Сладким голосом он ещё раз принёс скорбящему отцу свои глубочайшие соболезнования, вежливо попрощался с ним, но в следующую секунду, нажав на «отбой», с раздражением процедил:

– Вот старый пердун!..

– Алекс, – тихо перебил его я. – А правда, что там нашли сигарету?

Саша внимательно на меня посмотрел, молча изучая черты моего лица.

– Да, правда, – наконец ответил он, а потом с облегчением добавил. – Прости, мне опять звонят.

* * *

Прошло несколько дней, и острое, прожигающее чувство горести сменилось апатичным оцепенением. Мне удалось смириться с потерей близкого человека и принять текущее положение вещей как неизменную данность. Разумеется, я не стал от этого счастливее, но и безрассудных метаний больше не предпринимал. Моя энергетика восстановилась, пробой в груди исчез.

Алекс заставлял меня регулярно принимать успокоительные таблетки, от которых я отключался как убитый и совсем не видел снов, поэтому мы с Мариной больше не встречались. Правда, наяву я продолжал чувствовать её незримое присутствие. Между нами сохранялась тесная, неразрывная, нерушимая связь. Это трудно объяснить, но временами я даже улавливал её мысли внутри своей собственной головы. Я был уверен, что они принадлежали именно ей. Они могли принадлежать только Марине, и никому другому.

«Знаешь, а я уже совсем на тебя не злюсь. Несмотря на то, что ты сделал, ты для меня по-прежнему самый близкий на Земле человек. Каждый день без тебя оставляет в моей душе новый глубокий шрам…»

«Родной мой, встретимся ли мы снова?.. Всё ли с тобой хорошо? Я так переживаю за тебя, не нахожу себе места и уже выплакала все слёзы. Прости, что не могу сейчас быть рядом! Скажи, как ты себя чувствуешь?..»

«Слышишь ли ты меня, любимый? Правда ли, что мы можем вот так общаться, или я окончательно сошла с ума от одиночества? Существует ли вообще астрал, или я всё это придумала, помешавшись с горя?.. Если расстояния действительно над нами не властны, если мы на самом деле можем общаться вот так, через километры, то поговори со мной, пожалуйста!.. Макс, пожалуйста, отзовись…»

«Мариночка, правда ли я сейчас слышу тебя или же просто тронулся умом? Я ни на секунду не могу забыть о тебе и ужасно скучаю, а не считая этого у меня всё в порядке. Иногда я задаюсь вопросом: а вдруг ты – просто вымысел? Плод моей фантазии, иллюзия, очередная галлюцинация?.. Ты для меня дороже всех на свете, но как я могу узнать наверняка, существуешь ли ты? И если ты существуешь, то где мне тебя отыскать?.. Прошу, звёздочка моя, не молчи. Ответь мне…»

Два внутренних голоса на разных концах города вторили друг другу почти слово в слово, в одно и то же время, практически в унисон. Сами того не осознавая, два человека были связаны особым слухом – интуитивным – мы повторяли похожие фразы и просили об одном и том же: подать знак, заговорить, выйти на контакт, хотя фактически мы уже говорили – на особом, деликатном и очень тихом языке сердца. Несмотря на то, что физически мы находились далеко друг от друга, духовно мы были очень близки. Ближе не бывает – на расстоянии одной только мысли.

Наши беседы оказались для меня настоящим спасением в эти нелёгкие дни. Всё вокруг было разрушено, и только ты, единственная, осталась со мной и помогла мне удержаться на ногах. Когда больше никто в этом мире не мог меня выслушать и понять, когда боль, пожирая все остальные чувства, достигла апогея, и с губ моих готовилось сорваться отчаянное «сдаюсь!» – в этот самый момент я ощутил биение твоего голоса внутри своей груди: «Просто иди вперёд. Даже если мы не вместе, моя душа всегда рядом. Ничего не бойся, я с тобой».

– Очень приятно, Максим Олегович. Меня зовут Анна.

Ну вот и приехали, – про себя подумал я, садясь в глубокое кожаное кресло в кабинете психотерапевта. Молодая женщина в белом халате доброжелательно улыбнулась, поправила свой бейдж, а затем протянула мне руку. «Анна Владимировна Белл», – прочёл я на карточке и тут же задумался, вспоминая, где мог слышать эту необычную фамилию. Случайно не её ли родственнику звонил тогда Алекс?.. С опозданием отреагировав на приветственный жест доктора, я обменялся с ней рукопожатиями.

– Что вас ко мне привело? – Анна выложила на стол папку-планшет с закреплённым на ней чистым листом, готовясь за мной записывать.

– Сам не знаю, – смущённо брякнул я и тут же поправился. – Ну вернее как, знаю, конечно, друг посоветовал обратиться.

– Александр Коршунов, верно? Они с моим супругом хорошие приятели.

– К сожалению, с вашим мужем я не знаком, – вежливо отозвался я, – но помню, что он один раз вытащил Сашку из серьёзной передряги. Может быть, и вы меня тоже вытащите…

– Давайте разбираться, – врач с готовностью кивнула. – Когда ваш друг дал вам совет записаться ко мне в клинику и что, как вы считаете, послужило этому причиной?

– Это произошло после смерти моей бывшей девушки. Хотя, знаете, он давно намекал на то, что мне нужно лечиться.

– Он посчитал, что вы в одиночку не справитесь с потерей близкого человека?

– Не совсем так. Не спорю, терять близких тяжело. К тому же, она упала из окна высотки прямо на мой автомобиль, и я был сильно шокирован, увидев её лежащей там, всю в крови… Но мне удалось быстро смириться с этой трагедией. Понимаете, я её не любил – собственно, так я ей и сказал накануне происшествия. Наверное, поэтому она и сбросилась.

– Я вас поняла. Вы вините себя в этой ситуации?

– Поначалу да, я подумал, что нужно было быть с ней помягче, как-то полегче всё объяснить… А потом мне стало гораздо спокойнее. Мне больше не нужно никого обманывать и разрываться между двумя женщинами.

– Уточните, пожалуйста, что вы имеете в виду?

– Я люблю другую, а с Таней оставался только из жалости.

– Могу я спросить, как зовут вторую женщину?

– Можете. Марина.

Хотя у меня не было ни грамма неприязни к Анне (психотерапевт вела себя крайне учтиво и вежливо), как только мы открыли тему личных отношений, моя разговорчивость куда-то улетучилась. Теперь ей приходилось буквально клещами вытягивать из меня слова, чтобы докопаться до истинной цели визита:

– Расскажите немного о ваших отношениях с Мариной. Как вы думаете, ваши чувства – взаимные?

– Я точно не знаю, но очень похоже на то. По крайней мере, каждый раз, когда мы виделись, она давала понять, что скучает по мне так же, как и я по ней.

– Вы говорите «виделись», то есть сейчас вы не встречаетесь?