только после того, как мы уехали. Но результат этого покушения никто до сих пор не знал, хотя милиция уже завела дело.

Поехали, джип оставили в другом месте. Конечно, есть риск, что без присмотра угонят или побьют стёкла, но куда деваться? Главное, чтобы не выследили раньше времени. Не думал, что так будет, но лучше перестраховаться, я же отвечаю не только за себя.

Дядя Артёма жил в трёхкомнатной квартире на окраине. Мы завалились туда и переждём здесь ночь, пока не убедимся, что в безопасности. Я помыл лицо холодной водой, заварил чай покрепче на кухне. Тем временем Женя разглядывал моё ружьё с трещиной на прикладе.

— Стрелять побоялся, — сказал Артём, виновато пожимая плечами. — Вдруг потом найдут. Просто бил.

— Как они тебе найдут? — Женя поморщился. — Это же гладкий ствол, и патроны магазинные. Лёня говорил, фиг найдут. Если бы мы сами снаряжали, да как-то по-особому, могли бы. А так…

— Ну мало ли.

— Ну ты и бьёшь, всё сломал. Как в анекдоте, один сломал, другой потерял, — Женя неодобрительно цокнул языком и показал трещину мне. — Волк, я пока работал в депо, познакомился с мужиками со стройцеха, там они хорошо с деревом работают, — он постучал по треснутому прикладу. — Сделают тебе из лиственницы, лучше старого будет.

— Посмотрим потом. Пока надо понять, есть мы в сводках или нет. И успел ли он выдать Славу или нет.

Я сел на табуретку, привалившись к холодной стене спиной и держа мобилу. За весь день навалилась усталость. Дядя Артёма — один из партнёров нашего соседа Лапина, так что две комнаты из трёх заняты товаром из Китая, для нас осталась всего одна с гигантским диваном и раскладными креслами. Тянуло спать, но мы терпели, мало ли.

Электрочайник шумел, Женя чистил картошку, Артём гремел посудой. Он сказал, что его дядя не будет против, если мы поедим его запасы, но я всё равно оставлю денег за беспокойство и съеденное.

Позвонил Лёня рассказать новости.

— Короче, слушай, Макс, — связь плохая, слышно опера было плохо. Судя по звуку, он был на улице. — Что и как непонятно, я на точке не был. С бензином жопа была, пока добыли… Говорят, Крюков готов, но среди убийц какие-то разборки были, но подтверждения ничему нет. Опрашивали жильцов, но будний день, все на работе были.

— А сейчас что?

— Понял. Сейчас спокойно в городе. А я дорабатываю последний день, потом домой иду. Поэтому никуда не дёргают.

— Понял, Лёня, удачи. Завтра в конторе увидимся, — я отключился и сказал своим. — Пока тишина. И…

Снова зазвонил телефон, номер был мне знаком.

— С этим делом всё, Волк, — послышался усталый голос Студента. — Завтра с тобой побазарим.

— Нашли, кого искали? — спросил я.

— Нашли, — он выдохнул. — Так что всё спокойно. С теми, кто на крыше был, тоже спокойно, предъявлять за них никто не будет, слово же давали.

Отключился он прежде, чем я успел спросить, что и как. Немного ясности внёс Слава, который притопал на кухню. Он морщился, когда двигал рукой, но рассказал всё в деталях, что было там до нашего прихода.

— Студент упоминал про Сазона сегодня, — сказал я. — А с тобой кто был, Слава? Что за Скиф?

— Так брат его, Сазона, — ответил он, усаживаясь за стол. — Он со мной и там базарил в больничке, и на чердаке по телефону с кем-то на связи был. Ему и говорили, что Крюков выходит. Он, кстати, упоминал, что с Фролом насчёт меня базарил. По пьяни может тот проговорился?

— Насчёт Гусара вряд ли, дело опасное, — я задумался. — Но всё равно непонятно, выдадут тебя или нет. Вернее, остался ли тот, кто был в курсе? В этом вопрос.

— Да похрен, — он явно хотел пожать плечами, но не стал тревожить больное. — Если там так много людей знало, давно бы выдали меня. С ним было два быка, они не в курсах были. Но я думаю, он им приказал меня замочить, если что. Потом он бы их грохнул. Ну я так думаю, они обречены были. А если бы выжили, их бы точно живьём под асфальт закатали, хрен бы они доказали, что не при делах.

— Я понимаю.

— Похоже, этот Скиф с Фролом хорошо жил, — продолжил Слава, куря в открытую форточку. — Вот и в курсе про меня был. Хитрый он, всё-таки. Сазон-то попроще был. Если бы не брат, вряд ли бы решился.

