– Не подскажете, где вход на базар? Только не тот, что рядом с театром, а с противоположной стороны.

– Ой, боюсь, вы не поймете, – затараторила незнакомка, – заплутать легко. Семь раз влево, потом вправо и по кругу. Ага?

Вероятно, на моем лице появилось выражение растерянности, потому что прохожая засмеялась.

– Попробую еще раз. Катите до Свободной улицы, берете налево семь раз, затем пересекаете Свободную там, где она переходит в Широкую, и…

– Извините, – перебила я, – со Свободной я уже уехала и многократно поворачивала. Как же снова на ней оказаться?

– Потому что на проспекте ремонт, – кивнула женщина. – Его объехать надо, у вас же не вертолет. Круги нарежете, чтобы очутиться на Ленинградской, вот по какой причине столько вертеться надо.

Я совсем запуталась.

– Вы сказали, что, проделав некий путь, я снова окажусь на Свободной. Откуда взялась Ленинградская?

– Так после светофора ее переименовали, – захихикала тетка. – Свободная перетекает в Минскую, вам туда.

– На Ленинградскую, – поправила я.

– Нет! – невесть чему обрадовалась незнакомка. – Ленинградская всего сто метров длиной, за ней потянется Минская.

– Зачем давать название улице, если по ней можно сделать всего два шага? – поразилась я.

– Вы, наверное, не местная? – спросила собеседница.

Однако она очень сообразительна, если только сейчас догадалась, что перед ней не аборигенка.

– Ленинградская до того, как мэром стал Сергей Львович, тянулась далеко, но новый глава города велел разбить парк, – начала объяснять местная жительница, – поэтому от улицы огрызок остался. Там дом номер пятьдесят два стоит, он один, но снести его невозможно, поэтому Ленинградской немного. Минская свильнет направо, вы туда же. Увидите Киевскую, вот по ней ни в коем случае не надо ехать, потому как очутитесь на Свободной в том месте, откуда начали путь, заново по нему ехать придется. Вам нужна Рязанская, она будет за Новгородской. Очутитесь на Псковской…

– А Рязанская куда денется? – пискнула в изумлении я.

– Закончится, – удивилась добрая советчица, – вы ее проскочите. Новгородскую тоже промахиваете, доберетесь до Рижской, с нее на Тамбовскую и на Свободную.

– Я была там, – огорчилась я. – Семь раз налево повернула.

– Нет, это другая Свободная, – возразила аборигенка Ковалева, – полное ее название «улица Свободной России», а раньше была Коммунистической. Если услышите от кого «Коммунистическая», значит, человек про «Свободную Россию» толкует. Просто все название говорить долго, вот и получается «Свободная». Но это не та Свободная, которая всегда Свободная, а новая Свободная. У нас многие улицы переименовывали. Вот, например, Ленинская. Сначала ее переделали в Перестроечную, затем в Уральскую, теперь она Рязанская. Эстонскую велено нынче называть Казахской. А главная беда случилась с Псковской. Ее наш прежний мэр, большой подхалим, переделал в Котовскую. А того съели. Ха-ха!

– Кого съели? – ощущая легкую тошноту, поинтересовалась я.

– Гришку! – радостно возвестила незнакомка. – Марк Ильич полагал, что Григорий Котовский у нас навечно, а владельца рынка олигарх Борисов сожрал. Прямо с сапогами!

Я выхватила из держателя бутылку и начала жадно пить воду. Конечно, дама с торбой сейчас имела в виду не революционера Григория Котовского, тот давно умер, речь идет о хозяине рынка, его тезке.

– Тогда мэр Марк Ильич живехонько Котовскую в Борисовскую переделал, – смеялась собеседница. – Да только олигарх, который толкучку у Гришки перекупил, вскоре на махинациях с налогами попался и в Англию удрал. Угадайте, кто оптушку захапал? Олег Рязанский! Понимаете юмор?

– Не очень, – прошептала я, борясь с головокружением.

Тетка весело захохотала.

– Так Рязанский проезд в городе уже есть! Ну и как мэру Олегу Рязанскому кой-чего лизнуть? Наверное, наш Марк Ильич весь мозг себе сломал, но додумался: Борисовская стала Ивановской, а на Рязанской повесили табличку «Магистраль названа в честь бизнесмена и мецената Олега Рязанского». Не успели ее приколотить – бумс! Случилась хохма. Покупаю на вокзале «Желтуху», и там написано: «Глава города Ковалева решил увековечить Олега Хорькова, вора в законе по кличке Рязанский, ныне бизнесмена, владельца крупного рынка». Сообразили? Не доложили Марку Ильичу, что «Рязанский» – это кликуха, а не фамилия по паспорту. И началось! Табличку свинтили, Рязанскую от греха подальше переименовали в Солнечную, сейчас ее вообще нет…

– Стойте! – воскликнула я. – Насколько помню, мне надо по этой улице ехать, чтобы достичь Псковской.

Бабенка подбоченилась.

– Кто вам такую глупость сказал? Какой идиот?

– Ну… услышала где-то, – пробормотала я, не решаясь ответить на только что заданный вопрос: «Вы пару минут назад».

– Развелось в Ковалеве чукчей, – неодобрительно загудела прохожая, – сами тут без году неделя, а уже советы раздают. Да, на некоторых домах осталась надпись «Рязанская», потому что ее особой краской сделали и никак отодрать не могут. Но самой Рязанской уже нет, она Питерская.

– То есть Ленинградская? – еле выдавила из себя я.

– Нет, конечно, – махнула рукой тетка, – та сама по себе. И Ленинград с Питером совсем разные города. Ну, географически-то один населенный пункт, а морально… Ленинградскую с Питерской никто не путает, а вот Псковскую с Песковской частенько. Но вам туда не надо. Рулите в сторону Ягодной и шпарьте по ней, пока не выедете на Писковскую.

– Мне же туда не надо, – чуть не разрыдавшись, напомнила я.

Дама, прямой потомок Ивана Сусанина, закатила глаза.

– Ой, я вас умоляю! Никогда не слушайте тех, кто не в курсе. Именно Писковская улица ваша конечная цель. А, поняла… Ха-ха! Вы ее с Песковской перепутали. Это разные магистрали. Они находятся в противоположных концах Ковалева. Не волнуйтесь, неситесь по Писковской, четыре раза налево, через Свободную, ту, что не Россия, по бывшей Котовского, а ныне не имеющейся Рязанской до Эстонской, два поворота вправо, шесть наоборот, разворот на площади Дзержинского. Ох, простите, теперь она «Свободная страна» называется. Не Россия! Не перепутайте! И, опля, восточный вход на рынок. Понятно?

Я икнула.

– Нет!

Женщина поджала губы.

– Ладно. Попробую еще раз…

– На каком автобусе можно доехать до рынка? – перебила я даму.

– У вас же машина, – удивилась она.

– Предположим, в ней закончился бензин, – придушенно прошептала я. – Лучше я на городском транспорте доберусь.

Аборигенка снисходительно улыбнулась.

– Зачем деньги на маршрутку тратить? Оставьте автомобиль тут. Его не тронут, в этот тупик вообще редко кто заходит. Видите заборчик?