— Вячеслав Иванович, — сказал один из наблюдателей в телефонную трубку, — зафиксировано проникновение. Сейчас они там вдвоем готовят какую-то гадость, похожую на бомбу.

— Филя с Колей на месте? В ресторане?

— Так точно.

— Передай, чтоб усилили наблюдение. А эти — кто?

— Один похож на Жеребцова, мелкий такой, как пацан. Второй — не знаю, у него тоже маска на лице. Он здоровый мужик. Что делать? Будем брать?

— Только очень аккуратно. Обоим по уколу, и везите в Бутово, мы подъедем позже. Только не резвитесь!

— Да, Вячеслав Иванович! — укоризненным тоном протянул наблюдатель. Он отключил мобильную связь и обернулся к напарнику: — Володя, приготовься, берем обоих. Сам дал добро.

— Где лучше, как думаешь? — пробасил Володя. — У квартиры или здесь, внизу? Ты не видел, на чем они приехали?

— Обратил внимание, вон на том «мерине». И не боятся же, суки!

— А чего им, Сева, бояться? Очередные «оборотни»… Они в себе уверены…

— Ладно, сейчас я передам сообщение ребятам, и пойдем.

— Стоп! — воскликнул Володя. — Они, кажется, заканчивают. Вперед, а то опоздаем!.. Потом передашь, когда этих упакуем…

И в этот момент в кармане одного из работавших в комнате негромко запиликал мобильник. Хозяин его воровато и немного испуганно обернулся, огляделся, потом достал трубку и негромко сказал в нее:

— Кто?.. Ты, Вахтанг? Какие дела?.. Нет, еще буду немного занят. Закончим и приедем… А вы там не особенно торопитесь сами-то… Чем еще Исламбек недоволен? Да пошел он!.. Да, так и скажи, я разрешаю… Да сейчас! — воскликнул он уже не таясь. — Ваня заканчивает… Как это — уходит? Мало ли, что устала? Мы больше ждать устали! Задержите! Пусть ждет, когда мы приедем. Да-да, будет ей обещанный базар! Все будет!

Он спрятал трубку в кармане и негромко сказал:

— Нет, как тебе нравится эта сучка, Ваня?

— А чего она? — отозвался тот, что напоминал пацана, видимо все-таки Жеребцов, раз он еще и Ваня к тому же.

— Да ничего!..

— Тише ты! — предостерег Ваня. — Не ори, как бы соседи не услыхали.

— Да ладно! Кончай уже… Наприглашала чуть не сотню козлов каких-то, а сама смыться хочет. Все, мол, оплачено, отдыхайте, а я устала. Ничего себе?

— А что, умна бабенка.

— Ага, только мы с тобой поумнее будем!

— Это точно, — хвастливо ответил Ваня. — Ну давай, Петр Ильич, выходи, только аккуратно, ни на что не наступай. Иди к двери, я еще проводок протяну и тоже выйду. С Богом! — Он махнул рукой и легко поднялся во весь свой невзрачный рост, держа в руке тонкий конец провода.

— А ведь это Огородников с Жеребцовым, — сказал Сева, — Петр Ильич — это полковник, точно. С Жеребцовым он. Пошли брать наших «нарушителей»…

Им можно было не договариваться заранее, как действовать. Опыт уже имелся — и в Афгане, и в Чечне. Поэтому «разговаривали» короткими жестами — так привычнее.

Было ясно, что вдвоем «нарушители» выходить не станут — пойдут по очереди, один за другим. Не важно, кто первый. Поэтому и брать их придется одновременно, но первого, когда он выйдет на улицу, а второго — на пороге подъезда. Для этой цели Сева Голованов притаился за углом подъезда, а Володя Демидов вошел в дом и укрылся в темноте под лестничным пролетом, ведущим к лифту. Дом был старой постройки, возводился капитально — с широкими лестничными площадками, на которых тогда еще не экономили.

Послышались осторожные, крадущиеся шаги на лестнице — «нарушитель» спускался без лифта. Пока один. И Демидов пропустил его.

Довольно высокий, выглядевший вполне солидно в меховой шапке и теплой камуфляжной куртке, мужчина прошел быстрым, скользящим шагом и, не оборачиваясь, нажал на кнопку выхода. Домофон негромко запищал. Мужчина даже вздрогнул от неожиданности, но дверь отворил. Затем осторожно выглянул наружу, немного осмотрелся и… легко вышел наружу. Дверь хлопнула, и прерывистый писк прекратился.

Так, с одним ясно. А где же второй? Его все не было.

Демидов взглянул на наручные часы — прошло уже три минуты, почему он возится так долго?

Володя выглянул из своего темного угла, сдвинул темную шапочку на голове, прислушался. Где-то высоко вверху что-то негромко хлопнуло, и гул прилетел оттуда. Но ничьих шагов слышно не было. Демидов еще подождал, уже беспокойно поглядывая на свои часы, и вдруг сообразил, что второй «нарушитель», видимо, оказался умнее первого. Он наверняка дожидался наверху, у окна на лестничной площадке, когда его напарник выйдет к машине, чтобы потом спускаться самому. Но тот не вышел, и никакого иного объяснения, кроме того, что его кто-то выследил, быть не могло. Элементарная, к сожалению, логика!

И тогда Демидов тоже спокойно нажал на писклявую кнопку для выхода и, открыв дверь, сказал негромко:

— Это я.

— А где?.. — не закончил своего вопроса Голованов.

— Сказал бы, — буркнул Демидов. — Лопухнулись мы… Он нас просчитал. Из соседнего подъезда, вон из того, из дальнего, никто не выходил?

— Какой-то мальчишка недавно выскочил и убежал в подворотню, а что?

— А то, что это он и был. Значит, по чердаку прошел. Я слышал, — он снова посмотрел на часы, — да, минут пять уже, как что-то наверху хлопнуло. Но сразу не сообразил, а теперь понятно, что это была крышка люка на чердак, скорее всего. Все ведь, сволочи, предусмотрели, смотри ты… А твой где?

— Вон отдыхает. — Сева показал за угол, где сидел на снегу, привалившись спиной к стене и явно спал, мужчина в шикарной меховой шапке и обыкновенной камуфляжной куртке.

— Ну давай, пакуем хоть этого, — вздохнул Демидов. — Второго теперь ищи-свищи, он уже давно ноги сделал… Ох, и попадет нам от Вячеслава Ивановича! Подгоняй машину.

И Голованов, позвякивая ключами, пошел к микроавтобусу.

2

Траурное мероприятие давно уже подошло к концу, но народ расходился неохотно, словно все ждали какого-то продолжения. Ну как же! Снова, как на кладбище, сложили гору цветов к фотографии покойного на столике, который тоже внесли в банкетный зал. Цветы следовало доставить на дом к вдове. И сделать это должен был кто-то из присутствующих, на кого, скорее всего, укажет молодая еще и весьма привлекательная в своей безутешной скорби вдова. Возможно, каждый из мужчин надеялся, что повезет в этом смысле именно ему, и держался наготове, чтобы перехватить инициативу у прочих.

Особенно старался оказаться поближе и произнести слова благодарности потактичнее и помягче Вячеслав Сергеевич Баранов. Он уже произнес прочувствованную речь о покинувшем его друге, у которого, как у всех остальных, были, конечно, и свои мелкие недостатки, но преобладали замечательные достоинства. Однако вдова не обращала на него никакого внимания, и это очень задевало доктора.