И он погнал лошадь – самую обычную, купленную на постоялом дворе, вперед. Не сомневался, что Лизетта откажется от преследования. Настроение не то. Однако за спиной раздался бойкий стук копыт. Видно, женушке хотелось выплеснуть эмоции. Что ж, не самый плохой способ…

…Накануне, как ни странно, операция по «спасению» Огонька прошла без проволочек. Супруги не только успели добраться до апартаментов, но и захватили вещи первой необходимости, а еще драгоценности Лизетты. Правда, на выходе из замка дорогу преградили стражники, но лесная девчонка вышла вперед и угрожающе подняла руки.

- Сейчас всех в свиней превращу! Навсегда! Никто расколдовать не сумеет!

Как стражники ни страшились герцогскую чету и дворецкого, перспектива до конца дней ходить на четырех копытцах и хрюкать напугала куда сильнее. Бравые парни расступились, пропуская троицу. Мол, ступайте на все четыре стороны, главное, чтобы выбранная сторона располагалась как можно дальше.

Беглецы и сами не возражали против такого плана. Семейство Винзур затаит обиду и захочет отыграться за рукоприкладство, старший Ла-Пьер легко не сдастся, попытается вернуть источник власти. Не говоря о черном принце, которым все кругом стращают. Но сначала следовало хоть немного подумать. Гастон не сомневался, что Лизетта предложит обратиться за помощью к папеньке-императору, и ошибся. Этот вариант она даже не рассматривала, явно не считая родственников союзниками.

- У тебя есть знакомые скупщики? – спросила она мужа. – Те, что ночью работают? Надо продать драгоценности. Некогда до завтра выжидать.

- Ты готова расстаться с бриллиантами и рубинами? – изумился Гастон.

- Мне их дарили, чтобы задобрить и откупиться. Да и где в них щеголять? На постоялых дворах? А деньги – это деньги. Они нам понадобятся.

На «дело» пошли вдвоем. Огонька оставили под присмотром хорошей знакомой – трактирщицы, за которой был крупный должок. Однажды Гастон помог ей договориться с бандой Вилли, дабы подождали и не сожгли заведение дотла за просроченную выплату. Лесная девчонка не обрадовалась перспективе оставаться в подсобке трактира, но Гастон объяснил, что присутствие ребенка покажется скупщику подозрительным, а у них и так проблем по горло. Он и Лизетту не горел желанием брать, но та уперлась.

И снова всё сложилось отлично. До нужной лавки добрались без приключений. Благодаря повязке на рукаве банда Вилли их не трогала. Ночные гуляки скользили по нервничающим супругам равнодушными взглядами, будто по злачным местам разгуливает не эффектная блондинка, а неприметная дурнушка. Этому, вероятно, способствовала уже не повязка, а медальон удачи. Он же помог со скупщиком. Хитрый на вид старикашка взял весь предложенный товар и заплатил за него хоть и меньше реальной стоимости, но больше, чем Гастон рассчитывал.

- Почему ты не хочешь попросить о помощи папеньку? – спросил он Лизетту, выйдя из лавки. – Соглашаешься ехать неизвестно куда?

Она пожала плечами.

- А толку? Ты же видел, как он решает проблемы. С глаз долой, и все дела. И вообще, у меня предчувствие, что нельзя никого вмешивать. Мы сами по себе. Кстати, - она запустила руку в корсет и вытащила медальон власти. – Надень его. Так надежнее.

Гастон замотал головой.

- Чтобы все шарахались, как от папаши? К тому же, один уже на мне.

- Будет два. Надень. Мату… хм… госпожа Ла-Пьер сказала, это твоя собственность.

- Но с какого перепуга? – Гастон смирился, взял из рук жены волшебную вещицу и повесил на шею. – Ух…

Кожу на груди обожгло огнем, но боль мгновенно сменилась на легкое и даже приятное покалывание. Он торопливо расстегнул рубашку и присвистнул. Вместо двух медальонов взору предстал один. Но с парой букв «У» и «В».

- Слились? – изумилась Лизетта. – Сплошные сюрпризы.

«Неприятные сюрпризы», - промелькнуло в голове. Ведьма Клотильда требовала медальон истины. Но как его отдать, если он объединится с остальными? Впрочем, какая печаль? Его еще найти надо, а потом раздумывать над проблемой.

Не факт, что поиски вообще увенчаются успехом.

- Как думаешь, кто твоя настоящая мать? – спросила Лизетта после паузы.

- Разве неочевидно? – ответил Гастон без намека на эмоции. – Чародейка Кара. Я жил с ней в раннем детстве, потому мне и снится то…хм… событие. Что-то стряслось, и Кара отдала меня отцу. В замке Винзуров об этом никто не знает, ведь родители устроились к герцогскому семейству, когда мне четыре стукнуло. Перебрались туда уже со мной.

- Но Кара – чародейка, а у тебя нет магических способностей, - возразила Лизетта, провожая смущенным взглядом уличную девицу и подвыпившего парня. Парочка скрылась в соседнем переулке и явно не для поцелуев.

- Может, есть способности, - отозвался Гастон хмуро, вспомнив с толикой обиды магию Дины в шатре циркачей. – Просто меня никто не обучал. Уверен, Кара не отдала бы медальон постороннему. Да и Дина оговорилась, сказала мне двадцать три, хотя день рождения только через полгода. Видно, отец с фальшивой матушкой придумали новый.

Лизетта посмотрела на мужа с недоумением.

- Ты так спокойно об этом рассуждаешь, будто не тебя касается.

- А что делать? Головой об стену биться? Ты же из-за своего семейства не бьешься.

Супруги вздохнули в унисон. Лизетта подумала, что Гастон ошибается. Нет, об стену она никогда не билась. И всё же слез в детстве из-за родителей и сестер, живущих в императорском дворце припеваючи, пролила немало. Гастон же подумал, что ошибается Лизетта. Он не спокоен. Совершенно не спокоен. В душе бушевал ураган, впору схватить палку и крушить ею всё подряд. Пока в руках сила не закончится.

Если он прав, и чародейка Кара – настоящая мать, выходила вот какая штука: от него она избавилась, отдала жестокому отцу, а дочку вырастила сама и магии научила. Обидно? Еще как! Дине, значит, судьба магички, а ему – унылая жизнь в монастырских стенах. Вряд ли Кара возражала против планов Уильяма Ла-Пьера отправить сына в монахи. Нет, на Дину он не сердился. Девчонка-то причем? Не она решение принимала. А вот матушке высказал бы пару-тройку претензий. Оставлять детей с теми, кому они даром не нужны, огромная ошибка…

****

После дня пути вынужденные путешественники решили провести несколько часов на постоялом дворе. Солнце село, Лизетта обернулась, и на всех троих осталась одна единственная лошадь. Гастон предложил поспать часа четыре, а потом убраться подобру-поздорову, пока вместо жены не появился огнедышащий дракон. Главное, еще одного коня купить. А там, когда наступит рассвет, решать, как поступить: двигаться дальше или прятаться с очередной необычной животинкой в лесу.

Увы, свободных комнат не нашлось.

- Завтра ночь купаний, - объявил хозяин. – Всё кругом переполнено. Можете, на сеновале переночевать, коли «ароматы» не смущают. Он над конюшней.

Гастон махнул рукой. Сеновал, так сеновал. Лишь бы поспать, да не под открытым небом. За последний час набежали тучи, до утра непременно прольется дождь. К сожалению, хозяин не преуменьшил, запахи снизу шли отнюдь не ароматные, но Гастон слишком устал, чтобы жаловаться. Лизетта тоже помалкивала, хоть и морщила нос.