!

Гопники не замедлили исчезнуть, подхватив своего дружка, который только-только начал приходить в себя, хлопая глазами…

* * *

— Ты чего за пургу им прогнал?

— Лёха! Я за тебя испугался. Тебе же только вчера швы сняли.

— Да нормально уже всё. Я бы вписался… Но ты их как кроликов одним базаром развёл. Красава!

— Ну, а что было делать? Их трое…

— А на фига ты настоящим именем назвался?

— А кем мне надо было назваться? Сильвестром? Или Япончиком? Саша Тихий — звучит солидно. Впрочем, как и Лёша Тихий.

— В кино пойдём?

— Неохота… Знаешь, я очень соскучился по Анечке.

— Она тебя что? Околдовала?

— Типа того… Помнишь в «Маленьком принце» была фраза: «Мы в ответе за тех, кого приручили.»

— А ты её приручил?

— Нет. Ей было плохо и грустно. А я решил проявить к ней… Заботу, что ли… Не знаю, как это правильно назвать. Вроде как поделился с ней теплом своей души.

— Тебе не кажется, что это похоже на энергетический вампиризм?

— В смысле?

— Ну, как… Она вкусила твоего тепла, твоей энергии. Её понравилось и она желает ещё. Ну, а ты, как жертва вампира, жаждешь снова поделиться с ней. Это зависимость…

— Да, ну тебя с твоими теориями! У меня тут идея появилась одна… Ты же помнишь, что в эти годы хорошего шмотья особо не было, кроме как в «Берёзке».

— Мне по фигу в чём ходить…

— Мне тоже. Но я не хочу, чтобы мы были всегда одеты во всё одинаковое. Когда нам понадобиться кого-нибудь разыграть, то мы можем нарядиться в одно и то же. Но в другое время можно и разными побыть. Как ты считаешь?

— А конкретно, что ты предлагаешь?

— Во время перестройки я научился неплохо шить. Мы с одним товарищем даже на Рижском рынке продавали то, что сами шили.

— Не знал…

— Я тебе просто не рассказывал. А потом у меня был эпизод, когда я жил с одной женщиной. У неё дочка была. Так я такие шмотки классные делал…

— Ты прямо, как Пьер Карден и Слава Зайцев в одном лице.

— Не… Я всего лишь брал выкройки из «Бурды» за основу, а дальше фантазировал с деталями. Самое главное это найти фурнитуру… Молнии, кнопки, клёпки и так далее.

— А ткани?

— Иногда из обычных тканей можно такое сделать… Сразу никто и не поверит, что это самострок.

— Джинсу бы достать…

— Можно взять похожую ткань, а потом покрасить.

— В индиго?

— Не обязательно. Чёрные джинсы — тоже джинсы. А можно сделать прорыв в моде. Сшить брюки типа карго, с кучей карманов. Толстовку с капюшоном. Да много чего можно сделать… Опыт у меня есть. Осталось только найти швейную машинку, желательно электрическую… А если ещё и оверлок будет…

Я даже замечтался. У меня уже перед глазами разворачивались выкройки, перспективные модели одежды, которые я могу сделать…

— Хватит мечтать, Саня! Пошли уже домой! Время обеденное. Тётя Наташа уже наверное супчик какой-нибудь сварила… Хочу щи зелёные со сметаной и яичком…

— Попроси её! Думаю, что она сделает. Не сегодня, так завтра…

* * *

Борщ, сваренный нашей кормилицей, был ничуть не хуже щавелевых щей. И сметанка была, и зубчик чеснока, который я натёр на сухарик из чёрного хлеба, предварительно посыпав его солью.

А после обеда я попросил Наталью связаться с Игорем.

Вечер 11 июня. 1974 год.

Москва. Новогиреево.

Васин приехал под вечер. Когда я ему озвучил свои хотелки, он посмотрел на меня таким ироничным взглядом, что был бы я не я, то обязательно бы сдулся и тут же оказался от всего сказанного. Но я стойко выдержал его взгляд, намекая на то, что от своего не отступлюсь.

— Ты это серьёзно, Саша?

— Вполне.

— Ты умеешь шить?

— Немного. Но хотел бы в этом деле совершенствоваться.

— И где же ты мог этому научиться?

— У девчонок на уроках труда. Но в интернате не хотел светиться. Мальчишки бы засмеяли…

— А что тут такого? — поддержал меня Лёха. — Я вот например люблю готовить. Но если бы я там в интернате проявил свои желания, меня бы не поняли…

— Ладно, Саша! И что тебе для этого надо?

— Да, много чего надо. Список длинный.

— Излагай!

— Первым делом нужна швейная машинка. Электрическая с моторчиком. Лучше всего, если это будет ГДРовский «Веритас». А если есть возможность, то желателен и оверлок. Но на первых порах могу обойтись и без него.

— Да, уж… Постарайся пока без него. — иронично прокомментировал Васиню

— Запасные иглы для швейной машинки, швейные иглы, напёрсток, распарыватель швов, нитковдёргиватель, ножницы портновские, ножницы по бумаге, нитки сороковка или пятидесятка, фурнитура, молнии, кнопки, клёпки, пуговицы… Сантиметр портновский… А лучше сразу два.

— Тормози, Саня! Ты ничего не забыл?

— Это ещё не всё.

— Правда? Учитывая то, что ты ещё не назвал ткани, какие тебе нужны, то я представляю себе, насколько длинный у тебя будет список. Ты ателье хочешь открыть?

— Нет. Только для себя и брата. Могу тёте Наталье сшить фартук для кухни. Была бы машинка, то уже сегодня вечером и сшил бы.

— А выкройки?

— Для фартука я бы сам набросал. А для одежды, да… Желательно иметь несколько номеров журнала «Бурда». Там, как мне сказали, очень удобные выкройки.

— Кто тебе мог рассказать про журнал мод, издающийся на немецком языке?

— Не помню… Кто-то из девчонок.

— В интернате?

— Нет. Случайно познакомились на пруду. Она с подругой собаку выгуливала. Так… Поболтали о том. о сём. Я её спросил про куртку. думал фирменная. А она сказала, что ей мама сшила по выкройке из журнала «Бурда» Я тогда ещё посмеялся над таким смешным названием. А она сказала, что журнал немецкий. Её папа там служил. Оттуда и привёз.

— Саша! А тебе не кажется, что у тебя всё так гладко получается? Там случайно, тут нечаянно…

— О чём Вы, Игорь Анатольевич?

— Да, так. Ни о чём…

— Кроме журналов понадобится немецко-русский словарь, чтобы переводить инструкции по шитью. Калька, чтобы снимать выкройки, длинная деревянная линейка примерно с метр, ватман, простые карандаши, мелок для рисования на ткани…

— Стоп! Всё! Хватит на сегодня!

Васин уже не улыбался. Похоже, что я его уже