— Посмотрим, — сказал я. — Как думаешь, они вместе того Гусара решили гасить?

— Вряд ли, Скиф тогда сидел ещё. Сам Сазон может быть, но вряд ли, он слишком тупой для такого. Хотя… он бы тогда предъявил за Гусара Фролу. Или Скиф сам как-то выяснил. Шантажист хренов, — Слава усмехнулся.

Подождали до ночи, но ничего нового известно не стало. Будто прошла очередная разборка братвы. Если кто из жителей видел мой джип, то решил не говорить. Никаких сводок не было.

Я предложил не расходиться, так и остаться здесь до утра. Небольшая нервозность так и была, но повидавшие всякого парни успокоились, да и мне стало полегче, меньше тревог.

Пожарили картошку, они вспоминали совместную службу, но больше какие-то смешные случаи, чем жёсткие. Потом Женя в очередной раз рассказал, как мы с ним прятались на даче от пивзаводских, и как по итогу вышло, что смогли выжить.

Опасения так и не подтвердились, никто нас не искал, ни милиция, ни братва. Первые не знали, что случилось, вторые знали, но с их точки зрения, мы ничего такого и не сделали. Наверняка, все уже в курсе, что Сазон хотел грохнуть шефа чужими руками, но не вышло. Надеюсь, усвоят наконец, что к нам лезть нельзя, и дадут нам спокойно работать, чтобы никто не мешал.

С джипом ничего не случилось. Утром пришли к нему, и первым делом вернули Славу в больницу, прямо к вчерашней медсестре. Всё-таки ему надо долечиваться, рана ему покоя не даёт.

— Нашли, — сказал я ей. — Возвращаем в ваши руки.

— Больше сбегать не будет, кхе, — добавил Женя со смехом. — Будет здесь, пока не выпишут.

— Буду лечиться, — пообещал Слава. — Смирно лежать, плевать в потолок и терпеть процедуры. Никакого пива… — при этом он хитро усмехнулся, так что я бы ему не верил.

— Вот и хорошо, — суровая медсестра растаяла. — Иди в палату, Шевцов, я тебе капельницу сделаю. Повязку ещё надо поменять.

А мы поехали в контору. Артёму сегодня дежурить, а нам принимать нового сотрудника, ведь вчера нашего опера гоняли в его последний рабочий день.

— Опаздываете, — с укором сказал Лёня, который ждал на крылечке, куря сигарету. — Хотя, для начальства вернее говорить — задерживается.

— Верно, дядя Лёня, — Женя пожал ему руку. — Теперь мы с тобой коллеги, кхе!

— А вы разобрались с этим делом? — спросил Лёня. — Крюков-то, говорят, живой остался, даже не ранен. А те трое были из бригады Сазона, хотели Крюкова завалить, да не вышло. Информатор говорил, что их свои кончили. Руоповцы пытаются подвязать Крюкова, да не выходит у них. И жильцы помалкивают, будто их кто-то предупредил, чтобы молчали.

Возможно, этим как раз занялся тот чёрный джип, что приезжал на место происшествия после того, как мы уехали. Ведь для пивзавода погибшие — предатели из бригады Сазона. А сам Сазон, по словам Лёни, бесследно пропал.

— Расскажу чуть позже, — сказал я. — Ты же с нами теперь.

— Что так и тебя поедем выручать, дядя Лёня, — пообещал Женя, гордо подняв голову. — За своих кого хошь порвём. Мы ни к кому не лезем, но кто к нам… уже не первый нарвался. Ладно, — он первым пошёл в контору. — Работать надо, кхе!

О вчерашнем деле я думал долго, из-за этого спал плохо. Но всё же, этот наезд был жёсткий, но мы смогли его пережить без потерь. Своих людей мы защитили, в этом и была цель.

Но об этом ещё буду говорить со Студентом, когда он появится.

В комнату отдыха поставили чайник, там мы с утра и собирались небольшой компанией. Жена Ярика, бухгалтер и по совместительству кадровик, тем оформляла Лёню на работу. В её закутке стоял магнитофон, из которого доносилось «Почему холодная луна мне не дарит утро?» от беззубого тогда Шуры.

— Поздравляю, — сказал я, пожимая бывшему оперу руку. — Теперь ты в штате нашего ЧОП.

— Ну и зарплата, — Лёня посмотрел приказ ещё раз. — Семь лимонов, это что, примерно штука баксов? Ты всем так платишь?

— Только тебе, Жене и Славе. И себе чуть побольше, но я начальник. Остальным поменьше, но не обижаю. Про это мы ещё с вами обговорим.